Тайны знаменитых пиратов, или «Сундук мертвеца» - Белоусов Роман Сергеевич - Страница 1

Роман БЕЛОУСОВ

ТАЙНЫ ЗНАМЕНИТЫХ ПИРАТОВ, или «СУНДУК МЕРТВЕЦА»

ПИРАТЫ

ОЛИВЬЕ ЭКСКВЕМЕЛИН, или ПРЕДУВЕДОМЛЕНИЕ ОЧЕВИДЦА

Рассказ о чернознаменном промысле, или, иначе говоря, о романтике черного стяга, то есть о разбойниках с больших морских дорог, стоит начать с упоминания книги А.-О. Эксквемелина «Пираты Америки». Написанная в 1678 году непосредственным участником разбойничьих налетов, прожившим шесть лет среди пиратов, эта книга и по сей день наиболее достоверный документ о жизни и деятельности пиратской вольницы. А посему самое лучшее в начале нашего повествования предоставить слово в качестве предуведомления Эксквемелину.

В своей книге он говорит главным образом о пиратах Карибского бассейна, об их гнездах на Тортуге, Ямайке, Гаити, но, по существу, рассказывает обо всех других местах их действия: в Индийском и Тихом океанах и, конечно, в Атлантическом, у берегов Африки.

Сам Эксквемелин был голландцем и являлся военным лекарем. В этой роли он подвизался и в стане пиратов и был весьма уважаемым и ценимым специалистом.

По мере заселения Американского континента испанцы стали покидать ближайшие острова, то есть в Вест-Индии. На Эспаньоле (ныне Гаити) после их ухода на огромных пространствах бродили одичавшие стада коров, свиней, табуны лошадей. Первыми после ухода испанцев здесь появились французы-флибустьеры – охотники за испанским золотом, которое перевозили на кораблях из Перу в Испанию.

Эти самые охотники обосновались на Эспаньоле и создали здесь базу для своих разбойных налетов. Но чтобы жить, надо есть. Эту банальную истину они решили очень просто. Для обеспечения себя мясом надо было только начать охотиться на одичавший рогатый скот. Этим и занялась часть пиратов, оставшихся на берегу.

Мясо убитых животных резали на длинные куски, сушили, затем коптили на открытом огне. Копчение мяса или рыбы – по-французски «буканаж». Отсюда и стали всех охотников, а также пиратов называть «буканьерами».

Эксквемелин пишет: «Французы, живущие на острове Эспаньола, занимаются охотой, полеводством и каперством. Если слуга освободился от службы, он ищет себе товарищей. Они собирают вместе все, что у них есть, ставят на вещи метки и договариваются: тому, кто переживет своих товарищей, достанется все их имущество. Некоторые при этом оговаривают, чтобы их вещи после смерти передали родственникам или женам. Подписав соглашение, они отправляются либо разбойничать на море, либо на охоту, либо на табачные плантации – словом, туда, где им кажется лучше».

О жизни охотников Эксквемелин сообщает:

«…Охотники проводят в лесах по году, а иногда и по два. Затем они отправляются на остров Тортуга, чтобы пополнить там свой запас пороха, свинца, ружей, полотна и тому подобное. Прибыв туда, они буквально за месяц спускают все, что нажили за год или полтора. Они хлещут водку, словно воду, вино покупают прямо бочонками, выбивают затычки и пьют до тех пор, пока бочонок не опустеет.

День и ночь буканьеры шатаются по селениям и славят Бахуса, пока остается хоть грош на выпивку… Прожив все свои деньги и даже наделав порой долгов, охотники возвращаются восвояси и снова проводят в лесах по году-полтора».

Когда количество буканьеров на Эспаньоле стало расти (их насчитывалось уже более шестисот), остававшиеся здесь испанцы попытались прогнать их с острова. Буканьеров убивали из засады, как до того поступали с индейцами, или хватали и продавали в рабство. Но у буканьеров были ружья, они успешно оборонялись против испанских патрулей и на жестокость отвечали жестокостью.

Наконец против буканьеров был выслан отряд в пятьсот солдат под командованием генерала. Но буканьеры узнали об этом заранее, заманили солдат в засаду и перебили. Генерал был убит. После этого поражения испанцы обратили свои действия против животных. Вскоре одичавшие стада были уничтожены, и буканьеры лишились источника существования. Поэтому многие из них осели на острове Тортуга, и в 1630 году здесь была образована первая колония буканьеров.

Тортуга расположена на расстоянии двенадцати – пятнадцати километров от Эспаньолы. Остров этот площадью 300 квадратных километров обязан своим названием горе, придающей ему сходство с лежащей черепахой (по-испански «тортуга»). На Тортуге также имелись большие стада одичавших животных, главным образом коров и свиней, так что буканьеры и здесь могли продолжать свое занятие.

Однако вскоре на Тортуге появились испанцы и разорили прибрежные поселения буканьеров, которые перед нападением испанских солдат спрятались в лесах. После ухода испанцев буканьеры вновь возвратились на побережье. Так продолжалось несколько лет. В 1640 году француз Левасье с пятьюдесятью соотечественниками построил на острове укрепленный порт. Когда испанцы подошли к острову в очередной раз, они были обстреляны артиллерией форта и несколько их кораблей затонули. Не добившись успеха, испанцы вернулись на Эспаньолу.

Левасье стал французским губернатором Тортуги и главой общины буканьеров, которая быстро стала терять первоначальный характер чисто мужского братства. Из Европы, преимущественно из Франции, приезжало все больше и больше женщин. В течение нескольких недель все они выходили замуж. Буканьеры, обзаводившиеся женами и домашним очагом, как правило, прочно оседали на острове, в то время как холостые отправлялись в море и занимались разбоем.

После перебазирования буканьеров с Эспаньолы на Тортугу на этом острове стали создавать свои базы и другие пираты Карибского бассейна. Они объединялись с охотниками-буканьерами в своего рода товарищества, в которых действовали определенные правила, поддерживалось разделение труда между охотниками-буканьерами и пиратами. Пираты боль­ше не называли себя «береговыми братьями». Они стали известны под именем флибустьеров.

Флибустьеры при нападении на испанские корабли в прибрежных водах использовали вначале небольшие беспалубные суда. Правда, у них были и крупные парусники – как собственной постройки, так и за­хваченные, на которых они подкарауливали в от­крытом море большие испанские корабли.

Французские губернаторы острова покрывали де­ятельность флибустьеров и от имени французского короля выдавали им каперские свидетельства. В тот короткий промежуток времени, когда Франция на­ходилась в состоянии войны с Испанией, флибус­тьеры получали каперские грамоты от Англии или Голландии. Если же этого по каким-то причинам не происходило, то флибустьеры самостоятельно вели войну против кровного врага – Испании. Когда испанский посланник в Париже жаловался на разбойничьи действия флибустьеров, французское правительство заявляло, что эти люди не являются французскими подданными и его католическое ве­личество в случае их поимки может посту­пать с ними, как сочтет нужным.

Эксквемелин дает описание внутренней органи­зации пиратов, основанной на сочетании жесткой дисциплины и демократических начал. Когда предводитель планировал проведение новой экспедиции, он набирал команду из пиратов, буканьеров и даже индейцев. Участники экспедиции заключали дого­вор, скреплявшийся клятвой, в котором оговарива­лись правила распределения добычи, размер возме­щения за полученные увечья и другие условия. Каж­дое условие согласовывалось в отдельности.

При разделе добычи было принято выделять оп­ределенные суммы в пользу военного лекаря и кора­бельного плотника. Кроме того, принималось реше­ние о вознаграждении за особые заслуги, например, тому, кто первый окажется на вражеском корабле и вывесит пиратский флаг, кто захватит пленного, за которого будет уплачен богатый выкуп. Тяжелоране­ные получали: при потере правой руки или ноги шестьсот реалов или шестерых рабов, при потере левой руки —пятьсот реа­лов или пятерых рабов. Потерявший левую ногу получал четыреста реалов или четырех рабов. Компенсация за по­терю глаза составляла сто реалов. Определялись договором также суммы, отчисляемые на приобретение ос­настки и провианта. Питались все одинаково, не­взирая на ранги.