Безумцы из Баальбека - де Вилье Жерар - Страница 25

Он обеими руками надавил на бедра Нейлы и рывком вошел в нее, причиняя девушке невыносимую боль. Абу Шаки всегда это нравилось. Дыхание его прервалось, он подержал ее мгновение без движения, потом его ладони зашарили по телу Нейлы, нашли груди и стали их грубо мять, щипать соски. Нейла никак не могла вдохнуть воздух. Попыталась освободиться от страшной дубины, пронзившей ее чрево, и ей даже показалось, что Абу Шаки не против, он дал ей немного приподняться. Но потом, ахнув, как дровосек, снова навалился на бедра женщины. На этот раз юной шиитке показалось, что ее разодрали пополам. Они больше не шевелились, только виражи швыряли их то вправо, то влево. Нейла рыдала, как безумная.

Но Абу Шаки тоже впал в безумие. Не обращая внимания на толчки, ахая, он поднимал и опускал женщину. Тело Нейлы было теперь как одна большая рана. Вдруг руки мужчины сжали ее бедра так, словно хотели их раздавить. Абу Шаки подпрыгнул и, промычав, освободился.

Истекающая потом, Нейла осела, как тряпичная кукла. Абу Шаки тяжело дышал. Они проезжали Алей.

— Можешь взять ее, — сказал он Хамиду. — Разбудишь меня в Бейруте.

Нейла конвульсивно рыдала. Хамид медленно перетащил ее через спинку. Она упала на сиденье, потом на пол. В таком положении и обнаружили девушку солдаты следующего сирийского поста. Они перекинулись с шофером несколькими сальными шуточками, с уважением взглянули на спавшего сзади с открытым ртом Абу Шаки.

В арабских странах женщина стоит меньше, чем верблюд. Как только машина тронулась, Хамид схватил Нейлу за волосы и прижал лицом к давно натянувшимся джинсам.

Она, плача, пробовала протестовать, но он влепил ей пощечину. Нейла подчинилась. Он был так возбужден, что получил удовлетворение через несколько минут. Крякнув от удовольствия, Хамид оттолкнул женщину. Но тут шофер возмутился:

— А я?

Хамид оглянулся на Абу Шаки. Тот спал в расстегнутых штанах, не обращая внимания на толчки и повороты. Хамид толкнул Нейлу к шоферу.

— Давай ему то же самое, да побыстрей.

Снова ей пришлось подчиниться. Разумеется, и до того ей приходилось заниматься любовью таким образом, но никогда еще она не делала этого так механически, по-звериному. От каждого движения голова ее ударялась о руль. Шофер бил ее коленями и никак не мог расслабиться из-за виражей. Наконец на прямом участке Нейле удалось удовлетворить его. Он чуть не потерял управление, отвалившись назад и охая от удовольствия.

Нейла сидела на полу, с горьким вкусом во рту, почти теряя сознание. Они находились на перевале над Шуайфатом. Через полчаса они будут в Бейруте, и ее муки кончатся.

Малко не сводил глаз с белого «мерседеса». Он не сомневался относительно участи Нейлы. Только бы не слишком ужасно... Чтобы отвлечься от мыслей о юной шиитке, он стал обдумывать свои дальнейшие шаги. Теперь ему известно, что готовят Безумцы из Баальбека. Налет с помощью начиненных взрывчаткой легких самолетов, пилотируемых фанатиками-самоубийцами. Неотразимый удар. Ни земляные, ни бетонные укрепления им не помеха... Но против кого этот удар будет направлен? А главное, где в Бейруте находится их база?

Работа предстояла огромная. Разыскать и уничтожить самолеты до того, как они поднимутся в воздух.

Почти невозможная задача, притом что ни одного союзника в этом городе у Малко не было.

Машина снова остановилась. Он стал уже привыкать к постам. Но на этот раз Малко увидел красные береты, пеструю одежду на небритых часовых: это уже не сирийская армия. Солдаты ООН. Они въезжали в город с юга, по шоссе, позволявшему «Амалу» получать боеприпасы непосредственно от сирийцев. Другими словами, он оказался во вражеском тылу...

Не слишком здорово.

С сирийцами еще можно как-то договориться. А вот неграмотные, плохо организованные шииты из «Амала» могли оказаться куда несговорчивей. Особенно это опасно теперь, когда сирийцы назначили за его голову хорошую цену... Он напряженно наблюдал, как приближаются огни Бейрута. Машины замедлили движение, на обочинах стало оживленней. Неожиданно в лучах фар возникла фигура человека, и оба автомобиля резко затормозили. Малко услышал глухой разрыв, и тут же метрах в ста вырос огненный столб.

— Что это? — спросил он у соседа.

— Чертовы фалангисты! — сказал ливанец. — Артиллерийское заграждение!

Это уже слишком: попасть под удар союзников! Чуть дальше разорвалось еще несколько снарядов. Потом совсем недалеко от их машины «сталинский орган» осветил стоящие по соседству ели, и Малко понял, что попал прямо на боевую точку друзов. Отличная мишень...

Но тут, к счастью, часовой подал знак, и машины рванули с места, словно уходили со старта ралли в Монте-Карло...

Малко затаил дыхание: одного снаряда хватит, чтобы превратить их в месиво. На следующем посту, через полкилометра, все было тихо и спокойно. Соседи Малко облегченно загалдели.

Теперь поехали медленней, и через четверть часа остановились у какого-то гаража среди развороченных домов на грязной, плохо освещенной дороге. Пассажиры высыпали из старого «мерседеса», последним вышел Малко. И остолбенел: белый лимузин исчез. Его ослепил свет электрического фонарика. Вокруг стояли вооруженные люди. Его обыскали самым тщательным образом и жестом приказали поднять руки за голову. Луч фонаря скользнул по портрету Муссы Садра на рукаве одного из боевиков.

Он в плену у «Амала». Союзника Безумцев из Баальбека.

Глава 13

В спину Малко больно ткнулся ствол «Калашникова». На лицах окруживших его читалась вся гамма чувств от недоверия до ненависти. Если он покажет им, что волнуется, все кончено. И Малко невозмутимо махнул перед носом боевиков пропуском «Амала»:

— Журналист, я журналист.

Но на собеседников это не произвело ни малейшего впечатления. Грубо толкая, они повели его в свой штаб — трехэтажное здание, обвитое колючей проволокой, и впихнули в комнату, украшенную портретами Муссы Садра и «мучеников»-шиитов с юными ангельскими ликами. Боевики встали вокруг, наставив на него автоматы. Малко не знал даже, в каком квартале южного пригорода он находится. В комнату вошел бородатый мужчина более старшего возраста и спросил на плохом английском:

— Кто вы?

— Журналист, — ответил Малко. — Вот мои документы.

Тот внимательно изучил их, положил на стол и многозначительно заметил:

— Вы работаете на американскую радиостанцию. А эти люди утверждают, что вы — сионистский шпион. Иностранцам запрещено передвигаться по шоссе, где вы ехали. Здесь огневые точки.

— Кто меня арестовал?

— Боевики «Амала». Что вы делали на дороге?

Это уж слишком! Малко изо всех сил старался сохранить спокойствие под враждебными взглядами.

— Меня не спрашивали, по какой дороге ехать. Я ехал с Абу Шаки, продавцом машин. И понятия не имел, по какому шоссе. Не я же сидел за рулем.

— Откуда едете?

Сказать правду или нет? Если его поймают на лжи, оправдаться не удастся. А если признается, начнут задавать новые вопросы, еще опасней. Тут он вспомнил, что телефонная связь между Баальбеком и Бейрутом не работает. Небольшое преимущество...

— Из Баальбека, — ответил он.

При слове «Баальбек» присутствующие всколыхнулись. А вот, кто вел допрос, сразу спросил:

— А что вы делали в Баальбеке? Это тоже запретная зона.

— Навещал Абу Шаки. По поводу машины.

— И где же он?

— Должно быть, где-то здесь, — сказал Малко. — Мы ехали вместе. Он был на белом «мерседесе».

— Мы его искать не станем, — сухо заметил допрашивающий, своего рода «следователь по политическим вопросам». — Останетесь здесь, пока мы все выясним...

Катастрофа. Как бы ни была затруднена связь с Баальбеком, правда в конце концов откроется. И тогда шкура Малко не будет стоить и гроша. Этот негодяй Абу Шаки решил подержать у себя Нейлу и сбежал. Его окружили еще плотнее и стали заталкивать в крохотный чулан — импровизированную камеру. Но тут с улицы донеслись пронзительные женские восклицания.