Замок тайн - Вилар Симона - Страница 70

Она остановилась, резко рванула шнуровку плаща и сорвала с головы чепец. Сердито тряхнув головой, она позволила волосам в беспорядке рассыпаться по плечам. Теплый ветер так и заиграл волнистыми прядями, и это было приятно. Затем она подставила лицо теплому солнцу и постепенно снова успокоилась. Грешно гневаться, если вокруг такая красота.

Солнце приятно грело, небо отливало осенней синевой ветер гнал волны по высушенным, пожелтелым вереску и травам, делая их похожими на розоватое море. Невдалеке, в низине, поблескивали стоячие воды болота, и порой, сливаясь со свистом ветра, долетал протяжный крик выпи. А далее, без малейшего перерыва к горизонту, простиралась необъятная равнина.

Рэйчел вздохнула всей грудью. Она любила этот край. Может, потому, что не бывала в других землях. Вся ее жизнь прошла здесь, на просторах Великой Солсберийской равнины. Лишь дважды она посещала город Солсбери, несколько раз бывала в Эймсбери, а так ограничивалась походами в Уайтбридж. Вот Ева много где побывала, да и отец повидал разные края. Рэйчел же знала только эти равнины, необъятный пейзаж, который оживляли лишь древние холмы да впечатляющее кольцо каменных гигантов Стоунхенджа. И тем не менее Рэйчел не чувствовала себя обделенной. Этот простор… Он всегда восхищал ее. Кажется, стоит взмахнуть руками и полетишь!

Она расставила руки, потянулась, вдыхая теплый солнечный ветер.

И тут же замерла, услышав стук подков и звон металла.

Оглянулась.

Всадник.

Он только что появился из-за зарослей камыша за болотом, где в низине пролегала дорога, поэтому она не сразу заметила его. Но он-то ее увидел. Выехав на сухое место, он повернул коня и быстрой рысью поскакал в ее сторону.

Одной рукой всадник придерживал шляпу, другой держал поводья. Длинное перо на шляпе плескалось на ветру. Конем он правил удивительно грациозно, коленями и корпусом, почти не прибегая к помощи удил. Рэйчел не испугалась, а даже залюбовалась им. И узнала. Спутник мистера Трентона, Джулиан Грэнтэм.

Девушка наконец опомнилась и стала пытаться собрать волосы, чтобы надеть чепец. Тщетное усилие — ветер, как проказник, только еще более взлохматил их. Она сдалась, опустила руки и даже невольно расслабилась. Сколько восхищения было в его взоре!

Джулиан Грэнтэм, видимо, понял ее намерение и, еще подъезжая, поднял руку, останавливая ее:

— Ради Бога, мисс, не надо. Простите мою фамильярность, но ваши волосы, эти каскады иссиня-черных кудрей, так великолепны! Доставьте мне удовольствие видеть их!

Рэйчел сильно покраснела, потупилась, но вместе с тем ощутила себя счастливой. Ей никто не говорил комплиментов, к тому же таких искренних. Оказывается, это так приятно!

Она стояла, опустив ресницы, и теребила в руках чепец. Потом решилась обратить взор на собеседника — и сколько же блеска и света было в ее бездонных карих глазах!

— Добрый день, сэр Джулиан. Вернее, уже добрый вечер.

У нее был низкий, приятный молодой голос, и звучал он не робко, а уверенно. Джулиан спешился и подошел, ведя коня под уздцы. Он улыбался мягкой полуулыбкой:

— Добрый вечер, мисс. А ведь я не сразу и признал вас, принял за фею равнин. Воздушную, пышноволосую фею.

Он попытался было склониться к ее руке, но девушка испуганно отшатнулась. И тут же смутилась своей дикости под его недоуменным взглядом.

— Простите, сэр, наши нравы так просты…

— По-пуритански просты, — с сожалением вздохнул он. — Но ведь вы же не пуританка?

— Нет. Хотя, наверное, и кажусь таковой.

Он чуть улыбнулся.

— Возможно. Ваша скромность и откровенность, хотя и чисто пуританские, нравятся мне. Я не любитель жеманниц и притвор. Хотя и в них есть нечто женское — желание украсить себя, подчеркнуть свои достоинства. Красивые волосы, например.

Рэйчел опять почувствовала, что краснеет, и бросила на молодого человека быстрый взгляд. Он улыбался ей, и в его улыбке сквозила почти женственная мягкость, но это не портило его. Классическая, почти девичья красота черт Джулиана приятно гармонировала с развитой мужской фигурой, смуглой, немного обветренной кожей, уверенной манерой держаться, смелым взором. Он был совсем иным, нежели Стивен Гаррисон, и все же Рэйчел нашла, что он нравится ей. Ей было приятно то восхищение, с каким он глядел на нее. У него были очень длинные ресницы, но не загнутые вверх, а скорее чуть приспущенные, словно затенявшие глаза. Рэйчел вспомнила, что прежде ей казалось, будто глаза у него темно-карие или даже черные. Сейчас, освещенные солнцем, они светились янтарным блеском, прозрачным и чистым, как вода в заводях, когда сквозь нее проглядывают лежащие на дне осенние листья. Осенние глаза…

Рэйчел поймала себя на том, что слишком откровенно разглядывает его. Это нескромно и предосудительно. Она постаралась скрыть смущение за первой, пришедшей на ум фразой:

— Вы появились столь неожиданно. Я не сразу узнала вас.

Он чуть пожал плечами, похлопывая коня по холке.

— Это неудивительно.

— Почему? Хотя, знаете, я с нашей первой встречи в церкви Уайтбриджа не могу отделаться от впечатления, что уже видела вас. Или вы мне кого-то напоминаете.

Он на миг склонился, отводя рукой растрепанные ветром волосы. А когда взглянул на нее, в его глазах словно плясали чертики. Казалось, он с трудом сдерживает смех.

— Право же, не знаю, как начать. Возможно, я вам и в самом деле кого-то напоминаю. Мы и вправду встречались. Правда, вид тогда у меня был не совсем достойный. Я сидел в луже перед церковью в Уайтбридже, а вы…

— О! — невольно вскрикнула девушка и быстро отвернулась. Она все поняла, ей стало стыдно, но почему-то и необычайно весело. Теперь уже она сдерживала смех, но когда все же повернулась и глаза их встретились — оба громко расхохотались. Смеялись как сумасшедшие, едва за бока не хватались от смеха.

— Наверное, вы сочли меня до невозможного вульгарной, — вытирая выступившие от смеха слезы, наконец вымолвила Рэйчел. Хотя положение ее все еще казалось щекотливым, но первое смущение уже прошло.

Продолжая смеяться, Джулиан пожал плечами. По натуре он был сдержанным, замкнутым человеком, но рядом с этой девушкой ему становилось удивительно легко.