Замок тайн - Вилар Симона - Страница 22

Конечно, Стивен был предприимчивым, деятельным человеком, и что-что, а ее материальное положение при нем будет обеспечено. Но Ева всегда купалась в роскоши и не могла представить себе, что можно жить иначе, поэтому все разговоры о ведении хозяйства считала ненужными. Она не понимала, зачем Стивен обсуждает с ней такие вещи. Работа — это мужское дело. Например, ее отцу, который во время своего пребывания в поместье мог часами беседовать с ее женихом о планах на будущее, и в голову не приходило заводить речь на ту же тему с Евой. С Рэйчел — да, но у сестры совсем иной взгляд на вещи. Когда Ева представляла себя в роли простой сельской леди — она терялась: Жить в глуши… Она уже побывала в семье жениха и, хотя его усадьба Ательней была хорошим, добротным домом, выстроенным в елизаветинских традициях — из красного кирпича с шиферными кровлями и квадратными большими окнами, все равно Ева после громады Сент-Прайори находила его мелким, незначительным, почти невзрачным.

Отец, пожалуй, оказывался прав, они со Стивеном совсем разные люди. И постепенно, полностью приручив жениха, Ева стала терять к нему интерес. Тем более что сам Стивен поставил в их отношениях барьер, прекратив близость из соображений чести, сказав, что опасается последствий, из-за которых, не дай Бог, что-то случится, и тогда он не сможет глядеть в глаза лорду Робсарту. Ева страстно желала утех плоти, но не настаивала. Не могла же она рассказать жениху, который считал ее едва ли не неземным созданием, что не боится никаких последствий, потому что старая Мэг, местная ведьма, научила ее всяким премудростям, помогающим избежать неожиданной беременности. И если Стивен так щепетилен, то Ева вполне могла утолить свой физический голод и с Джеком Мэрротом. Тот по крайней мере не изводил ее рассуждениями о греховности плотской любви, не освященной браком, и был всегда пылок и умел.

А потом до Евы дошли слухи, что сын казненного монарха Карл Стюарт, потерпев поражение в Ирландии от войск Кромвеля, бежал в Шотландию, где короновался и собрал значительные силы для борьбы за английский трон. Неожиданно у Евы появилась надежда, что вернутся старые добрые времена и республика будет свергнута. Так что же тогда делать ей, ведь она уже будет женой круглоголового? Ева Робсарт теперь была довольна, что ее венчание отложено, и начала сторониться Стивена Гаррисона, даже стала вести себя с ним вызывающе. На окончательный разрыв с ним она не шла из практических соображений — мало ли как все сложится. Ведь Кромвель столько раз показал себя непобедимым, так что еще ничего не ясно. И Ева то удерживала у себя Стивена, то просто прогоняла и не обращала внимания на его удивленные, даже разочарованные взгляды, какие он порой на нее бросал.

— Зачем ты мучаешь его, Ева? — вступилась за Гаррисона Рэйчел.

Милая, добрая, сострадательная Рэйчел! Она всегда была расположена к Стивену и всячески его защищала в глазах сестры. Однако она не понимала, что, как бы ни вела себя Ева, Стивен не откажется от невесты уже из соображений порядочности. Помолвку расторгнуть может только Ева.

Потом пришла весть, что войска короля потерпели сокрушительное поражение под Вустером. Поговаривали даже, что молодой Карл убит. Ева тогда плакала, прощаясь со своими надеждами; ей опять приходилось смиряться со своей участью. Даже когда пошел слух, что король избежал гибели и где-то скрывается, она больше ни на что не надеялась. Над Англией нависла по-пуритански тяжелая, мрачная тишина, все головы склонились перед всесильным диктатом Оливера Кромвеля, уста онемели, руки опустились. Надежд больше не оставалось.

Тогда-то в голову Евы и пришла мысль ради развлечения шокировать пуританский городок Уайтбридж, смутить умы простолюдинов пренебрежением к их нравам. Хоть какое-то развлечение!.. Развлечение, которое едва не закончилось для нее трагически. И спас ее — силы небесные! — сам король Карл.

И сейчас, думая об этом, Ева не находила себе места. Карл Стюарт. Влюбленный мальчик-принц, теперь возмужавший, смелый, веселый… Как он глядел на нее! Король Англии, пусть и без королевства, но — король, помазанник Божий, который, рискуя своей августейшей особой, встал на ее защиту! Нет, в ее жизни все-таки произошло чудо! И она еще долго будет вспоминать об этом, как об одном из ярчайших эпизодов своих приключений. Вспоминать? Неужели это все, что ей осталось?

Ее душа была в таком смятении, что, когда грохнула входная дверь в комнату, она едва не подскочила.

— Дядюшка!.. Сколько раз учить вас стучаться? У вас манеры простолюдина, а не потомка аристократического рода!

После поездки в Лондон ее отношения с дядей так и не наладились. И сейчас, видя, как дядя — в темных одеждах, в круглой, облегающей голову шапочке пресвитера, из-под которой торчали его оттопыренные уши, с длинной бородой, отпущенной на манер пуританских патриархов, — глядит на нее и качает головой, Ева ни на йоту не верила в его сочувствие и лицемерное смирение. Слишком уж хорошо она знала своего дядюшку, чтобы поверить в его сострадание.

— Бедная моя девочка, — вздыхал дядя Энтони. — Что тебе пришлось пережить! Но ты ведь сама виновата. Сама, Ева.

Его отнюдь не обескуражила недовольная гримаска на лице племянницы. Он подошел к ней.

— Ты неразумное дитя, Ева. Мы ведь все отговаривали тебя от этой поездки в Уайтбридж, но твоя гордыня не желает никому покоряться. Поэтому я принес тебе книгу книг, в которой каждая женщина может почерпнуть дух смирения, покорности и благоразумия. Читай ее почаще, и всякий раз найдешь в ней ответ на то, что тебя тревожит. Чтение Библии возвышает душу.

С этими словами он положил на столик подле Евы увесистый том в кожаном переплете и величественным шагом удалился.

— Лицемер, — проворчала Ева сквозь зубы. — Ты ведь был бы только рад, если бы я погибла. Ибо я слишком хорошо тебя знаю, чтобы… Случись что с дочерьми Робсарта — вот был бы прекрасный повод для никчемного проповедника Энтони свалить своего популярного соперника Прейзгода!

Однако она взяла Библию в руки и раскрыла ее наугад. Как часто было принято в те времена, она искала в Писании нечто, что направило бы ее, помогло определиться. Библия оказалась раскрытой на странице «Книги притчей Соломоновых», и первая строфа, на которой остановился взгляд леди, гласила: «Сердце человека обдумывает путь свой, но Господь управляет шествием его».