Принцесса викингов - Вилар Симона - Страница 49

– Ко мне? – снова прищурился король. – Ехал ко мне, однако обо всем поведал тебе. Где этот Ги Анжуйский?

– Он сейчас находится у Эврара. Юноша доверяет мелиту.

Карл встал, прошелся по покою, машинально щелкнув ногтем по коптящему фитилю висящей на бронзовом завитке лампы.

– Ты, Длинная Шея, очень и очень хорошо осведомлен о моей родственнице. Слишком хорошо.

Ренье поднялся, изобразив на лице сугубую преданность монарху, и приложил руку к сердцу:

– Вашей милости ведомо, что я давно подыскиваю себе супругу. Я даже обращался к вам, умоляя отдать руку принцессы Гизеллы. Получив отказ, я заинтересовался всеми забытой принцессой, которая могла бы стать достойной заменой безвременно усопшей Альбраде, мир ее праху. Но я ничего не знал об этой девушке до тех пор, пока не явился этот Ги и не поведал мне о ней. А теперь посудите сами, государь, не лучше ли, если Эмма станет супругой преданного вам слуги, нежели залогом союза между язычниками и Робертом Нейстрийским!

– К тому же изрядно возвысив тебя, – втянув голову в плечи, покосился на герцога Карл.

Ренье горестно вздохнул.

– В противном случае она возвысит Роллона – варвара, мечтающего о короне и могущего обрести на нее права, вступив в брак с дочерью короля Эда.

– Эд был узурпатором! – вспылил Карл. – Он воспользовался моим малолетством и вынудил франкских вельмож признать его власть. Но он не Каролинг и не имел никаких прав на трон!

Ренье с трудом сдерживал раздражение, сохраняя почтительно-невозмутимый вид.

– И тем не менее ваша сестра стала его супругой. Придется ли вам по вкусу, государь, если Роберт заключит прочный союз с Роллоном и станет вдвое могущественнее? А что, если тайна графини Байе откроется и станет известно, что женщина королевской крови живет, покрытая позором, у язычников? Я предлагаю выход, который устраивает нас всех. Я готов взять на себя все, что связано с освобождением вашей племянницы, но при одном условии – вы обещаете отдать мне руку этой принцессы.

Последние слова он произнес почти свирепо, глядя на Карла в упор. Король отвел глаза и засуетился. Только сейчас он заметил, что все еще бос. Сделав жест Аганону, он позволил новому фавориту обуть себя.

Затем он задумался. Глаза его устремились в пространство, а губы беззвучно зашевелились. Ренье ждал. Нетрудно было догадаться, что Карл сейчас прикидывает, сможет ли он сам, без помощи герцога, справиться с задачей. У него, естественно, имелись как шпионы, так и исполнители тайных поручений, однако если выйдет на свет, что Каролинг противится намерениям Робертина, неминуем скандал, и тогда-то позор принцессы франков станет общим достоянием. Если же вмешается Ренье, лицо извне, то даже в случае неудачного исхода дела в этом можно будет усмотреть лишь личное стремление герцога насолить Роллону Нормандскому.

– Роллон мой должник, – негромко сказал Ренье, чтобы дать пищу мыслям короля. – Я был его пленником, и случись что-либо, это будет выглядеть как обычное желание поквитаться с обидчиком. А в случае удачи я смогу открыть подлинное имя женщины, на которой женюсь, и тогда мы с вами опрокинем все замыслы Роберта Парижского.

Это был ловкий ход. Карл хихикнул и с сухим шорохом потер ладони. Но мгновением позже его лицо уже снова стало серьезным.

– Ты говоришь, что Роберту дважды не удалось вырвать из плена принцессу Эмму. Почему ты решил, что небеса будут более благосклонны к тебе?

Это был уже существенный вопрос, но Ренье оказался готов и к нему.

– У меня надежные люди, но не это главное. Роллон знает, что именно Роберт заинтересован в похищении. Однако сейчас именно тот момент, когда он спокоен, ибо мысли Роберта заняты другим – союзом с северным соседом. И это наш час, ибо, если мы его упустим, весьма скоро может быть поздно – Роллон объявит, кто такая на деле его пленница, и сделает ее супругой.

– Но у этого варвара как будто уже есть жена? – вдруг вспомнил Карл.

– Бесплодная жена, смею заметить, – уточнил Ренье. – А человеку со столь честолюбивыми планами, как у этого язычника, необходим наследник. Как и супруга, дающая ему права на франкские земли.

Карл кивнул, исподлобья глядя на Ренье.

– Я слышал, что содержащаяся в Руане графиня Байе – редкостная красавица. Что это тебя, Ренье, потянуло на сладенькое? Ты ведь уже не молод.

Ренье пропустил насмешку мимо ушей.

– Даете ли вы слово, государь, что, если я справлюсь с поручением, вы не станете препятствовать моему союзу с принцессой Эммой?

Карл снова хихикнул и энергично кивнул.

Ренье это не понравилось, он замолчал, но в этот же миг заметил, что неподвижно стоявший все время у стены Аганон указывает на лежащее на аналое перед Распятием Евангелие.

«Сообразительный мальчишка! Я не ошибся, сосватав его Карлу», – подумал Ренье. Вслух же сказал:

– Не гневайтесь на меня, государь, если я, в сознании важности момента, попрошу вас дать клятву на Священном Писании.

Карл, приподняв брови, на миг задумался, но затем с готовностью опустил унизанную перстнями руку на золоченую крышку.

– Я, милостью Божией король Карл III Каролинг, в присутствии палатина Аганона и этого вавассора со шрамом… да, Эврара Меченого… Не кликнуть ли нам еще кого-либо в свидетели? Нет? Итак, я клянусь перед герцогом Ренье Длинная Шея короной, именем предков и своей христианской верой, что женщина, которую он добудет у нормандских варваров и представит пред наши очи, станет его супругой с нашего монаршего соизволения…

Позже, когда Ренье и Эврар уже находились в покое лотарингского герцога, мелит угрюмо осведомился – насколько герцог готов верить Карлу Простоватому.

– Гм, Простоватому… – задумчиво потирая браслет на запястье, протянул Ренье. – Этот король отнюдь не так прост, как кажется на первый взгляд. Он понимает, что я неспроста стремлюсь к браку с принцессой его дома. Но клятву, данную на Евангелии, он не осмелится нарушить.

Остаток ночи они обсуждали план похищения девушки. Эврар весьма скоро понял, что это поручение выпадет именно на его долю. Чтобы он мог с блеском завершить то, с чем не справился прежде, – подчеркнул герцог. Эврар не стал возражать, заметив только, что вполне можно использовать в своих целях и мальчишку Ги.

– Это еще зачем? – удивился герцог. – Ведь он считает, что Эмма должна достаться ему на основании давнишней помолвки?

– И пусть продолжает считать. – Эврар закусил ус. – Эта рыжая – странная особа. Когда-то она едва не пронзила Ролло стрелой, долгое время ненавидела его как злейшего врага. Но что-то изменилось. Я сам видел – теперь она смотрит на него совсем иначе. Опять же эти слухи, что она стала его наложницей… Если бы в ней теплилась хоть искра той ненависти, что я видел в аббатстве Гилария, она бы скорее взяла грех на душу и наложила на себя руки, чем позволила бы коснуться себя. Нет, она не смирилась, тут нечто иное. Как знать, может теперь она и сама не хочет, чтобы ее похитили. Ги же послужит приманкой. В конце концов они помолвлены. К тому же мальчишка состоял в свите Роберта и наверняка знает, как организовывались прежние похищения и почему они окончились неудачей. Я завтра же переговорю с ним и сообщу, что король поручил мне освободить свою племянницу. Ги верит мне, и этим следует воспользоваться.

Ренье устало снял тесный золотой обруч и провел узкой смуглой рукой по гладкому темени.

– Изрядная мне достанется невеста, – презрительная усмешка зазмеилась на его губах. – Делит ложе с Роллоном и его братом, к тому же влюблена в мальчишку Ги. Впрочем, Бог ей судья. Когда она станет моей, я сделаю из нее настолько добродетельную матрону, что она поопасется и думать о других мужчинах.

Эврар вдруг широко ухмыльнулся:

– Уж не ревнуете ли вы ее, мой господин?

– Ты глуп, Меченый, – сухо бросил Ренье. – Да блуди она хоть со всеми викингами Нормандии, я бы взял ее и тогда из-за ее королевской крови. Но довольно об этом. Завтра доставь ко мне Ги Анжуйского под предлогом, что я готов помочь ему, ибо возмущен готовящимся беззаконным союзом между беззащитной девушкой и убийцей ее приемной матери. И смотри же – ни слова лишнего.