Исповедь соперницы - Вилар Симона - Страница 4

Впрочем, эта упрямица сделала вид, что не понимает, о чем я толкую. Но тут подошел мой брат Роберт Глочестер и так же заговорил с ней о Юстасе. У Мод даже слезы навернулись на глаза, а мы с Робертом переглянулись и едва не расхохотались. Оказывается задеть эту волчицу Мод не так уж и трудно.

Но в этот миг я забыла и о Мод, и о Юстасе, и о брате. Придворные расступились и в дымном полумраке зала я увидела стоявшего перед королем незнакомца, сразу привлекшего мое внимание.

На меня это не похоже — любоваться мужчиной, не видя его лица. Незнакомец был высок ростом, я видела его могучие, чуть покатые плечи и волнистые светлые волосы. Белая туника, стянутая на талии поясом, облегала его спину поверх кольчуги, ниспадая красивыми складками до икр в кольчужных чулках. Незнакомец был воином, но элегантным воином. К тому же он стоял перед троном так независимо и гордо, словно бросал вызов, хотя на деле был попросту одним из просителей. Его люди как раз подносили королю и королеве дары — и я заметила шкатулку, в каких обычно хранят пряности, и свертки дорогих тканей. Королеве Аделизе незнакомец преподнес золоченую клетку с попугаем, и это указывало, что этот человек прибыл с далекого юга, скорее всего — прямо из Святой Земли.

— Кто этот рыцарь, Роберт? — спросила я брата.

— Не ведаю. Но на его тунике — алый крест. А это знак, что он принадлежит к ордену тамплиеров, которым ныне так модно покровительствовать.

Тамплиер — значит наполовину воин, наполовину монах.. То, что недосягаемо, то влечет. Я знала — этот орден был основан несколько лет назад в Труа. Его рыцарей называли еще и храмовниками, ибо их резиденция в Иерусалиме располагалась на том месте, где некогда высился храм царя Соломона. Целью тамплиеров была охрана паломников-христиан от неверных в Святой Земле, но многие монархи покровительствовали ордену, и храмовники начали возводить свои резиденции-прецептории по всей Европе.

Видимо, и этот тамплиер явился к королю Генриху, чтобы уладить орденские дела. Ведь совсем недавно отец позволил учредить несколько прецепторий в Англии, главной из который был лондонский Темпл — огромный храм-крепость с многочисленными пристройками.

Тут неожиданно подала голос Мод:

— Этот человек уже не может называться рыцарем Храма. Он пока еще состоит в ордене, но намерен сложить обеты и вернуться в Англию, чтобы вступить во владенияземлями, как последний из рода.

— Вы так хорошо осведомлены о нем, Мод? — насмешливо спросила я.

Она лишь поправила складки вуали на плечах.

— Эдгар Армстронг — так зовут этого рыцаря. Когда-то он состоял в свите моего мужа, хорошо себя зарекомендовал и Стэфан покровительствует ему.

Так Мод давала понять, что это их со Стэфаном человек.

— Он сакс? — спросила я, не сумев скрыть невольного разочарования.

Мод насмешливо покосилась на меня.

— Да. И притом древней крови. Он потомок саксонских королей и датских правителей из Дэнло.[4] К тому же он в почете у великого магистра тамплиеров, а во Франции его покровителями стали сам Бернар Клевросский и аббат Сугерий, советники короля Людовика.

Аббат Бернар, да еще сам Сугерий! Я была заинтригована. Оттого-то, оставив свое окружение, поднялась на возвышение, где стоял трон, и остановилась позади отца. Я могла это себе позволить.

Теперь я видела лицо крестоносца. А главное — он заметил меня и даже на какой-то миг запнулс. Я ободряюще улыбнулась прекрасному рыцарю — и тот продолжил свою речь.

Они с королем обсуждали дела тамплиеров, а затем перешел к тому, о чем говорила Мод: рыцарь сообщил о своем намерении после завершения миссии в Темпле выйти из ордена и поселиться в Англии. А затем попросил у короля разрешения принести вассальную присягу и вступить в наследственные права.

Я слушала внимательно. Конечно этот крестоносец сакс, но отчего-то даже это не поколебало моей симпатии к нему. Ведь он был так хорош! Мне нравилось его смуглое, как у всех кто долго пробыл в Святой Земле, лицо. Черты были правильные, хотя немного резкие. Но это все же лучше, чем опухшие физиономии нашей знати. Небольшой нос с благородной горбинкой, а рот нежный, как у девушки, что особенно очаровывает в сочетании с мужественным подбородком и крепкой шеей. Волосы длинные, как у большинства прибывших из крестового похода; они красиво вились и были светлыми, скорее просто выгорели на солнце, ибо у корней заметно темнели. Но особо мне понравились его глаза. Они были узкими, как говорится — миндалевидными. И такими выразительными, и синими… Настоящие сапфиры, прозрачные и сияющие под темными дугами бровей.

Я смотрела на него, как завороженная. Эдгар Армстронг. Сакс. К тому же, как я поняла, очень богатый сакс. Я слышала, как они с королем толковали о доходах с его земель. Когда же рыцарь сказал, что намерен, если король позволит, возвести в своих владениях замок вроде тех крепостей, какие строят в Святой Земле, я даже дышать позабыла. Выстроить укрепленный замок мог позволить очень состоятельный вельможа. Всем известно, что иные крестоносцы возвращаются из Святой Земли передо мной стоял крестоносец, причем было известно, что многие воины-крестоносцы со сказочными богатствами. А этот рыцарь вдобавок был тамплиером, которые повсюду славятся своим умением заключать выгодные сделки.

Я почувствовала смутное волнение, сердце забилось. И я даже вздрогнула, когда король вдруг резко сказал:

— Я знаю, что род Армстронгов берет начало от саксонских королей.

— И от датских правителей Дэнло, — добавил рыцарь Эдгар. Это было существенно, ибо даны и норманны имели общие корни из Скандинавии.

У него был удивительно мягкий для воина голос. Причем совершенно мужественный. А то, что в нем текла королевская кровь, очаровывало меня еще больше. Но король с его неусыпной подозрительностью, видел в стоявшем перед ним человеке только угрозу.

— Ваша семья всегда сеяла смуту в Восточной Англии. Королевская кровь, очень заносчивы и непокорны.

— Это давние дела, ваше величество. Мой отец восстал, когда я был сущим ребенком. Но с тех пор, как вы взяли ко двору двух моих старших братьев, отец смирился. И даже после их гибели…

— Я помню твоих братьев, — перебил король. — Экберт и Этельвульф, если не ошибаюсь. Уж это ваше саксонское «э» в начале имен.

— Моего старшего брата звали Канут, — заметил Эдгар.

— Я знаю. Он был казнен за участие в мятеже.

Отец сказал это грубо и прямо. Но Эдгар только кивнул.

— Я уже говорил, что был в ту пору ребенком. А мои братья Экберт и Этельвульф до самого конца были верными спутниками принцу Вильгельму — да прибудет его душа в мире.

Напоминать королю о гибели его наследника опасались. Но тамплиер хотел подчеркнуть, что его братья, оказавшиеся на том злосчастном корабле во время бури, были друзьями принца. И отец оценил слова крестоносца.

— Все вы храмовники — хитрые бестии, — проворчал он, но беззлобно. — Но кто заставит меня поверить, что поступлю разумно, позволив одному из вас построить крепость в Норфолкском графстве — очаге смут в Англии?

— Вы ведь позволили нам построить крепости в Лондоне и Йорке, — улыбнулся проситель. — К тому же, вернувшись домой, я сниму орденский плащ и стану простым сельским таном,[5] который хочет иметь достойный дом, в который приведет жену. А то, что я хочу построить свой дом из камня, как в Святой Земле — разве одно это уже не говорит, что я не совсем сакс, а только англичанин, стремящийся брать пример с того, что считаю достойным?

Улыбка у него была просто по-мальчишески чарующая и, видимо, действовала она не только на меня. Ибо королева Аделиза перестала возиться с попугаем и неожиданно подала голос:

— Государь, супруг мой. Я припоминаю, что три года назад вы уже дали лицензию на постройку замка в Норфолке одному из Армстронгов. У него еще было старое саксонское имя — Этельстан. Не ваш ли это родич, сэр Эдгар?