Миледи Трех миров - Ветер Анна - Страница 37

Передо мной маячил Флюп — его яркий окрас был хорошо заметен в бушующей воде. Яма художника выросла как-то внезапно, и я не успела сменить уровень потока. В голове мелькнула картинка, как я в свое оправдание за долгое отсутствие преподношу ворчащему Фару свой портрет местного дарования. И вынырнувшее из ямы щупальце меня нисколько не удивило. Оно пронеслось в метре от меня и тут же сгинуло обратно с чем-то желто-синим, ужасно напоминающим Флюпа. Но он же был далеко впереди меня! Несущийся поток не оставил мне времени на размышления.

Остаток пути я проделала с некоторой легкостью — как-то приноровилась менять положение в потоке в зависимости от ситуации. Даже камень Хрузы не отвлек надолго мое внимание. Меня так захватило постоянное маневрирование, что я просто забыла о поджидавшей свою жертву пенсионерке. Но все это оказалось цветочками, а «ягодка», одна, и очень большая, терпеливо ждала меня на финише в виде закрывающего выход «камешка».

Поток стремительно приближал меня к этой преграде, и, стоило мне его увидеть, почему-то сразу же захотелось на поверхность, причем немедленно. Озеро мое желание выполнять не стало, поэтому пришлось решать проблему на месте. Для начала я перебралась (если можно так сказать про яростные гребки руками и хвостом) на самый верх потока и приготовилась к прыжку. Камень летел на меня со скоростью «боинга». Вот, еще мгновение, и… я со всей силой заработала своим хвостом, стремясь унестись вверх, выше камня.

Красивое па «рыбкой» мне не удалось, зато небольшое сальто заслуживало всяческих похвал!

Водная струя, несущая меня с горы, действительно резко прерывала свое существование у этого самого камня. Поэтому, когда мой кульбит закончился, я, потеряв равновесие от неожиданной свободы, полетела кубарем вниз. Выровняться так и не вышло — всей своей массой, немного (незначительно!) смягченной водой, я шмякнулась на куст красно-зеленых водорослей и несколько секунд боялась даже пошевелиться. Зато ясно ощутила какое-то шевеление под собой.

— Эй, слазь давай, тяжело! — послышался голос подо мной.

Я собрала остатки силы в кулак и сняла свои килограммы с придавленного мной объекта. Это оказалась дочь водяного, которой тоже посчастливилось финишировать в этот куст. Мы посмотрели друг на друга, заботливо сняли обрывки водорослей и в голос спросили:

— А где Флюп? — И, как по команде, посмотрели на бушующий поток.

Из потока никто не появлялся, и мы поплыли на розыски дружка принцессы. Первый, на кого мы наткнулись, был осьминог Лех, который понуро выслушивал лекцию тетушки Хрузы. Да, действительно, услышав ее голос хотя бы один раз, даже на расстоянии, будешь всеми доступными плавсредствами избегать повторной встречи. Мы старательно проплыли стороной это «милое» место.

— Вспомнила! — осенило меня. — Я видела, как щупалец осьминога прямо перед моим носом уволок в свою яму что-то желтенькое.

— Это Флюп! — обрадовалась русалка, обеспокоенная за своего друга, и резко сменила направление.

— Но яма Цикопа находится там! — Я указала в направлении потока.

— Да, но мастерская за горой. А он наверняка уже привлек беднягу Флюпа к позированию. Попробуем его «отбить».

Проплыв мимо водопада, несущегося с горы, мы заплыли по другую сторону этого аттракциона и подплыли к небольшому низкому лазу в самой горе.

— Подожди меня здесь, я сейчас! — крикнула русалка и скрылась в недрах этой дыры.

Отсутствовала она минут пять. Я от нечего делать осваивала технику плавания с помощью хвоста. Интересно, сколько мне еще «носить» хвост? И как там Фар?

Наконец из лаза появилась пылающая Алези, а следом за ней на свет выплыл счастливый Флюп.

— Как вам удалось уговорить осьминога? — сразу спросила я.

— Алези пообещала через пару дней полчаса попозировать Цикопу, и он сразу меня отпустил, — весело признался рыб.

— Ага, пришлось пообещать, — возмущалась русалка. — А до этого ни в какую! Говорит, творческой личности надо постоянно работать. С ним в полемику на данную тему лучше не вступать — не переспорить! Нет, конечно, абсолютно бездарных личностей нет… просто каждый бездарен в своей области. У Цикопа эта область — рисование!

Дочь водяного гордо вскинула голову и поплыла вперед.

— Давайте скорее уберемся от этого места!

Я взяла резкий старт и неожиданно поняла, что со мной что-то не так. Мой взгляд упал на рыбий хвостик, но тот по-прежнему был на месте. Еще раз попробовав плыть, я поняла, что плыть-то я могу, но хвост в этом процессе участвовать если и собирался, то далеко не на полную мощность. Поспевать за Алези мне теперь удавалось с большим трудом.

— Ой, а у нее хвост исчезает, — закричал рыб, плывущий чуть позади меня.

Снова посмотрев на хвост, я обнаружила, что тот стал немного прозрачным и через него уже видны мои ноги. Русалка подплыла ко мне, изучила мои конечности и объявила вынужденную остановку до полного моего обратного восстановления. Мы уселись на камни и стали с интересом наблюдать, как хвост словно тает, постепенно становясь незаметным. Таким «интересным» занятием мы занимались несколько минут, а потом русалка вновь крутанулась вокруг своей оси, создав небольшой вихрь пузырьков, и сменила хвост на обычные ноги.

— А не пора ли нам нарушить кислотно-щелочной баланс? — задала Алези риторический вопрос, как только мои ноги окончательно обрели прежнюю форму, полностью избавившись от хвоста.

— Пора! — как-то радостно согласились мы с Флюпом.

Принцесса встала на ноги, и мы двинулись в сторону подводного дворца для осмотра местной столовой. Столовая была похожа на небольшой зал с овальным столом посредине и стульями-ракушками по бокам. Мы расселись, и сразу откуда-то стали приползать, приплывать разные жители этого озера, неся на себе небольшие тарелки со всяческой едой.

Любой ресторан, славящийся морскими деликатесами, просто бы удавился от зависти, а любитель этих самых деликатесов изошел бы обильной слюной. Я же не относилась ни к первой категории, ни ко второй, но даже у меня здешнее меню вызвало невольное восхищение. Про икру я вообще молчу — икра красная (тазик), икра черная (такая же емкость)… Разве что икры заморской — баклажанной — здесь не было, но я как-то не очень расстроилась по этому поводу. Даже такое блюдо, как салат из водорослей, вызывающее у меня до этого стойкое сокращение мышц лица в выражение «ФИ!», пришлось мне по вкусу.

После обеда мы направились в домик Алези, который был скорее одной большой комнатой с множеством всякой всячины: игрушек и инструментов, бутылочек и пузырьков, ковриков, подушек, украшений и еще с невозможным количеством разной ерунды. Правда, все это лежало здесь разложенным в каком-то определенном порядке, аккуратно по своим местам.

Мы уселись на большую кровать, стоящую посредине комнаты, и болтали о разной чепухе, рассказывая друг другу о развлечениях своих миров. А затем наша беседа плавно перетекла на обсуждение моего появления здесь, приближающегося возвращения на поверхность, Фара и его проделки, заставившей меня в спешном порядке искать здесь живую воду.

— Ну, он дает! — стала возмущаться Алези, узнав о нанских уловках. — А если бы ты сознание от волнения потеряла или еще что?! Так делать нельзя! Надо его наказать, как-то отомстить.

— Как? — пожала я плечами.

— Давай над ним подшутим! Он подсмеялся над тобой, а мы над ним. Будем бить врага его же оружием!

— Мы?! Ты хочешь сказать, что сможешь мне помочь разыграть Фара?

— Конечно! Мы же подруги. А для чего еще нужны друзья? Только не отказывайся! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

— Да я-то не против. Ну и что ты предлагаешь? — заинтересовалась я, прекрасно зная, что нана провести не так уж легко.

— Все очень просто. Я выйду с тобой на поверхность. Скажем, что отец в отъезде, а я вроде как за него, но мне абсолютно ничего не известно о живой воде. Мы, мол, поискали у водяного по его хранилищам, кладовкам и с большим трудом отыскали вот это, — она выудила из набедренной повязки небольшой изящный пузырек с ярко-розовой жидкостью, — вроде бы это и есть живая вода. Мне же должна быть неизвестна история с отцом нана, когда тот поступил так же, как сейчас Фар! Ну так вот, мы с самыми заботливыми и обеспокоенными физиономиями немного поохаем над ним, а потом вольем в него эту жидкость. — Она снова помахала у меня перед носом пузырьком и аккуратно его спрятала.