Вторжение в Империю - Вестерфельд Скотт - Страница 76

Здесь, в царстве Флота, Бассириц чувствовал себя не в своей тарелке. Полы и скобы, за которые было положено хвататься в состоянии невесомости, были неправильного цвета. Все искоса поглядывали на него, покуда он двигался по коридорам следом за старшим помощником Хоббс. И вот теперь все они находились в капитанской каюте. Бассирицу каюта показалась невероятно огромной, она была больше, чем дом его родителей. В одном только наблюдательном пункте мог бы уместиться весь кубрик, в котором обитал Бассириц и его товарищи по подразделению. И на что только капитану сдалась такая здоровенная каюта? Чем он тут занимался?

Гадать было бесполезно. Капитана в каюте не было.

А вот старший помощник Хоббс была. Бассириц знал, что другом в проведении этой операции является только она одна, а остальные трое офицеров повели себя плохо и взбунтовались.

Возле входной двери, напротив Хоббс, стояла высокая женщина с пилотскими «крылышками» на погонах. Она сильно потела и все время вздрагивала – то ли психовала, то ли ее мучал демон гравитации. За дверью, в коридоре, на страже стоял щуплый артиллерист. Он тоже был плохой, но Хоббс попросила Бассирица не убивать его – ну, разве что только в самом крайнем случае. Рядовой очень надеялся на то, что убивать ему не придется никого.

Последний из заговорщиков, еще один офицер-артиллерист, стоял посередине каюты и держал в руке нож; с коротким широким лезвием. Бассирицу прежде никогда не доводилось видеть «клинок ошибки», да если честно, он бы и не хотел его видеть до конца дней своих. В его родной деревне люди боялись таких ножиков как огня и считали, что они приносят несчастье. «Попадет тебе в руки такой ножик, – так говорили у них в деревне, – так настанет денек, когда придется его в ход пустить».

Бассириц мечтал: вот закончится вся эта пакостная работа, и он получит заветные наградные чипы и всласть вымоется под горячим душем.

В дверь дважды коротко стукнули. Хоббс объясняла Бассирицу: этот стук будет означать, что все идет правильно, как надо. Капитан приближается к каюте один, больше с ним никого нет. Бассириц невольно покачал головой. Он так понимал: ничего правильного тут нет. Но ведь он притворялся, будто он тоже заговорщик, поэтому он улыбнулся и помахал старой разлохмаченной тряпкой, которую держал в руке.

Не надо было ему улыбаться. Не нравилось ему все это. И собственная улыбка не нравилась.

Старший помощник Хоббс украдкой глянула на него и едва заметно подмигнула красивым зеленым глазом. Это тоже был знак, вот только он ничего не значил. Просто она напомнила Бассирицу, что он тут находится согласно приказу.

«Будь спокоен – и все пройдет, как надо», – сказала она ему час назад. «Когда я тебе подмигну, так и думай».

«Как надо»… Куда уж там…

Дверь открылась. Вошел капитан.

Все четверо мгновенно приступили к действиям. Хоббс и пилот схватили капитана Зая (они подняли руку на капитана – вот уж Ошибка Крови, во всей красе!) и резко толкнули его вперед. Зоркий Бассириц увидел, как Хоббс что-то сунула в руку капитану, но из собственного опыта рядовой знал, что обычный человек такого бы не заметил. Как только капитан качнулся к нему, у Бассирица сработали рефлексы, и он перестал думать о том, как ужасно, как неправильно все это выглядит. Левой рукой он затолкал тряпку капитану в рот, и капитан не успел вскрикнуть. Он возмущенно взревел – и рука рядового задрожала в ответ на этот рев, но сам Бассириц не дрогнул: теперь он сосредоточился на исполнении приказа. Здоровенный офицер-артиллерист подскочил к капитану и нацелился «клинком ошибки» ему в живот.

Взметнулась вверх правая рука Бассирица. Для остальных – заложников мира медленных движений – все выглядело так, будто он махнул рукой, пытаясь удержать равновесие. Но защищенная бронированной перчаткой рука рядового (все заговорщики были в перчатках, дабы не оставить отпечатков пальцев) схватила «клинок ошибки» и нацелила его точно на ладонь выше пупка капитана.

Таков был полученный им приказ. Никаких промахов, никаких ранений в грудь или в пах. Прямо в солнечное сплетение: смертельное попадание.

Бассириц почувствовал, как лезвие ножа вошло в плоть. Послышалось противное чавканье, и теплая жидкость облила руки рядового и артиллериста-убийцы.

Капитан Зай жутко взвыл и рухнул ничком на приготовленный для него ритуальный коврик. Артиллерист надавил на спину Зая и выдернул руку из-под него. Нож остался в животе у капитана.

– Нельзя оставлять следы, – прошептал артиллерист и указал на ботинки Бассирица. На одном из них алело пятнышко крови. Кровь. Что же они наделали?

Бассириц взглянул на Хоббс в ожидании следующего знака.

Старший помощник едва заметно отрицательно покачала головой.

Еще не время.

В каюте стало тихо-тихо. Послышался последний судорожный вздох капитана. Бассириц в ужасе смотрел на кровь, вытекающую из тела Зая и разливавшуюся по полу. Кровь двигалась странно. Тоненькие ручейки подрагивали, будто щупальца какого-то морского чудовища. Это демон гравитации шевелил кровь. Бассириц инстинктивно попятился от алого ручейка, ползущего к его ботинку. Капитан не дышал. Что они наделали?

– Все кончено, – сказала Хоббс.

Пилот прислонилась спиной к стенке, закрыла лицо ладонями.

Артиллерист отступил назад, его губы тронула нервная улыбка.

– Вот и хорошо, – сказал он, вынул из кармана маленький микрофон и произнес одно-единственное кодовое слово. Бассириц не забыл взглянуть на старшего помощника.

Хоббс подмигнула ему левым глазом. Это означало: «Действуй».

Рядовой изо всех сил заехал кулаком артиллеристу в кадык. Офицер рухнул на залитый кровью пол. Скорее всего, он остался в живых. Бассириц обернулся и посмотрел на остальных.

Хоббс уже размахнулась и одарила женщину-пилота увесистой пощечиной. Женщина отшатнулась, сильно побледнела. Пощечина – неплохой способ смутить человека. Увы, всего на несколько секунд. Бассириц шагнул вперед, но тут раздался щелчок.

Это был выстрел из электрошокера. Воздух мгновенно наэлектризовался. У Бассирица на руках встали дыбом волоски.

Женщина-пилот рухнула на пол.

Капитан вскочил, сжимая электрошокер в окровавленной руке, резко развернулся к лежавшему на полу артиллеристу, но тот не шевелился. Бассириц по опыту знал, что поверженный им офицер не поднимется еще несколько часов.

– Капитан? – проговорила Хоббс.

– Я в порядке, Хоббс, – ответил Зай. – Отличная работа.

Дверь распахнулась, вбежали несколько десантников, чему Бассириц очень обрадовался. Флотских он понимал плохо.

Среди вбежавших был и щуплый артиллерист – тот самый, что стоял на страже в коридоре. У него были связаны руки. Он обвел каюту отчаянным взглядом и с ненавистью уставился на старшего помощника Хоббс.

– Кто-нибудь отреагировал на сигнал Томпсона? – осведомился капитан.

Хоббс прислушалась и кивнула.

– Двое членов экипажа из артиллерийского подразделения покинули свои посты, сэр. По всей вероятности, они направились к моей каюте.

– Пока не надо их задерживать, – распорядился капитан. – Посмотрим, что у них на уме.

Капитан ловким движением расстегнул форменную куртку. На пол пролилась последняя капля крови. Бассириц увидел, что к рубашке капитана прикреплена бронированная пластина, закрывавшая область солнечного сплетения.

Бассириц улыбнулся. Капитан явно доверял ему. Если бы «клинок ошибки» промахнулся, кровь у капитана потекла бы по-настоящему.

Один из десантников обыскал лежавшего на полу артиллериста.

– Он жив, сэр.

Неожиданно молодой бунтовщик, которого крепко держали за плечи десантники, попытался вырваться. Бассириц мгновенно оказался между ним и капитаном и занес руку для удара. Однако десантники удержали щуплого артиллериста.

– Клинок! – прокричал он. – Дайте мне клинок!

Все прошло по плану, но Бассириц ощущал облегчение пополам с горечью. Это были его товарищи по команде, и своими постыдными действиями они обрекли себя на смерть. Хоббс отвернулась от молодого офицера и опустила глаза.