Корабль для уничтожения миров - Вестерфельд Скотт - Страница 3

Абордажные катера оставались в своих ячейках. Вряд ли десантникам с «Рыси» предстояло пересечь расстояние между фрегатом и риксским кораблем и заняться захватом противника. Абордаж выпадал на долю победителя. Десантники занимали посты по всему фрегату, на тот случай, если к захвату ставшей беспомощной «Рыси» приступят риксы. Будь все нормально, Зай для такого варианта развития событий отдал бы приказ выдать всем членам экипажа личное оружие. Однако после мятежа это было бы слишком рискованной демонстрацией доверия. Самым зловещим знаком для любого наблюдательного члена экипажа являлся тот факт, что генератор сингулярности, самое могущественное из средств самоуничтожения «Рыси», имевшихся в распоряжении Зая, уже был заряжен на полную мощность. Если бы «Рыси» удалось приблизиться к риксскому крейсеру достаточно близко, то оба корабля разделили бы трагическую гибель.

Короче говоря, «Рысь» уподобилась ослепшему от злобы пьянчуге, со стиснутыми зубами готовому вступить в кабацкую драку, для которого главное – побольше всего переломать, и при этом его нисколечко не заботит, будет ли ему самому больно или нет.

Зай думал о том, что это, пожалуй, и было единственным преимуществом «Рыси» в предстоящей схватке: отчаяние. Будут ли риксы пытаться защитить свою уязвимую антенну? Намерения врагов не оставляли сомнений: они хотели выйти на связь с гигантским разумом на Легисе. Но не могло ли случиться так, что установка на оборону антенны заставит командира риксского крейсера чем-то поступиться и совершить ошибку? Если так, то у «Рыси» появилась бы хоть какая-то надежда уцелеть в бою.

Зай вздохнул и сурово отбросил эту мысль. Надежда не была в числе его союзников. За последние десять дней он в этом четко убедился.

Он вернулся к воздушному экрану, на котором красовался подробный план внутренней структуры «Рыси».

Линии чертежа двигались, будто начинка восточной шкатулки-головоломки, по мере того как переборки и отсеки корабля приобретали боевую конфигурацию. Кают-компании и столовые исчезали, превращаясь в просторные артиллерийские отсеки, коридоры расширялись для облегчения передвижения аварийных ремонтных бригад. Койки в кубриках превращались в кровати для ожоговых пациентов. Расширилось помещение лазарета. Оно поглотило спортивные площадки и окружавшие их беговые дорожки. На стенках появились скобы, за которые можно было ухватиться при потере гравитации. Все, что только могло при резком наборе скорости сорваться и упасть, укрепляли, примагничивали, привинчивали или попросту отправляли в переработку.

Наконец перемещение линий на схеме прекратилось, план приобрел устойчивые очертания. Словно кто-то ровно, как по маслу, вкрутил последний винтик – и корабль подготовился к бою.

Прозвучал короткий звук, похожий на сигнал клаксона. Некоторые из работавших на мостике офицеров повернулись вполоборота и устремили взгляды на Зая. Их лица были полны ожидания и волнения. Эти люди были готовы вступить в бой, невзирая на то, какие шансы были у «Рыси». Более всего эти чувства отражались в глазах старшего помощника Хоббс. На Легисе-XV все они потерпели поражение, и вот теперь у них появилась возможность отомстить за проигрыш. Бунт на борту оказался недолгим, его быстро ликвидировали, но и он оставил после себя неприятный осадок. Они приготовились драться, и пусть к жажде крови примешивалось отчаяние – видеть эту жажду все равно было приятно.

«Может быть, – позволил себе подумать Лаурент Зай, – мы все-таки вернемся домой».

Капитан кивнул первому пилоту. Постепенно вернулось притяжение, начались перегрузки, и Зая прижало к спинке капитанского кресла. Фрегат несся навстречу битве.

1

КОСМИЧЕСКАЯ БИТВА

Инверсионный след сверхзвукового самолета едва белел в небе – так сух и разрежен был воздух. Рана Хартер представляла себе летящих в вышине пассажиров: они удобно устроились в креслах, принимающих форму тела и способных уберечь человека при аварии, дышали воздухом, приправленным каким-нибудь дезинфекционным аэрозолем с приятным запахом… Возможно, сейчас, на середине пути, им подавали легкие закуски. Если бы кто-то из пассажиров посмотрел в иллюминатор, закрытый прозрачным гиперуглеродом, то увидел бы инверсионные следы других самолетов. Над полюсом пролегали маршруты большинства дальних перелетов. Материки на Легисе были сосредоточены в северном полушарии, вдали от бурного экваториального моря и огромного безмолвного южного океана. Все транзитные авиатрассы сходились здесь, на полюсе, словно прочерченные на баскетбольном мяче линии. Безлюдная и суровая тундра – перекресток всех дорог, но все только пролетали над ним, никогда этих мест не посещая. Рана никогда не летала на самолете. Она могла лишь весьма смутно представить себе всю эту воздушную роскошь. Пустоты в ее воображении заполнялись звучанием музыки богатых людей: нежные струны играли и играли одну и ту же медленную музыкальную фразу.

Она следила за тем, как ветер гонит поземку по равнине, замечала направление движения и скорость редких рваных облаков. «Компьютер» в ее мозгу выстроил прогноз. Инверсионный след достиг определенной точки, и Рана произнесла:

– Да.

В это же мгновение инверсионный след внезапно изогнулся под острым углом. Несколько мелких обломков, вращаясь, блеснули в лучах солнца. Казалось, падают они совсем медленно, но это потому что самолет летел на большой высоте.

Самолет сразу же выправил курс.

Рана представила себе, как резко и неприятно тряхнуло кабину. Полетели в разные стороны бокалы с шампанским, рассыпались по полу подносы и ручная кладь, все предметы подпрыгнули к потолку – ведь самолет за несколько секунд потерял тысячу метров высоты. Неожиданное открытие люка грузового отсека мгновенно удвоило тормозной профиль, и машина подверглась сильнейшей встряске. Впрочем, скорее всего, «умные» кресла должны были удержать пассажиров. Ну, может быть, у кого-то кровь пошла из носа, кто-то вывихнул плечо. Кому-то из тех, кто находился на ногах, могло повезти меньше – в таком положении можно было и контузию получить. Но теперь самолет выправился, и провинившийся люк грузового отсека автоматически закрылся.

Рана Хартер обнаружила, что «компьютер» у нее в голове работал лучше, если она подключала фантазию. Стоило ей представить резкую встряску в вышине, а потом следить взглядом за тем, как, поблескивая в лучах солнца, вниз падают багаж и разные съестные и несъестные припасы, и она физически чувствовала, как «крутятся шестеренки» у нее в мозгу, как идут подсчеты координат и очертаний территории падения добычи. Резкие, четкие, математически точные линии траекторий падения и ветер пахли камфарой, звенели в ее ушах лишенными вибрации, точнейшими нотами нескольких флейт – по одной на каждую переменную.

И приходили ответы.

Рана обернулась и посмотрела на Херд. Та уже надела шубу с капюшоном. Соболья шуба была одним из первых трофеев, добытых с помощью Александра. Это он, гигантский разум, устраивал для своих подопечных сброс багажа из самолетов. Краска, которая прежде скрывала истинный цвет риксских глаз Херд, теперь выцвела, и ее глаза искрились фиолетовым светом и очень красиво смотрелись в обрамлении черного меха. Ворсинки шубы шелестели, шевелясь на морозном ветру, и это легкое движение заставляло Рану слышать, как звенят маленькие мерцающие бубенчики, прицепленные к лодыжкам свадебных танцоров.

Херд ждала ее инструкций и всегда уважительно молчала все то время, пока Рана пускала в ход свои уникальные способности (правда, в то мгновение, когда Рана произнесла «да», боевик-рикс сжала ее руку – будто именно это слово и увело самолет с курса).