Виселица на песке - Вест Моррис - Страница 22

Потом я рассказал ему о Мэнни Маниксе. Черные глаза Нино вспыхнули, он презрительно фыркнул.

– Я часто сталкивался с такими. Как только запахнет золотом, на него слетаются стервятники, иногда все заканчивается очень печально. Поэтому я кое-что с собой прихватил.

Он вытащил из кармана маленький пистолет, блеснувший в полумраке тусклым голубым светом.

– Надеюсь, мне не придется им воспользоваться. Я приехал в эту страну, чтобы найти мир, но там, где золото – его никогда нет.

Я знал, что за мной наблюдает Пэт, но не решился встретиться с ее спокойным взглядом.

Наступила полночь. До берега оставалось три часа хода. Если мы собирались начать рано утром, нужно ловить для сна каждую минуту. Я сменил Джони, отослав всех вниз. Как только подойдем к острову, я его разбужу.

Пэт обняла меня, поцеловала:

– Спокойной ночи, мой моряк.

– Спокойной ночи, дорогая.

Я остался один. Услышал, как друзья и любимая женщина перекинулись парой фраз, потушили свет. Через раскрытую дверь видел мерцающий огонек сигареты Нино, наконец и он погас. Я остался наедине с ночью, чудесными звездами, ветром и раздутым белым парусом.

Утром командование нашей небольшой группой перешло к Нино Феррари. Он присел перед палаткой, отдавая приказы, лучи солнца освещали его коренастую, мускулистую фигуру.

– Во-первых, нырять будем с "Вэхайн", лодка для этого слишком мала.

Я взглянул на Джони, он согласно кивнул.

– Хорошо, Ренбосс. Поплыву, куда прикажете.

– Все наши запасы, – продолжал Нино, – акваланги, баллоны, лампы – все, все будем хранить на борту. Запас воды и пищи на один день, на всякий случай – аптечка.

– Я этим займусь, – сказала Пэт.

Нино кивнул.

– Глубина – восемнадцать метров. Неплохо! Полчаса под водой, два – отдыхаем.

Мне показалось, что это пустая трата времени. Нино терпеливо объяснил.

– Если бы мы работали на большой глубине, то находились бы под водой пятнадцать минут и три часа отдыхали.

– Почему?

– Потому что до сегодняшнего дня ты просто плавал. Во время работы азот накапливается в крови быстрее, увеличивается опасность его концентрации в суставах. Поэтому уменьшаем усталость и вместе с ней риск.

– Конечно, как скажешь. Просто мне интересно, а если спускаться по очереди? Один работает, другой отдыхает?

В его ясных глазах появилась ирония.

– Если бы ты был опытным аквалангистом... К сожалению, это не так. Вдвоем лучше и безопасней.

Я покорно улыбнулся и задал следующий вопрос:

– Как мы будем следить за временем?

– У меня есть часы, – ответил он. – Но когда занят, время летит незаметно. Поэтому в нужный момент Джони выстрелит в воду, мы услышим этот звук и поднимемся.

– А если вы что-нибудь найдете? – поинтересовалась Пэт.

– Для небольших предметов мы захватили металлический садок. Джони будет спускать его вниз на леске. Большие вещи, – Нино широко улыбнулся, – как сундуки с золотом, придется обвязать канатом... Теперь, если нет вопросов, давайте грузиться и приступим к делу.

– У меня маленький вопрос, – сказала Пэт. – Он не касается работы. Где будет спать Нино?

На него ответил Джони Акимото. Пожалуй, слишком быстро, хотя я и не понял почему.

– Нино будет спать в большой палатке с Ренбоссом. Я – на "Вэхайн".

Простой вопрос – простой ответ, без всяких задних мыслей. Я не сообразил, почему обратил на него внимание.

Через сорок минут "Вэхайн" бросила якорь за рифом, под ее килем лежала "Донна Люсия".

Пока мы с Нино пили сладкую заварку на крышке люка, Джони привязал к садку веревку. Пэт присела как туземка и слушала последние наставления Феррари.

– Будь осторожен, когда мы спустимся в дыру. В темноте почти ничего не видно. Запомни, там есть балки, обросшие кораллами, моллюсками и прочей ерундой. Стоит их коснуться, и они могут перерезать шланги.

Та же идея пришла и мне, такая перспектива не радовала. При мысли о неизвестных опасностях подводного мира, которого она никогда не видела, Пэт возбужденно вздрогнула, повернулась к Нино.

– А другие опасности? Акулы...

Нино рассмеялся.

– Чудовища, которых показывают в кино? Да, они попадаются, но обычно не в трюмах затонувших кораблей. У ныряльщика есть враги среди рыб, так же как на суше у любого человека есть враги среди животных, но в большинстве случаев рыбы остерегаются аквалангиста так же, как он их. А в остальном, – он перекрестился, – рука Господа простирается даже глубоко под воду.

– И вы, творящие дела в морской пучине, узрите дела его и величие в бездне океана, – удивленно легко слетела цитата с губ Пэт.

– Они призывают Господа в минуту беды, и Он протягивает им руку помощи, – мелодично закончил Нино на итальянском, улыбнулся и встал. – Время, дружок. Полный вперед!

Мы пристегнули акваланги, прыгнули за борт, приняли устойчивое положение, обхватив веревку. Теперь я пристегнул к ремню плоский фонарь в резиновом корпусе с большим отражателем. Мы сделали круг у якорного каната и направились вниз, в голубые сумерки. Нино плыл за мной. Я оглянулся, он одобрительно махнул рукой. Скоро мы оказались на дне, трава колыхалась от беззвучного ветра, перед нами лежала "Донна Люсия".

Я подплыл к отставшему Нино, прикоснулся к его плечу и нетерпеливо показал на нее рукой. Он улыбнулся из-под маски, поднял два больших пальца. В это время сквозь толщу воды показался садок.

Мы проплыли над наклонившейся, обросшей тиной палубой, увидели темную, заросшую по бокам водорослями зияющую дыру. Нино посветил внутрь фонариком, в луче света было видно покачивающуюся красную тину, голые ветви маленьких кораллов и кавалькады пестрых рыбок, неторопливо скрывшихся в темноте.

Нино выключил фонарь, показал наверх. На вершине наклонной плоскости под первой платформой я увидел перегородку и дверь, похожую на узкую щель. После небольшого осмотра мы продолжили путь. Трудно было с уверенностью сказать, куда именно вела эта дверь.

Переборка первой платформы была также сломана, но на этот раз мы увидели каюту. С нее и начнем, как только обследуем полуют. Следующую небольшую палубу окружали вырезанные из дерева опоры, увенчанные резьбой. Мне хотелось соскоблить тину, наросты, кораллы и получше ее рассмотреть, но время, запас воздуха и наши силы были ограничены – мы не могли тратить их на пустяки.

Нино, махнув рукой, чтобы я следовал за ним, спустился к каюте и стал ждать меня у узкого черного входа.

Меня охватил страх неопределенности. Первый ужас от общения с сумрачным миром я подавил упражнениями и тренировками. Подавил, но не уничтожил. Теперь он вернулся в полном объеме, к нему добавились новые страхи. Я покрылся гусиной кожей. Нино положил на мое плечо руку, включил фонарь. Чудовища исчезли, вместо них плавали рыбы. Рыбы, тина, вода, и снова темнота, которую мог рассеять мой фонарик.

Включив свет, я раздвинул гирлянды водорослей и последовал за Нино в каюту.

Краем глаза я заметил пару больших, круглых уставившихся на меня зрачков, пасть с толстыми губами, из которой постоянно текла слизь. Я направил на нее фонарик: это был большой голубой групер. Он ударил хвостом и скрылся в темноте. Нино повернулся и сделал знак идти за ним. Мы встали на неровное песчаное дно и осветили фонарями заросший тиной пролом.

Меня, новичка, охватило разочарование. Некоторые уступы напоминали балки, углубление могло быть альковом для кровати, бесформенная масса на уровне пояса – столом. Больше ничего – ничего, кроме покачивающейся травы, водорослей, снующих взад и вперед рыбок.

Мы направили луч вверх. Наши лица гладила свисающая тина. Я протянул руку и под илистой растительностью нащупал балку. Чуть дальше огромный налет смутно напоминал лампу. Я ударил по нему ножом, он отломился и медленно упал на песчаный пол.

Нино нетерпеливо махнул рукой, что означало "хватит, перестань", и встал на колени. Я последовал его примеру. Он стал соскабливать ножом водоросли, песок и кораллы, пытаясь выяснить толщину наростов на дереве. Сантиметров через тридцать мы достигли рыхлого размокшего дерева.