Любовь без правил - Весенина Наталия - Страница 27

– Уж слишком хищно эта дама на него смотрела. Как-то так... в общем, мне показалось, что она осталась недовольна завершением ужина. Такое впечатление, что ждала она другого исхода. Например... – Тома замолчала. Посмотрев на Евгению, которая ловила каждое слово, она закончила: – В общем, не важно... Ты не злись на меня. И ничего унизительного в такой работе нет. У нас все профессии важны, все профессии нужны. По крайней мере, это даст тебе возможность подтвердить или опровергнуть свои подозрения. Ты не будешь мучиться и гадать, кто же она такая и чем лучше тебя. Появится великолепная возможность оценить соперницу во всей красе. – Тамара хихикнула. – Например, без макияжа, с растрепанными волосами. Уверена, что утром она выглядит, как Памела Андерсон с бодуна.

– Это как? – уточнила Евгения.

– А вот так. – Тома подошла к компьютеру и щелкнула мышкой. Экран загорелся. Она щелкнула мышкой еще раз, и на нем стали появляться фото известных актрис, моделей, певиц в двух ракурсах. Одно фото – хоть на обложку, второе – народ пугать. Известные красотки были схвачены вездесущими папарацци без тонны косметики, с одутловатыми лицами, мешками под глазами, непричесанными и малопривлекательными. В общем, встретив такую «красавицу» на улице, никто и никогда не обратил бы на нее внимание.

– Я частенько смотрю на них, когда у меня появляется чувство неуверенности в своем внешнем виде, – прокомментировала подруга. – А ты увидала наштукатуренную блондинку и нос повесила. Посмотри на себя в зеркало. Ты же у нас красавица! А если бы тебя накрасить чуть-чуть, так вообще финалистки конкурса красоты отдыхают. Поэтому, когда завтра пойдешь к этой... Снежанне, уж будь добра, постарайся выглядеть не так привлекательно. Иначе попасть к ней на работу не будет никаких шансов. Такие, как она, не терпят конкуренции даже в нескольких километрах от себя.

– Но я... я не могу, – снова начала возражать Женя.

– Да перестань ты носиться со своей профессией учительницы! – прикрикнула Тома. – Кто этим летом делал ремонт в классе? Красил полы, окна, белил потолки? Кто таскает на себе учебники для учеников в общественном транспорте? У кого зарплата ниже в три раза, чем у той же домработницы? И потом, – голос подруги стал твердым, тон не терпящим возражений, – это всего лишь игра. На два-три дня. Уверена, этого времени тебе хватит, чтобы все выяснить и поставить точки над «и».

– Тома... – жалобно протянула Евгения.

– Ну, что Тома? Что Тома? – Подруга почувствовала, что ей почти удалось убедить Женю. – Я из кожи вон лезла, чтобы быть убедительной. Несла всякую чушь, чтобы найти возможность попасть к Снежанне в квартиру, а ты хочешь обрубить все мои старания на корню? Так зачем вообще было затевать слежку? Что она тебе дала без моих усилий?

Сделав психологически необходимую паузу, Тамара продолжала монолог.

– Ну что? – она пристально посмотрела на Евгению. Было заметно, что та еще колеблется, и подруга решила надавить окончательно. – От того, что ты увидела Виталика в непривычном для тебя амплуа, легче никому не стало. И ясности, заметь, не прибавилось. Скорее наоборот. Поэтому, если ты не хочешь выяснять отношения с ним, чтобы не отравить священные узы брака недоверием и ложью, – с нотками сарказма произнесла Тома, – тогда сначала все хорошенько проверь, максимально выясни обстановку и уже с реальными фактами на руках борись за свои чувства.

– Решила напомнить мне мои же слова? – прищурив глаза, спросила Женя. – Значит, вот такая ты? И ко мне уже свои профессиональные методы применяешь... Слушай, как тебе это удается? Буквально десять минут назад я была уверена, что никогда, ни за что, ни за какие сокровища мира не пойду к сопернице в прислуги. А сейчас даже не сомневаюсь, что пойду.

– Поверь, – горячо сказала подруга, – я здесь ни при чем. На самом деле в глубине души ты была готова к столь решительному шагу, и тебя нужно было только немножечко подтолкнуть, – хитро улыбнулась она. – Кстати, давай домой подвезу. А то ты на общественном транспорте будешь добираться еще часа два.

В машине играла ненавязчивая музыка, грела печка, перед глазами проносились длинной вереницей неоновые лампы, вывески и фонари. Казалось, ну, что еще нужно для умиротворенной и спокойной беседы, но в салоне продолжался бой. Тома наступала и практически одержала победу. Теперь она учила уму-разуму поверженную сторону, то есть Женю.

– Не вздумай пользоваться косметикой, не выставляй свою косу напоказ, ты же знаешь, как у баб слюни текут и глаза на лоб вылазят, когда они видят твои волосы. У тебя старые вещи есть?

– В смысле? – уточнила Евгения.

– Которые ты на свалку собиралась выбросить или бедным раздать...

– Честно говоря, я недавно собрала мешок. На дачу хотела отвезти. Думала на огородике в них возиться.

– Вот и пригодилось. Поройся там. Может, найдешь что подходящее. Ты должна выглядеть скромно, но достойно. Кстати, ресницы пудрой притруси...

– У меня пудры нет, – пожаловалась Женя.

– Возьми мою сумочку, – скомандовала Тома, – достань косметичку...

– Ого! У тебя не косметичка, а еще одна сумочка.

– А... – отмахнулась Тамара. – Как начну складывать, так кажется, все понадобится при непредвиденных обстоятельствах, потом, разумеется, не пользуюсь ничем. Но на всякий случай вожу с собой. Вот видишь, и пригодилось. Достань пудреницу, она в синенькой коробочке. Нашла?

– Да. А зачем ресницы пудрить? – спохватилась Женя.

– Чтобы не выделялись. Мало ли, позавидует, на работу не возьмет. Они у тебя вон какие длинные, никакой туши не требуют.

– Поняла, – соглашаясь, кивнула Евгения.

– И самое главное. – Тома остановила машину у подъезда дома, где жила Женя, – больше покорности в глазах, меньше слов, старайся быть невидимой в квартире, вроде тебя и нет, хозяевам это нравится.

– Не думаешь же ты, что я застряну там надолго? Думаю, мне действительно хватит пары дней.

– Мало ли... Знаешь, в жизни всякие непредвиденные ситуации случаются. Так что ни пуха тебе, ни пера. Я буду тебе вечерами звонить. Инструктировать. – Она поцеловала подругу в щеку и уехала, просигналив на прощание.

Идти домой почему-то было страшно. Взглянуть в глаза Виталику... Жене казалось, что он тотчас догадается о ее авантюрном поступке и о том, что ей уже многое известно. Медленно поднималась по лестнице. Ступенька за ступенькой. Как будто на эшафот.

Да, жить с человеком и каждый день гадать, где он был, с кем, почему? Почему Виталик променял ее на другую? Этот вопрос мучил Женю. Конечно, она не хотела признаться даже Тамаре, что в глубине души возмущена, там все клокочет и рвется наружу. Евгении было страшно. Страшно! Больше всего она боялась потерять мужа. Нет! Ни за что! Может быть, поэтому Женя готова простить измену, но пережить расставание с ним – ни за что!

Евгения хотела открыть дверь своим ключом, но она неожиданно распахнулась.

– Солнышко! – протяжно и ласково сказал муж. – Ну где же ты ходишь? Я соскучился. Пришел домой, а тебя нет. Сидел, слушал, как поднимается и опускается лифт, несколько раз выглядывал в коридор, а тебя все нет. Вдруг слышу твои шаги по лестнице. У тебя из-под носа угнали лифт? Почему ты поднималась пешком? Где ты была? Я звонил тебе с работы, но дома никто не брал трубку. Вообще-то я и сам недавно вернулся...

Виталик тараторил без умолку. Женя улыбнулась, попутно переодеваясь. Он напомнил ей собаку, которая целый день сидит в пустой квартире в ожидании хозяев. А когда вечером вся семья постепенно собирается у домашнего очага, она радостно виляет хвостом, прыгает вокруг, пытается лизнуть хозяев и выказать свой восторг, повизгивая и лая от удовольствия. Жаль только, говорить не может. Странно, отчего столь глупое сравнение пришло ей в голову? И тут она поняла... Еще собаки кусаются, очень больно... Так много приятных слов, красивых, добрых, а сейчас завершит их ложью – словно ножом по сердцу.

У Виталика прекрасное настроение всегда выражалось в болтливости. По натуре он молчун, но когда эмоции его переполняют, становится словоохотливым.