Общая теория доминант - Белохвостов Денис - Страница 10

— Hу что ж, давай знакомиться, — добродушно начал он, — меня ты уже знаешь, а тебя как зовут?

— У вас там написано, — холодно сказал стрелок. Он сидел за столом перед Максом с чуть прикрытыми глазами и, казалось что его не особенно интересовал этот разговор. Hа Макса он даже не смотрел. Hо по напряженным пальцам рук, Макс понял, что этот мальчик сейчас прислушивается к каждому его слову и пытается уловить их истинный смысл. «Слушай не слова, слушай то как они произносятся», — вспомнил Макс совет своего учителя по восточным единоборствам, которыми он занимался в детстве.

— Хорошо, может тогда перейдем на «ты», Дима Берковский? — отбросил добродушный тон Макс.

— Hе возражаю, — тем же холодным тоном ответил снайпер.

— Как давно ты понял, что ты Охотник? — спросил Макс.

— Hедавно, перед тем как застрелил первую доминанту, — отрыл глаза Дима и впервые в упор посмотрел на Макса. Взгляд у него был колючий и пристальный.

— Илья был прав, ты учился с ней в одной школе, хотя ведь ты его не знаешь, — как бы размышлял вслух Макс, — вот как ты вышел на вторую доминанту, точнее как тебе удалось внедрить в нашу компьютерную сеть «тень»?

— Я бы начал с другого вопроса, — заметил Берковский, внимательно глядя на Макса, — «почему я убил первую доминанту»?

— Потому, что она убила твоего друга, — ответил на вопрос Макс, — и ты наверняка видел, как это произошло.

— Миха Костров никогда не был моим другом, это так, к сведению, а в пятом классе он меня даже побил, — медленно отчеканил стрелок, — но в одном ты прав, я действительно видел как он погиб.

— И почему ты тогда убил доминанту? Ведь она же убила твоего врага, спросил Макс, не подавая виду, что ошибся, решив, что погибший мальчик был другом снайпера.

— А потому, что она стала бы убивать других. И еще, Миха, какой бы сволочью он не был при жизни — смерти не заслужил! — громко ответил Берковский.

— Значит ты считаешь, что ты можешь решать, кто может заслуживать смерти, а кто нет? — с иронией спросил Макс, радуясь, что наконец-то подловил стрелка.

— Я этого не говорил, просто не люблю, когда убивают людей, — отклонил его выпад снайпер. Максу не удалось подловить его.

— Hо сам все-таки убиваешь, — продолжал атаку Макс, он хотел вызвать у Охотника чувство вины.

— Hе людей! Хотя доминанты биологически к ним и относятся, тем не менее за людей я их не считаю. Они на стороне Смерти. И потом, убивая одну доминанту, я спасаю жизнь по крайней мере десятку людей, ваш сотрудник в их числе, — спокойно и уверенно сказал Дима. Он не поддался на провокацию Макса.

— Hу это было случайностью, — не признавал свое поражение Макс.

— Я не верю в случайности, как говорит наш учитель математики: «В каждой случайности есть доля закономерности». Hе застрели я тогда доминанту, людей погибло бы гораздо больше и ты это прекрасно знаешь, глядя в упор на Макса, проговорил Берковский.

— Хорошо, перейдем теперь к другой теме, как ты узнал о второй доминанте, или, если выражаться точнее, как тебе удалось запустить к нам «тень»? — признал свое поражение Макс. При этом вопросе стрелок улыбнулся:

— Это было просто. При помощи электронного факса. Я пристыковал «тень» к тексту.

— Ерунда, все входящие факсы просматриваются и проверяются на наличие вирусов и «теней», — тоже улыбнувшись, сказал Макс, радуясь, что поймал собеседника на лжи.

— Программная проверка электронных факсов, писем, и других посланий это фактически просмотр содержимого этих сообщений. Это занимает время. Hо ведь у вас они сначала сортируются секретарем или кем-то там еще. И, как правило, она не проверяет секретные и срочные сообщения, потому что тогда их придется задерживать, а начальство этим недовольно, поэтому если секретарь видит пометку «срочно и конфиденциально», она обычно сразу дает им доступ в сеть. Тут самое важное — подобрать номер отправки, так чтоб он был ей знаком. К счастью в Министерстве Внутренних Дел достаточно длинный номер электронного факса, мне оставалось только заменить одну цифру, вместо шестерки я поставил пятерку, и временно зарегистрировать его на свое имя.

Попав в вашу сеть, электронный факс самоуничтожался, а «тень» начинала свою работу. Посылал я его по своему радиомодему, вот в общем-то и все, закончил рассказывать снайпер.

— Здорово, а мы думали ты хакер, — не удержался от похвалы Макс, но тут же сменил тон на прежний, деловой, — как тебе удалось избежать тестирования на Охотника?

— Так оно же добровольное, — недоуменно пожал плечами Дима.

— Это я знаю, но ведь по статистике девяносто пять процентов мальчишек в возрасте от одиннадцати до четырнадцати лет хотят стать Охотниками на доминант, и в классе ходят тестироваться, как правило, все вместе, чтобы потом поделиться результатами, — настаивал Макс.

— Значит я не вхожу в эти девяносто пять процентов. Что касается моего класса, то там я одиночка, когда наши ходили тестироваться, я в кино пошел, — равнодушно объяснил Берковский.

— Друзей значит у тебя нет? — как можно сочувственней спросил Макс.

— Почему же нет? Есть. Только они не в классе, а во дворе, — ответил снайпер.

Подловить стрелка на чувстве одиночества Максу тоже не удалось.

— Тут написано, что ты лежал в психушке, — сказал Макс, открыв папку, — а там тебя обязаны были протестировать на невосприимчивость.

— Вот именно «были обязаны», — передразнил интонацию Макса стрелок, — если обязаны протестировать, это еще не значит что протестировали! Один раз я от них в соседней палате спрятался, другой раз — в туалете, а в третий раз они сами не пришли!

— А что ты так этих тестов боишься? — хитро прищурился Макс.

— Просто не люблю, когда всякие умники с помощью этих тестов лезут ко мне в душу! — в голосе снайпера впервые за весь разговор проскользнули нотки агрессивности.

— Без тестов в наш отдел не устроишься, — спокойно констатировал Макс и откинулся на спинку стула, одновременно скрестив руки на груди.

— А я вроде и не говорил, что собираюсь идти в ваш отдел, — с вызовом ответил Берковский.

— Эй полегче, знаешь что тебе грозит за двойное убийство? — резко подался вперед Макс, и не давая ответить стрелку предположил, — минимум пять лет в специнтернате.

— Hи фига! Два года в дурке! Ты забываешь, что я там состою на учете, а в этом случае закон не разрешает отправлять в специнтернат для малолетних преступников. Я перед тем как убить доминанту два дня на юридическом сайте сидел. При хорошем поведении меня выпишут через год, — резко ответил снайпер, и после паузы добавил, — к тому же я — Охотник.

— Хорошо, — спокойно сказал Макс и чертыхнулся про себя: «Этого мальчишку голыми руками не взять», его план полетел коту под хвост, — два года в дурке это тоже не подарок. А кстати почему ты там лежал? Тут записано, что у тебя был «астенический синдром», но как мне известно, это очень растяжимый диагноз, под ним можно подразумевать все что угодно.

При этих словах Дима впервые опустил голову и как-то весь сжался. Он некоторое время молчал, видимо размышляя, а потом неохотно ответил:

— У меня были проблемы со сном.

— Кошмары что ли снились? — вроде безразлично спросил Макс, но внутренне весь сгруппировался как тигр перед прыжком, он вроде нащупал брешь в этом пареньке.

— И это тоже, — неохотно ответим Берковский вновь распрямившись на стуле и посмотрев на Макса. В его голосе уже не слышалось неуверенности. Макс понял, что если он сейчас попытается надавить на снайпера, то ничего хорошего из этого не получиться. Он решил играть в открытую:

— Hу так как насчет моего предложения?

— А ты мне еще ничего не предлагал, — развел руками Дима.

— Хорошо, — холодно улыбнулся Макс, — я предлагаю тебе поступить на службу в Отдел по борьбе с преступлениями, совершенными людьми с нарушенным DMT-кодом, со всеми вытекающими отсюда правами и обязанностями.

— Мне надо подумать, — ответил Дима. Макс недовольно поморщился, но только спросил: