Монголы и Русь - Вернадский Георгий Владимирович - Страница 37

Был создан Ямской департамент для наблюдения за почтово-конной службой. Почтовые дороги были разделены с целью лучшей организации управления на множество районов. Лежащие рядом тумены должны были поставлять все необходимое для поддержания службы каждого ямского района.396 Монгольская почтово-конная служба была описана и высоко оценена Иоанном де Плано Карпини, Марко Поло и другими путешественниками. Это был, конечно же, весьма полезный и хорошо управляемый институт.

Чтобы избежать недоразумений и нарушений, чиновники и гонцы, ехавшие по делам службы, а также иностранные послы, получали пластины власти, схожие с теми знаками, что носили армейские предводители подразделений (пайцза). Эти пластины были сделаны из различного материала, в зависимости от ранга путешественника. Три серебряные пайцзы и одна железная сохранилась в Эрмитаже в Ленинграде. Пластины более низких рангов были деревянными.397 Путешественник с более значимой пластиной мог использовать больше коней, нежели с низшей по статусу пайцзой. Местные власти имели инструкции оказывать всяческую помощь держателям пластин. Будет уместным упомянуть, что эмблемы, подобные пайцзам, использовались в Персии до монголов. Когда Апполоний Тианский путешествовал из Экбатана в Индию в середине первого века, «идущим первым верблюд (его каравана) имел золотую пластину на лбу в качестве знака для всех встречавшихся, что путешественник был одним из друзей хана и ехал по воле хана».398

Достойной внимания чертой монгольской администрации являлась ее программа поддержки нуждающихся. Среди обязанностей императора была помощь бедным. Собрание высших чиновников и военных вождей при Угэдэе рекомендовало ввести специальный налог для создания благотворительного фонда.399 Отдельным декретом Угэдэй приказал вырыть колодцы в районах засухи, чтобы сделать их пригодными для жизни.400 В более поздний период, согласно имеющимся источникам, существовали зернохранилища и склады, устроенные правительством для помощи нуждающимся во времена голода. Как было сказано, последний император династии Юань также учредил программу общественных работ для регулирования течения Желтой реки.

Что же касается государственного дохода, то основная тяжесть налогов лежала на населении покоренных стран. При Чингисхане монголы не должны были платить каких-либо налогов. При Угэдэе был введен натуральный налог. Из каждого стада овец один годовалый баран должен был поставляться ежегодно к ханскому столу и одна годовалая овца из сотни овец в фонд поддержки нуждающихся.401 Дополнительные налоги могли быть введены в более поздний период. Однако не государственные налоги, а сборы и службы различного рода, возложенные на население владений князей, являлись тяжелой ношей для монголов в XIV и XV веках, в особенности потому, что владения князей значительно разрослись в этот период. Комплекс натуральных налогов и служб, требуемый от каждого хозяйства, был известен как албан.402

Напротив, бремя налогов, которое несли побежденные народы, было тяжелым с самого начала монгольской экспансии. Каждая покоренная нация должна была во-первых, заплатить ежегодную дань монголам, а во-вторых – регулярные налоги. Они были трех основных видов, согласно трем основным социально-экономическим делениям. Городские жители (торговцы и ремесленники) должны были уплатить налог, известный как тамга;403 скотоводы – налог на скот (копчур);404 земледельцы – поземельный налог (калан).405 В-третьих, в дополнение к основным были взимаемы многие специальные налоги, а также введены службы, которые надлежало выполнять завоеванным народам. Кроме того, следует иметь в виду, что монгольские князья и военачальники получили частные владения в завоеванных странах. Они принадлежали к типу инджю; местные жители, жившие на таких землях, были близки к крепостному состоянию.

Помимо этого, из каждой подчиненной нации в армию великого хана или региональных ханов рекрутировались воины, пополнявшие ее ряды. Чтобы обеспечить неуклонное выполнение всех вышеприведенных требований, завоеванные страны делились на военные округа, схожие с собственно монгольскими. В каждом таком районе базовый состав монгольских и тюркских офицеров имел своей задачей мобилизацию местных воинов для ханских армий и наблюдение за сбором налогов. Для обеспечения должного повиновения населения, командир военного района имел власть формировать под своей командой местные подразделения, рекрутированные из живущего на данной территории населения.

Взятая как единое целое, монгольская администрация покоренных стран являлась инструментом подавления и служила мрачной цели обеспечения и поддержания ханского контроля над местными жителями. Только когда ханская администрация была ослаблена на высшем уровне династическими и иными бедами, местное население увидело возможность освобождения от монгольского владычества.

9. Внутренние противоречия Монгольской империи

Сила и эффективность армии и администрации дали возможность монголам поддерживать более чем столетие после смерти Угэдэя контроль над огромными завоеванными территориями. Однако в течение всего своего существования Монгольская империя была наполнена внутренними конфликтами и стояла перед лицом постоянно нарастающих противоречий. Хотя она подтвердила свою жизнестойкость и была способна преодолеть многие кризисы, империя в конечном итоге распалась, а ее правящий народ удалился в степи и пустыни Монголии.

Внутренние противоречия, угрожавшие всей структуре Монгольской империи были многочисленными и разнообразными. Прежде всего, существовала базисная несовместимость ряда принципов, на которых была построена империя; в первую очередь, проявлялось несоответствие между имперской системой и феодальной природой монгольского общества. Во-вторых, не было абсолютной согласованности действий, что приводило к многочисленным конфликтам между империей и местными ханствами, равно как и между самими этими ханствами. В-третьих, при примитивных технологических условиях этого времени сама обширность империи представляла для ее правителей вечную проблему.

Более того, существовал определенный дисбаланс между размерами правящей нации – монгольским народом – и подчиненными народами; пропорция была 1 к 10. Значительная часть монголов была кочевниками и гордилась этим, что отличало их от большинства подданных. В целом монголы как нация находились на более низком культурном уровне, нежели некоторые из завоеванных ими народов, несмотря на факт появления монгольской элиты, члены которой, наделенные внутренними духовными и интеллектуальными способностями, удачно воспользовались контактами с древними цивилизациями некоторых из соседних или захваченных стран.

Многочисленность этих контактов сама по себе содержала потенциальную опасность, поскольку подрывала изначальное единство монгольской традиции. С точки зрения религиозной приверженности, различие между монголами старой школы, которые оставались почитателями Неба и шаманистами, и теми, кто был обращен в буддизм, ислам и христианство, выливалось в ослабление духовных уз между всеми этими группами. Кроме того, процесс аккультурации монголов, поселившихся в покоренных странах, никогда не завершался. По словам Карла А. Виттфогеля и Фен Чья-шена, как «общество завоевания, монголы никогда не склонялись к тому, чтобы отбросить свои культурные традиции и всецело заимствовать их у местных жителей. В результате всегда оставалось различие между обществом победителей и обществом побежденных в каждой из этих порабощенных стран, которое в итоге способствовало развитию, в большинстве из них, национальной борьбы против монголов».