Юные путешественники - Верн Жюль Габриэль - Страница 8

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ТАВЕРНА «ГОЛУБАЯ ЛИСИЦА»

Корк когда-то назывался Ковес, название, происшедшее от болотистой почвы местности, а на древнегалльском языке Короч. Некогда Корк был скромной деревушкой, потом сделался посадом, а в настоящее время считается столицей Мюнстера и третьим по значению городом Ирландии.

Этот промышленный город благодаря Кингстонской гавани, расположенной в устье реки Ли, играет роль приморского порта. Здесь много магазинов, фабрик, лесных бирж. В порт заезжают за углем и припасами корабли, и главным образом суда, которые по мелковод-ности Ли не могут подняться по ее течению.

Если наши путешественники не прибудут в Корк заблаговременно, они не успеют ни осмотреть этот прелестный островок с двумя переброшенными через Ли мостами, ни погулять в роскошных садах, раскинувшихся на соседних островах. Оба городка насчитывают восемьдесят девять тысяч жителей, из которых семьдесят девять тысяч приходятся на долю Корка и десять тысяч на долю Кингстона.

Однако три человека, сидевшие вечером двадцать девятого июня в глубине одного из залов таверны «Голубая лисица», были далеки от помышлений о прелести поездки в Корк и его окрестности. Все трое, притаившись в одном из темных углов таверны, говорили вполголоса и часто подливали вино в быстро опорожняемые стаканы. По их озабоченному виду глаз наблюдательного человека тотчас признал бы в них мошенников, преследуемых полицией. Опи бросали подозрительные и в то же время вызывающие взгляды на каждого нового посетителя, входившего в эту грязную таверну, в эту трущобу, посещавшуюся подонками. Впрочем, в приморском городке было много таверн, и три темные личности могли бы найти приют и в любой другой.

Корк — город чистый, нарядный, чего нельзя сказать о Кингстоне, одном из оживленнейших и важнейших портов Ирландии. Сюда ежедневно прибывает до четырех тысяч пятисот судов, вмещающих миллион двести тысяч тонн. Понятно, сколько людей прибывает ежедневно в город. Вот почему многочисленные кингстонские гостиницы кишат посетителями, заметим, крайне нетребовательными в отношении тишины, чистоты и удобства. В них можно встретить и местных жителей, и приезжих матросов. Немудрено, что часто возникающие между ними грубые ссоры, доходящие иногда до драки, требуют вмешательства полиции.

Если бы в этот день полиция заглянула в свободный зал гостиницы «Голубая лисица», она захватила бы там шайку злоумышленников, которые убежали из Кингстонской тюрьмы и которых разыскивали уже в течение нескольких часов.

Дело было так.

Неделю тому назад английский военный корабль доставил в Кингстон экипаж трехмачтового английского судна «Галифакс», которое долго преследовали и наконец захватили в водах Тихого океана. Шесть месяцев плавал корабль в западной части океана, между Соломоновыми, Ново-Гебридскими и Ново-Британскими островами. Захватом корабля был положен конец целому ряду разбойничьих нападений пиратов, жертвой которых становились преимущественно английские корабли.

Преступление было доказано многочисленными фактами и свидетелями, и разбойникам угрожало суровое наказание. Предводителей разбойничьей шайки, капитана и боцмана «Галифакса», ожидала смертная казнь через повешение.

Шайка состояла из десяти человек, схваченных на корабле. Еще семь человек разбойничьего экипажа успели сесть в лодку и бежать на острова, где их было трудно разыскать. Как бы то ни было, самые главные пираты были в руках английской полиции и, в ожидании суда над ними, заключены в портовую тюрьму в Кингстоне.

Дерзость и смелость капитана Гарри Маркела и его помощника Джона Карпентера не поддаются описанию. Благодаря ей и некоторым обстоятельствам им удалось бежать накануне того дня, когда мы застали их в таверне «Голубая лисица», пользовавшейся незавидной репутацией. Немедленно была поднята на ноги полиция. Преступники не могли еще убежать из Корка и Кингстона, и несколько полицейских отрядов было разослано для разведок в разные части этих городов.

Несколько агентов охраняли из предосторожности прибрежные окрестности на несколько миль от Коркского залива, а тем временем беглецов разыскивали во всех трущобах портового квартала.

Преступникам часто удается скрыться в этих темных углах. Содержатели таверн часто сами люди подозрительные. За деньги они готовы дать пристанище всякому, не заботясь о том, кто и откуда люди, которые просят у них приюта.

Матросы «Галифакса» были родом из Англии и Шотландии. Ни один из них не жил раньше в Ирландии. Следовательно, никто не мог признать их в Корке или Кингстоне. Это затрудняло задачу их поимки. Тем не менее они очень опасались этого, зная, что полиции известны самые точные их приметы. Конечно, они не рассчитывали долго оставаться в городе, где чувствовали себя в опасности, и решили воспользоваться первым же благоприятным случаем, чтобы бежать морем или сушей — все равно.

Случай этот скоро представился. О нем-то и толковали эти трое, сидевшие в самом дальнем углу таверны, где они могли разговаривать, не опасаясь, что их подслушает какой-нибудь любопытный сосед.

Гарри Маркел был достойным предводителем этой шайки, которая не замедлила согласиться на его предложение, когда он захотел сделать из трехмачтового судна «Галифакс», принадлежавшего одной ливерпульской торговой фирме и отданного ему под команду, разбойничий корабль.

Ему было сорок пять лет. Это был среднего роста, коренастый человек с железным здоровьем и суровым выражением лица; не было жестокости, на которую он не был бы способен. Он выслужился из матросов и добился звания капитана торгового судна. Он был значительно образованнее своих товарищей и, прекрасно зная свое дело, мог бы сделать карьеру честным путем, но дикие страсти, алчность, стремление к независимости толкнули его на путь преступления. Впрочем, он умел искусно скрывать свои недостатки под личиной свойственной морякам суровости и никогда не внушал недоверия судовладельцам, которые назначали его капитаном своих кораблей.

Сорокалетний, небольшого роста, сильный Джон Карпентер, боцман «Галифакса», был прямой противоположностью Гарри Маркела. Он был скрытен, льстив, лукав, лицемерен, лжив, и все это, вместе взятое, делало его еще более опасным. Такой же алчный и жестокий, как и капитан, он имел сильное влияние на Гарри Маркела, который охотно поддавался ему.

Третий собеседник, сидевший за столиком таверны, был антлосаксонец Рени Коф, корабельный повар. Как и все матросы экипажа, он был глубоко предан капитану и, как все они, давно заслуживал быть повешенным за многочисленные преступления, в которых принимал участие в течение последних трех лет плавания по Тихому океану.

Три достойных приятеля беседовали вполголоса и пили. Вот что говорил Джон Карпентер:

— Нам нельзя оставаться здесь. Надо уйти из таверны сегодня ночью. Полиция идет за нами по пятам и схватит нас на рассвете!

Гарри Маркел молчал, но тоже думал, что им надо было бежать из Кингстона до рассвета.

— Уилли Корти что-то долго не идет! — заметил Рени Коф.

— Придет, — отвечал боцман. — Он знает, что мы его ждем в «Голубой Лисице», и придет!

— Застанет ли он только нас? — сказал повар, озабоченно поглядывая на дверь. — А то, пожалуй, полицейские выкурят нас отсюда до его прихода! — Ничего, — заявил Гарри Маркел, — лучше всего нам остаться пока здесь. Если полиция произведет обыск в этой таверне, как во всех тавернах квартала, ей не удастся схватить нас, потому что здесь есть другой выход и мы убежим при малейшей тревоге!

В продолжение нескольких минут капитан и его товарищи молча пили грог и виски. Их почти не видно было в этой части зала, освещенного только тремя газовыми рожками. Гул голосов, шум передвигаемых скамеек наполняли таверну. Временами раздавался резкий окрик по адресу хозяина и его помощника, которые и без того изо всех сил старались услужить своим грубым гостям.

Иногда слышался неистовый крик, где-то вспыхивала ссора, кончавшаяся дракой. Этого Гарри Маркел опасался больше всего: шум мог привлечь в таверну полицейских, которые могли узнать преступников. Разговор между тем продолжался.