Юные путешественники - Верн Жюль Габриэль - Страница 37

— Если вы знакомы с капитаном, — продолжал Джон Говард, — пойдите навестите его. Он будет рад повидать старого товарища!

— В самом деле!

— Но тогда сегодня же, и поскорее. «Резвый» снимается с якоря завтра чуть свет!

— Спасибо за добрый совет. Конечно, я постараюсь повидать капитана до отхода корабля!

Они расстались, и Джон Говард пошел в верхнюю часть города.

А моряк тем временем сел в лодку и велел плыть к кораблю.

Гарри Маркелу и его товарищам на этот раз грозила серьезная беда. Нэд Бутлер плавал вместе с капитаном Пакстоном два года и хорошо знал его. Что скажет и подумает он при виде Гарри Маркела, не имевшего ни малейшего сходства с бывшим подшкипером «Нортум-берлэнда».

Когда матрос остановился у трапа, прогуливавшийся по палубе Корти крикнул ему:

— Эй! Друг, что тебе надо?

— Поговорить с капитаном Пакстоном!

— Ты его знаешь? — насторожился Корти.

— Еще бы не знать! Мы с ним вместе плавали по южным морям!

— Вот как! А что тебе от него надо?

— Да просто повидаться с ним хочу. Ведь повидаться со старыми сослуживцами всегда приятно!

— Еще бы!

— Ну так я войду на корабль!

— Да вот капитана-то Пакстона сейчас нет!

— Я подожду!

— Он возвратится поздно вечером!

— Вот так незадача! — сказал матрос.

— Что и говорить, незадача!

— Ну а завтра, раньше, чем «Резвый» снимется с якоря?

— Завтра, если хочешь, можно!

— Еще бы не хотеть повидать капитана Пакстона, да и он, еcли бы знал, что я здесь, был бы рад мне!

— Верю! — насмешливо сказал Корти.

— Передай ему, пожалуйста, что приезжал Нэд Бутлер с «Нортумберлэнда!»

— Ладно!

— Ну, до завтра!

— До завтра!

Нэд Бутлер отплыл к берегу.

Корти пошел в каюту к Гарри Маркелу и рассказал ему все.

— Этот матрос знает в лицо капитана Пакстона! — сказал Гарри Маркел.

— И приедет опять завтра утром! — прибавил Корти.

— Пусть приезжает, нас он здесь больше не застанет!

«Резвый» должен отплыть в девять часов, Гарри!

«Резвый» отплывет, когда будет нужно. Но ни слова об этом матросе пассажирам!

— Понятно, Гарри! Ах, я охотно пожертвовал бы своей долей барыша, лишь бы нам поскорее убраться из этих мест. Неладно здесь…

— Осталось потерпеть еще всего две недели, Корти! Гораций Паттерсон и его товарищи вернулись на корабль в десять часов вечера. Джон Говард простился со старой Кэт и ее мужем. Как целовала она его на прощание! Сколько поклонов посылала всем членам семьи!

Пассажиры собирались уже расходиться по каютам, чтобы лечь отдохнуть, как вдруг Джон Говард спросил, не был ли на корабле матрос по имени Нэд Бутлер, который желал повидать своего старого товарища, капитана Пакстона.

— Был, — отвечал Корти, — да не застал капитана, который в это время был в морском бюро!

— Ну, значит, Бутлер приедет завтра раньше, чем корабль снимется с якоря!

— Да, так и решено! — отвечал Корти.

Через четверть часа отовсюду слышались похрапывания пассажиров, и громче всех раздавался храп мистера Паттерсона.

Пассажиры не услышали поднявшейся на корабле около трех часов утра возни: это «Резвый» снимался с якоря.

Когда в девять часов утра пассажиры вышли на палубу, они были уже в пяти-шести милях от острова Доминика.

— Уже отплыли! — воскликнули в один голос Тони Рено и Магнус Андерс.

— Снялись с якоря, пока мы спали! — сказал Тони.

— Я боялся, что погода переменится, и воспользовался береговым ветром!

— Ах! — сказал Джон Говард. — А бедняге Бутлеру так хотелось видеть вас, капитан!

— Бутлер… да, да припоминаю… мы действительно с ним плавали, — отвечал Гарри Маркел. — Но ждать было нельзя!

— Бедный! — продолжал Джон Говард. — Он будет очень жалеть! Впрочем, не знаю, узнал ли бы он вас. Он считает вас человеком толстым, маленького роста, рыжеволосым…

— У старика память отшибло! — коротко заметил Гарри Маркел.

— Ну и хорошо же мы сделали, что удрали! — прошептал Корти на ухо боцману.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ОСТРОВ МАРТИНИКА

Еще раз Гарри Маркел избежал опасности. Но не исключена опасность на островах Мартиника, Сент-Люсия и Барбадос. Удастся ли избежать ее так же легко? Ему всегда во всем была удача в течение первой части его разбойничьих похождений на море до момента, когда его с товарищами арестовали на «Галифаксе». Счастье снова улыбнулось ему и позже — удалось бежать из Кингстонской тюрьмы и завладеть «Резвым». С тех пор оно не покидало его. Так, ему удалось избежать встречи с Нэдом Бутлером. Что же касается описания капитана Пакстона, сделанного матросом одному из пассажиров, не имеющего ничего общего с внешностью Гарри, то этому он не придавал никакого значения. Пассажиры уже забыли об этом и думать. Он верил в свою счастливую звезду, верил, что доведет до конца свой преступный план.

Вершины гор острова Доминика едва виднелись в пяти-шести милях на юг. Ветер свежел.

Расстояние между островами Доминика и Мартиника почти то же, как между Гваделупой и Доминикой. Но на острове Мартиника — высокие горы, и в ясную погоду их видно за шестьдесят миль. Вероятно, пассажиры увидят их еще до заката солнца. А наутро «Резвый» прибудет в столицу острова — Фор-де-Франс.

Остров делится на два округа, Сен-Пьер и Фор-де-Франс, девять кантонов и двадцать девять общин.

Небо было чисто, море блестело, все пронизанное солнечными лучами. Чуть заметная зыбь доходила с открытого моря. Стрелка барометра стояла на «ясно».

Дул, хотя и слабый, северо-восточный попутный «Резвому» ветер. Обыкновенно между закатом и восходом солнца спускают верхние паруса; на этот раз этого не сделали.

Напрасно старались пассажиры разглядеть, не виднеется ли вдали вершина Монтань-Пеле, возвышающаяся на тысячу триста пятьдесят шесть метров над уровнем моря. Уже темнело и ничего не было видно. К девяти часам вечера пассажиры разошлись по каютам, двери которых, по случаю сильной жары, не закрывались всю ночь.

Ночь была очень тихая. В пять часов утра мальчики уже все высыпали на палубу.

— Вот Монтань-Пеле.[17] Я сейчас же узнал его! — вскричал Тони Рено, указывая на юг.

— Будто бы узнал? — усомнился Роджер Гинсдал.

— Конечно же! Ведь не изменился же он за эти пять лет. А вот и три остроконечные верхушки Карбета!

— Ну и глаза у тебя, Тони!

— Хорошие. Уверяю вас, что это Монтань-Пеле, только гора эта вовсе не «лысая», а поросшая лесом, как и все другие горы моего родного острова. А вы их увидите много, если мы только поднимемся на Воклен. Вы залюбуетесь моим островом, самым прекрасным из всех Антильских островов!

Никто не противоречил восторженному мальчику, это было опасно — он мог ответить дерзостью.

Впрочем, Тони Рено не преувеличивал, восхваляя Мартинику. Это второй по величине из островов Антильской цепи, он имеет девятьсот восемьдесят семь квадратных километров и сто семьдесят семь тысяч жителей: десять тысяч белых, пятнадцать тысяч азиатов, сто пятьдесят тысяч черных и людей цветной расы, по большей части туземного происхождения. Этот гористый остров весь порос великолепным лесом вплоть до вершины гор. Воды на острове достаточно, так что в ней не ощущается недостатка даже во время тропической жары. Реки его большей частью судоходные, а в гавань могут входить даже большие корабли.

Ветер по-прежнему дул слабый, только после полудня стало свежеть, и матросы, наблюдавшие с мачт, наконец увидели мыс Макуба, с северной стороны Мартиники.

Около часу ночи ветер усилился, и «Резвый» обогнул восточную часть острова.

На заре показалась вдали гора Хакоб, лежащая к берегу ближе, чем Монтань-Пеле, вершина которой тоже выплывала из утреннего тумана.

В семь часов утра на северо-западном берегу острова показался город.

— Сен-Пьер! — закричал Тони Рено, потом громко запел припев старинной французской песни: