Великолепное Ориноко - Верн Жюль Габриэль - Страница 32

Раздалось шесть выстрелов с промежутками в несколько секунд; за первым залпом последовал второй.

Семь или восемь индейцев упали ранеными, а двое пиароанцев, скатившись с берега, исчезли в воде.

Этого было более чем достаточно, чтобы обратить в бегство перепуганное население деревни, которое в полном беспорядке, с криками вернулось в Августино.

Не рискуя больше подвергнуться нападению, фальки обогнули мыс и, пользуясь ветром, пересекли реку наискось.

Было шесть часов вечера, когда «Моргала», «Марипар» и «Галлинетта» остановились на ночь у левого берега, где, можно было надеяться, они были ограждены от какого-нибудь нападения.

— Скажи, однако, Жак, — спросил Герман Патерн, — что же будут делать пиароанцы со своим тапиром?..

— Они похоронят его со всеми почестями, подобающими такому священному животному!

— Как бы не так… Жак!.. А держу пари, что они его съедят, и хорошо сделают, потому что нет ничего вкуснее изжаренного на углях филе тапира!

Глава четырнадцатая. ЧУБАСКО

С рассветом, когда еще последние звезды блестели на западном горизонте, пассажиры были разбужены приготовлениями к отъезду. Все давало надежду, что это будет последний переход. До Сан-Фернандо оставалось всего пятнадцать километров. Мысль лечь спать в тот же вечер в настоящей комнате, с настоящей кроватью была чрезвычайно привлекательна. К этому времени путешественники насчитывали 31 день пути от Кайкары и столько же ночей, во время которых приходилось довольствоваться простыми циновками. Что же касается времени, проведенного в Урбане и в деревнях Атур и Мэпюр под крышей хижин и на индейеких ложах, то, конечно, это не имело ничего общего с комфортом не только гостиницы, но даже постоялого двора, меблированного по-европейски. Без сомнения, город Сан-Фернандо должен был в этом отношении вполне удовлетворить путешественников, Когда Мигуэль и его товарищи вышли из своих кают, фальки были уже на середине реки. Они шли довольно скоро под напором северо-восточного ветра. К несчастью, некоторые признаки, хорошо известные гребцам Ориноко, заставляли опасаться, что под этим ветром не удастся пройти 15 километров. Пироги все шли рядом. Обернувшись к «Галлинетте», Жак Хелло обратился к Жану.

— Вы хорошо себя чувствуете сегодня утром, дорогой Жан? — спросил он его, делая приветственный знак рукой.

— Благодарю вас, Хелло, — ответил юноша.

— А вы, сержант Мартьяль?

— Мне кажется, я чувствую себя не хуже, чем всегда, — счел достаточным ответить старый солдат.

— Это видно… это видно, — продолжал Жак Хелло добродушным тоном. — Я надеюсь, что мы все в отличном здоровье прибудем сегодня вечером в Сан-Фернандо…

— Сегодня вечером?.. — повторил, с сомнением покачав головой, Вальдес.

В это время Мигуэль, наблюдавший небо, вмешался в разговор.

— Разве вы не довольны погодой, Вальдес? — сказал он.

— Не очень… С юга идут тучи, и их вид мне очень не нравится.

— А этот ветер их не отгонит?

— Если он продлится… может быть… Но если он спадет… как я боюсь… Видите ли, это грозовые тучи, а они часто идут против ветра.

Жак Хелло осмотрел горизонт и, по-видимому, согласился с мнением рулевого «Галлинетты».

— Пока что, — сказал он, — будем пользоваться ветром и пройдем столько, сколько возможно…

— Постараемся, — ответил Вальдес.

В течение утра пироги особенно задерживались. Они могли пользоваться ветром, чтобы побороть довольно сильное течение между берегами, поросшими густым лесом. Благодаря ветру лодки, обойдя скалы Нерикава, хотя и с большими усилиями, переправились через порог Ахи, проходы в котором в это время года были еще достаточно глубоки, чтобы дать возможность лавировать среди многочисленных рифов. Опасность заключалась в том, что какая-либо из пирог, захваченная неожиданно течением, могла быть брошена на камни, где неминуемо разбилась бы…

Подобная катастрофа чуть не случилась с «Мори-шей». Подхваченная со страшной силой течением, она едва не была брошена на острие огромной скалы. Впрочем, если бы это и случилось, «Галлинетта» и «Марипар» могли, конечно, спасти пассажиров и груз с «Мориши». В этом случае Жак Хелло и его товарищ должны были бы сесть на одну из двух лодок, и, конечно, вполне естественно было бы, чтобы соотечественников приняла «Галлинетта».

Вот обстоятельство, которое было бы крайне неприятно, чтобы не сказать больше, сержанту Мартьялю. Впрочем, гостеприимство, которое пришлось бы предложить обоим французам, продолжалось бы всего несколько часов.

Счастливо избегнув опасностей порога Ахи, лодочники так же удачно прошли и порог Кастиллито — последний, затруднявший плавание по реке ниже Сан-Фернандо.

После завтрака, около полудня, Жак Хелло уселся на носу «Мориши» курить свою сигару.

К своему неудовольствию, он должен был убедиться, что Вальдес не ошибся в предположениях. Ветер стихал, и повисшие паруса не могли даже бороться с силой течения. Только изредка, под легким дуновением набегавшего ветра, пироги продвигались на несколько десятков метров.

Было очевидно, что состояние атмосферы скоро нарушится. К югу серые тучи, испещренные темными пятнами, точно шкура хищника, закрывали горизонт. Солнце, которое находилось в зените, скоро должно было исчезнуть за этой густой сеткой паров.

— Тем лучше! — сказал Герман Патерн, щеки которого горели и были покрыты потом.

— Тем хуже! — ответил Жак Хелло. — Лучше было бы растаять в испарине, чем быть под страхом грозы в этой части реки, где я не вижу никакого убежища.

— Больше нельзя дышать, — сказал Фелипе. — Если ветер спадет, мы задохнемся…

— Знаете, что показывает термометр внутри каюты? — спросил Варинас, — Тридцать семь градусов! Если он еще хоть малость поднимется, мы подойдем к точке кипения.

— Мне никогда не было так жарко! — ответил Мигуэль, отирая лоб.

Искать убежища в каютах было невозможно. На корме пирог можно было хоть немного дышать — правда, горячим, точно выходящим из печи воздухом.

«Галлинетта», «Марипар» и «Мориша» добрались, однако, к трем часам до большого острова, обозначенного на карте под названием Аманамени, покрытого густым лесом и окаймленного скалами. При помощи бечевы гребцам удалось подняться по рукаву, где течение было слабее, до южной оконечности острова.

Солнце к этому времени исчезло за облаками, которые, казалось, готовы были нагромоздиться одно на другое. Продолжительные раскаты грома громыхали на юге. Первые молнии бороздили скопившиеся тучи, которые готовы были разорваться. С севера не было ни малейшего дуновения. Гроза надвигалась, простирая свои широкие крылья от востока до запада. Скоро все небо должно было закрыться тучами. Не рассеются ли эти тучи, не разразившись грозой?.. Это было возможно, но самый доброжелательный метеоролог не мог бы надеяться на это в данном случае.

Из осторожности паруса были убраны, тем более что все равно они были бесполезны. Из осторожности также гребцы убрали рангоут, положив его вдоль лодок. Как только фальки начали дрейфовать, экипаж лодок взялся за шесты и старался изо всех сил, какие можно было употребить в этой душной атмосфере, удерживать фальки против течения.

После острова Аманамени достигли острова Гваяртивари, не меньшей величины. Около его довольно пологих берегов удалось несколько подняться вверх. В общем, пироги шли, таким образом, быстрее, чем на шестах, и только так они смогли обогнуть верхнюю часть острова.

Пока шедшие с бечевой отдыхали, чтобы приняться затем за шесты, Мигель подплыл к «Морише» и спросил:

— На каком еще расстоянии мы находимся от Сан-Фернандо?..

— В трех километрах, — отвечал Жак Хелло, который только что перед этим справлялся с картой.

— Ну так надо пройти эти три километра после обеда, — объявил Мигуэль.

И. обратившись к гребцам, закричал громким голосом:

— Друзья мои, еще последнее усилие — и мы будем в Сан-Фернандо до вечера!

Лодки находились наискось от Гуавьяре, устье которого рассекает левый берег Ориноко, если только не Ориноко бороздит правый берет Гуавьяре, как это должно было бы оказаться в случае победы Варипаса над Мигуэлем и Фелипе.