Север против Юга - Верн Жюль Габриэль - Страница 11

В последующие годы на плантациях и почтовых дорогах Флориды участились грабежи и убийства. Во всех этих делах подозревался Тексар, но за неимением улик против него нельзя было начать судебного преследования.

Наконец представился, по-видимому, удобный случай схватить на месте преступления злодея, ускользавшего до сих пор от правосудия. По этому именно делу его и вызывали накануне на суд в Сент-Огастин.

За неделю перед тем Джемс Бербанк, Эдвард Кэррол и Уолтер Стэннард возвращались с одной из соседних плантаций. Дело было к вечеру, наступали сумерки. Вдруг до слуха их донеслись чьи-то вопли и стоны. Они поспешили в ту сторону, откуда слышались крики, и увидали перед собою уединенную ферму.

Ферма горела. Ее, вероятно, разграбили, а затем подожгли несколько злодеев, которые тем временем успели скрыться; Бербанку и его спутникам удалось заметить двоих бандитов, когда те пытались спрятаться в лесу; они бросились в погоню за грабителями. Догнать злодеев они не смогли, преступники успели удрать, но Бербанк, Кэррол и Стэннард узнали одного из них: то был Тексар.

К этому присоединилось потом еще одно веское доказательство: пробегая по опушке леса, испанец наткнулся на Зерму и чуть не сбил ее с ног. Она его тоже узнала, хотя испанец и улепетывал во все лопатки.

Разумеется, история эта наделала в графстве много шуму. Грабеж с поджогом — это было самым страшным преступлением в глазах поселенцев, рассеянных по обширным просторам Флориды, Джемс Бербанк немедленно сообщил суду о случившемся, и, основываясь на его показаниях, местные власти постановили привлечь Тексара к уголовной ответственности.

Испанец был доставлен в Сент-Огастин для очной ставки с уличавшими его свидетелями. Джемс Бербанк, Эдвард Кэррол, Уолтер Стэннард и Зерма единодушно подтвердили, что узнали Тексара в злоумышленнике, бежавшем с горевшей фермы. Они не колеблясь утверждали, что Тексар был одним из виновников преступления.

Со своей стороны и Тексар тоже вызвал нескольких свидетелей в Сент-Огастин; и те не менее торжественно утверждали, что в тот вечер, когда горела ферма, Тексар находился вместе с ними в Джэксонвилле, в таверне Торильо, хорошо известной, но пользующейся дурною славой. Тексар безотлучно находился там с ними весь вечер. При этом один из свидетелей привел очень убедительную подробность: у Тексара в тот вечер произошла стычка с каким-то посетителем таверны, они подрались, и противник Тексара намеревался даже подать на него жалобу в суд.

После такого категорического утверждения, поддержанного к тому же показаниями совершенно посторонних Тексару лиц, судье в Сент-Огастине не оставалось ничего другого, как прекратить следствие и снять обвинение с Тексара. Так что и на сей раз этому странному субъекту удалось полностью доказать свое алиби.

Вот после этого-то разбирательства, 7 февраля вечером, возвращался Тексар со своими свидетелями из Сент-Огастина на пароходе «Шаннон». Мы уже видели, как он держал себя во время этого путешествия. С парохода испанец пересел в челнок к индейцу Скуамбо и вернулся в уединенный форт, куда последовать за ним было бы очень мудрено.

Что же касается Скуамбо, смышленого и хитрого семинола, ставшего его верным подручным, то Тексар его взял к себе на службу как раз после (последнего набега индейцев, с которым — и с полным основанием — связывали имя испанца.

Джемса Бербанка Тексар смертельно ненавидел и только и думал, как бы жестоко отомстить ему. Если бы Тексару удалось действительно захватить власть в свои руки, то при всех случайностях, ежедневно порождаемых войной, он мог бы стать крайне опасным для обитателей Кэмдлес-Бея. Джемс Бербанк обладал характером мужественным и твердым и был, конечно, далек оттого, чтобы бояться подобного человека, но зато миссис Бербанк ожидала грядущих событий с чувством гнетущей тревоги за мужа и за всю свою семью.

Но в каком беспрестанном мучительном страхе жила бы эта семья, если бы знала, что Тексар догадывается об участии Джилберта Бербанка в военных действиях против Юга.

Откуда злодей мог узнать эту тайну? Да через своих шпионов, которые изо всех сил старались услужить ему.

Как же было не опасаться того, что Тексар, зная о службе молодого Бербанка в эскадре коммодора Дюпона, попытается устроить молодому лейтенанту какую-нибудь ловушку? Но если бы негодяю удалось заманить юношу на флоридскую территорию и выдать его местным властям, то нетрудно догадаться, какую бы участь уготовили для сына Джемса Бербанка южане, раздраженные успехами федеральных войск.

Таково было положение дел в то время, с которого начинается наш рассказ. Таково было положение федералистов, находившихся почти у самых берегов Флориды, и семьи Бербанков, которая жила в самом сердце графства Дьювал. Таково было положение Тексара и не только в самом Джэксонвилле, но и на всей территории, занятой сторонниками рабовладения. Если бы единомышленникам Тексара удалось взять верх, то испанцу нетрудно было бы поднять мятеж среди городских подонков и натравить их на противников рабства в Кэмдлес-Бее.

Приблизительно через час Скуамбо вернулся на центральный островок бухты. Он вытащил челнок на берег, проник внутрь ограды и поднялся по лестнице в блокгауз.

— Отвез? — опросил Тексар.

— Отвез, господин, — отвечал индеец.

— Ну, а там как?.. Ничего, а?

— Ничего, господин.

6. ДЖЭКСОНВИЛЛ

— Нет, нет, Зерма, что ни говори, а ты для того только и рождена на свет, чтобы быть невольницей, — сказал, садясь на своего конька, управляющий плантации. — Невольницей, — повторил он вновь это слово, — а никак не свободной женщиной.

— Ну, а я держусь иного мнения, — спокойно возразила Зерма, ибо споры с управляющим Кэмдлес-Бея на эту тему стали для нее привычными.

— Держись, пожалуй, но только в конце концов ты все равно согласишься со мною, что полного равенства между белыми и черными быть не может.

— Да ведь оно существует и всегда существовало, мистер Пэрри, оно установлено самою природою.

— Самой природой? Но природа распорядилась так, что на земле белых в десять, в двадцать… куда там — в сто раз больше, чем черных.

— Вот потому-то им и удалось поработить негров; Сила была на их стороне, и они употребили ее во зло. Будь негры многочисленнее, тогда белые были бы у них рабами… хотя нет, черные, наверно, оказались бы более справедливыми и, главное, не были бы так жестоки…

Не следует, однако, думать, что подобные разговоры, к слову сказать, совершенно праздные, мешали Зерме-и управляющему жить в добром согласии. Но в данную минуту им и делать было нечего, как только болтать. Они, конечно, могли бы выбрать для беседы и более полезную тему, если бы не мания Пэрри — вечно сводить разговор к вопросу о рабстве.

Оба они сидели на корме одной из лодок, которая управлялась четырьмя неграми. Они, пользуясь отливом, плыли в Джэксонвилл. Управляющий ехал по делам мистера Бербанка, а Зерма за кое-какими покупками для малютки Ди.

Это было 10 февраля, то есть через три дня после возвращения Джемса Бербанка в Касл-Хаус, а Тексара в Черную бухту.

Само собою разумеется, что на следующий же день по прибытии Джемса Бербанка домой мистер Стэннард и его дочь получили из Кэмдлес-Бея письмо, в котором было вкратце изложено то, что писал родителям Джилберт. Письмо пришло очень кстати, потому что Алиса жила в вечной тревоге с тех самых пор, как началась кровавая борьба между Югом и Севером.

Лодка, оснащенная латинским парусом, плыла быстро, и до Джэксонвилла оставалось уже не больше четверти часа. У управляющего таким образом было мало времени для развития своей любимой темы, и он спешил воспользоваться оставшимися минутами.

— Нет, Зерма, нет! — продолжал он твердить свое. — Если бы даже негров было и больше, положение ничуть не изменилось бы. И вот помяни мое слово, чем бы ни кончилась война, все равно волей-неволей придется сохранить рабство, потому что для плантации необходимы невольники.