Пять недель на воздушном шаре - Верн Жюль Габриэль - Страница 29

– Уж позволь мне, милый Джо, предпочесть твоей орлиной упряжке попутный ветер – это и вернее и не требует пищи, – ответил доктор.

– Пусть будет по-вашему, сэр, но от своей мысли я всетаки не отказываюсь.

Был полдень. «Виктория» последнее время подвигалась медленнее: земля уже не неслась, а только проходила под нею.

Вдруг раздались крики и свист. Путешественники нагнулись. Взору их предстало зрелище, очень их взволновавшее. Два племени с ожесточением сражались, пуская в воздух тучи стрел. Воины, стремясь уничтожить друг друга, не замечали появления «Виктории». В этой чудовищной свалке участвовало приблизительно человек триста, и большинство из них было окровавлено. Вся эта картина производила самое отвратительное впечатление.

Когда, наконец, «Виктория» была замечена, битва на время прекратилась, но завывания стали еще ужаснее, и в корзину полетело несколько стрел, из которых одна пронеслась так близко, что Джо умудрился схватить ее.

– Давайте-ка поднимемся повыше, где нас не достанут стрелы, – крикнул Фергюссон. – Будем как можно осторожнее! Рисковать нам нельзя.

Битва возобновилась; снова были пущены в ход топоры и копья. Не успевал кто-нибудь свалиться на землю, как его противник уже отсекал ему голову. В этой бойне принимали участие и женщины: они подбирали отрубленные окровавленные головы и складывали их на поле битвы. Между женщинами происходили схватки из-за этих отвратительных трофеев.

– Ужасное зрелище! – с омерзением воскликнул Кеннеди.

– Скверные людишки, – проговорил Джо. – А впрочем, одень их в военную форму, и они были бы не хуже всяких других солдат.

– Меня так и подмывает принять участие в этой битве! – вырвалось у охотника, размахивающего своим карабином.

– Ни в коем случае! – крикнул Фергюссон. – Зачем нам вмешиваться в то, что нас совсем не касается? Ты хочешь разыграть роль провидения, а сам даже не знаешь, кто тут прав, а кто виноват. Скорее, скорее подальше от этого отталкивающего зрелища! Если бы великие полководцы могли взглянуть вот так, сверху, на театр своих действий, они, пожалуй, потеряли бы вкус к проливаемой ими крови и завоеваниям.

Вождь одной из диких орд выделялся своим огромным ростом и геркулесовской силой. В одной его руке было копье, которое он то и дело вонзал в гущу вражеского отряда, в другой – топор, которым он работал не менее беспощадно. Вдруг этот Геркулес отшвырнул далеко от себя копье, бросился к одному раненому, отсек топором ему руку, схватил ее и с наслаждением впился в нее зубами.

– Ах, какой отвратительный зверь! – закричал Кеннеди. – Нет, я более не в силах терпеть!

И вождь с простреленной головой свалился навзничь. Тут воины его словно оцепенели. Эта сверхъестественная смерть вождя страшно напугала их и в то же время воодушевила их противников. В один миг половина сражавшихся убежала с поля битвы.

– Поищем повыше течение, которое поскорее унесло бы нас отсюда, – промолвил доктор. – Это зрелище, признаться, возбудило во мне отвращение.

Но Фергюссону не удалось улететь своевременно. И наши путешественники увидели, как победители набросились на убитых и раненых, как вырывали они друг у друга еще тёплые куски человечьего мяса и с жадностью пожирали их.

– Тьфу! Это омерзительно! – крикнул Джо.

Но вот «Виктория», увеличившись в объеме, стала подниматься. Еще несколько минут до нее долетал вой озверевшей орды, и затем ее унесло на юг, а ужасающая сцена резни и людоедства осталась позади. Шар летел над холмистой местностью, по которой текли к востоку многочисленные речки и ручьи; они без сомнения впадали в те притоки озера Ну и реки Газелей, любопытное описание которых дал Лежан.

С наступлением ночи «Виктория», пролетев в этот день сто пятьдесят миль, бросила якорь у 27° восточной долготы и 4° 20' северной широты.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Ночь была очень темна. Доктор Фергюссон не мог определить, где именно они спустились. Якорь зацепился за вершину очень высокого дерева, которое едва вырисовывалось в ночном мраке. Как всегда, доктор нес первую вахту с девяти часов вечера, а в полночь его сменил Кеннеди.

– Смотри же, Дик, сторожи хорошенько, – наказал ему доктор.

– А разве есть что-либо новое!

– Нет как будто. Но мне показалось, что внизу, под нами, слышатся какие-то неясные крики. Ведь в сущности я не знаю, куда нас занес ветер, а излишняя осторожность повредить не может.

– Ты, Самуэль, должно быть, слышал вой диких зверей.

– Нет, мне почудилось совсем другое… Ну, одним словом, при малейшей тревоге буди меня немедленно.

– Можешь быть совершенно спокоен.

Доктор еще раз внимательно прислушался, но кругом все было тихо, и он, бросившись на постель, скоро заснул. Все небо было покрыто густыми тучами, но в воздухе не чувствовалось ни малейшего ветерка. «Виктория», держась на одном только якоре, была совершенно неподвижна.

Кеннеди, пристроившись в корзине так, чтобы было удобно наблюдать за горелкой, в то же время внимательно вглядывался в темноту. Порой ему казалось, как это бывает у людей беспокойных или настороженных, будто внизу мелькает какой-то слабый свет. На мгновение ему даже представилось, что он ясно видит этот свет в каких-нибудь двухстах шагах, но он блеснул и исчез с быстротой молнии. Вероятно, это был один из тех световых узоров, которые глаз видит в глубоком мраке. Кеннеди было успокоился и снова стал нерешительно всматриваться в темноту, как вдруг резкий свист прорезал воздух.

Что это? Крик животного, ночной птицы или это кричит человек?

Кеннеди, сознавая всю опасность положения, собирался уже разбудить своих товарищей, но тут ему пришло в голову, что, кто бы это ни был, люди или звери, они во всяком случае находятся не так уж близко. Дик осмотрел свои ружья и стал вглядываться в темноту. Вскоре ему показалось, что какие-то неясные тени крадутся к их дереву. В это мгновение из-за туч проскользнул луч луны, и Кеннеди ясно увидел группу каких-то существ, двигающихся в темноте.

Ему пришло на память приключение с павианами, и, не медля более, он дотронулся до плеча доктора. Тот сейчас же проснулся.

– Будем говорить тише, – прошептал Кеннеди.

– Что-нибудь случилось?

– Да, надо разбудить Джо.

Когда Джо выскочил, охотник рассказал то, что он видел.

– Неужели снова эти проклятые обезьяны? – тихо проговорил Джо.

– Возможно. Но, тем не менее, надо принять все меры предосторожности, – сказал Фергюссон.

– Мы с Джо спустимся по лестнице на дерево, – заявил Кеннеди.

– А я в это время, – добавил доктор, – подготовлю все, чтобы «Виктория» смогла в случае надобности мигом подняться.

– Значит, сговорились.

– Ну, так спускаемся, – сказал Джо.

– Смотрите же, без крайней необходимости не пускайте в ход оружия, – напутствовал их доктор. – Совершенно излишне обнаружить в этой местности наше присутствие.

Дик и Джо ответили ему кивком головы. Они бесшумно соскользнули на дерево и уселись на разветвлении крепких ветвей, за которое держался якорь. Некоторое время они, сидя неподвижно среди листвы, молча прислушивались. Вдруг послышалось какое-то шуршание по коре дерева. Джо схватил шотландца за руку.

– Слышите? – прошептал он.

– Да, что-то приближается.

– Быть может, это змея. Помните, вы слышали свист?

– Нет, в нем было что-то человеческое.

«Уж лучше все-таки дикари, – подумал про себя Джо, – терпеть не могу гадов».

– Шум усиливается, – снова прошептал через несколько минут Кеннеди.

– Да, кто-то карабкается сюда.

– Ты наблюдай за этой стороной, а я за той, – шепотом проговорил охотник.