Миссис Брэкинен - Верн Жюль Габриэль - Страница 4

— Прощайте! — крикнул он.

— Ура! — отвечала толпа зрителей, махая сотнями платков. Капитан Джон Брэникен действительно был любим всеми. Разве он не был тем уроженцем Сан-Диего, которым этот город более всего гордился? Несомненно, весь город снова выйдет на набережную в тот день, когда судно возвратится.

«Франклин», находившийся уже у выхода из бухты, вынужден был снова лавировать, чтобы разойтись с длинным почтовым пароходом, который втягивался в пролив. Оба судна отсалютовали друг другу, подняв национальный флаг Соединенных Штатов Америки.

Неподвижно продолжала стоять на набережной миссис Брэникен, провожая взглядом постепенно удалявшегося «Франклина», подхваченного свежим северо-восточным ветром. Она решила следить за ним, пока мачты судна будут виднеться над стрелкой Айленда.

Вскоре «Франклин» обогнул острова Коронадо, расположенные вне бухты. На одно лишь мгновение выступил еще один раз, благодаря береговой впадине, вымпел, развевавшийся на грот-мачте, и корабль скрылся.

— Прощай, Джон, прощай! — прошептала Долли. В силу какого-то необъяснимого предчувствия она не в состоянии была закончить словами: «До свидания!»

Будет нелишне описать несколько подробнее характер миссис Брэникен, которой придется в этой повести занять одно из главных мест.

К описываемому времени Долли (уменьшительное от Доротея) исполнился двадцать один год. Она была уроженкой Америки. Не вдаваясь в глубокое исследование ее генеалогии, легко было проследить принадлежность к латиноамериканской нации, правильнее выражаясь, мексиканской, от которой происходит большинство семейств в этой местности. Действительно, мать ее была уроженкой Сан-Диего, а город этот существовал уже в то время, когда Нижняя Калифорния еще принадлежала Мексике. Широкая бухта, открытая приблизительно три с половиной века тому назад испанским мореплавателем Хуаном-Род-риго Кабрильо, получившая сначала название Сан-Мигуель, приобрела настоящее свое наименование в 1602. Впоследствии, в 1846 г., провинция эта сменила трехцветное знамя на полосатое, усеянное звездами, — национальный флаг Соединенных Штатов — и окончательно вошла в состав Соединенных Штатов Америки.

Среднего роста, с лицом, оживленным блестящим взглядом больших, глубоких, темных глаз, с густым румянцем на лице, длинными волосами, темная шатенка, с ногами и руками несколько большего размера, чем у чисто испанского типа женщин, с уверенной, но вместе с тем грациозной поступью, с выражением лица, отмеченным одновременно энергией и душевной мягкостью, миссис Брэникен являлась истинной красавицей.

Существуют женщины, относиться к которым безразлично совершенно невозможно, и Долли до своего замужества по справедливости считалась одной из самых красивых девушек в Сан-Диего, хотя красота здесь встречается весьма часто. В ней чувствовались серьезность, вдумчивость, здоровый ум и природные духовные дарования — словом, такие качества, которые еще полнее разовьются после замужества.

Да, не могло быть сомнения в том, что Долли, сделавшись миссис Брэникен, сумеет исполнить свой долг во всяких обстоятельствах, как бы затруднительны они ни были. Давая себе ясный отчет в действительном смысле жизни, она обладала возвышенной душой и твердой волей. Любовь к мужу укрепляла ее в понимании своего долга. Если бы пришлось, она охотно отдала бы свою жизнь за Джона, так же как и Джон за нее свою, и оба они отдали бы жизни за своего ребенка, который пробормотал слово «папа» именно в тот момент, когда молодому капитану приходилось расставаться с ними. Сходство маленького Уайта с отцом уже в то время было разительно; что же касается цвета кожи, то он унаследовал темный колорит своей матери.

Несомненно, миссис Брэникен почитала бы себя счастливейшей женщиной в мире, если бы Джону представилась возможность оставить службу моряка. Но как могла бы она подумать даже удерживать мужа около себя в то время, когда последовало его назначение на должность капитана «Франклина»? Наконец, необходимо было позаботиться и о приобретении средств для содержания семьи, которая, вероятно, не ограничится единственным ребенком.

Приданое Долли едва давало средства к существованию. Очевидно, Джон Брэникен мог рассчитывать в будущем на наследство, которое дядюшка должен был оставить своей племяннице, и лишь стечение совершенно неправдоподобных обстоятельств способно было лишить их этого состояния, имея в виду, что Эдуард Стартер, шестидесятилетний старик, не имел иных наследников, кроме Долли. Двоюродная сестра ее, Джейн Боркер, принадлежавшая к женской линии этого семейства, не состояла в родстве с дядюшкой Долли. Таким образом, Долли предстояло быть богатой в будущем, но, быть может, пройдет и десять, и двадцать лет, прежде чем она фактически сделается владелицей этого состояния. А из всего этого вытекала необходимость для Джона Брэникена усердно работать в настоящем, чтобы не опасаться за будущее. В силу всех этих соображений он твердо решил продолжать морскую службу и трудиться для преуспевания торгового дома Эндру, тем более что был заинтересован в специальных торговых операциях «Франклина», а так как он был не только выдающимся моряком, но вместе с тем и весьма опытным коммерсантом, то все предвещало, что ему удастся приобрести известный достаток в ожидании получения наследства дядюшки Стартера.

Скажем несколько слов об этом американце, типичном представителе своей расы.

Он был братом отца Долли, а следовательно, родным дядей молодой девушки, сделавшейся миссис Брэникен. Они остались сиротами, и старший его брат, отец Долли, позаботился о воспитании младшего.

В силу этого Стартер-младший навсегда сохранил к отцу Долли живое чувство признательности. Обстоятельства сложились для него благоприятно: ему удалось попасть на путь, который приводит к богатству, тогда как Стартер-старший неизменно обретался на пролесках, редко приводящих к желанной цели. Братья расстались, но, хотя их и разделяло огромное расстояние, младший брат из штата Теннесси не прекращал сношений со старшим, дела которого удерживали его в штате Нью-Йорк. Овдовев, последний поселился в СанДиего, родном городе своей жены, где и скончался в то время, когда свадьба Долли с Джоном Брэникеном была уже решена. Свадьба эта была сыграна тотчас по истечении срока, положенного для траура, и молодые супруги не обладали никаким иным состоянием, кроме весьма скромных, денежных средств, перешедших к Долли по наследству после смерти ее отца.