Малыш - Верн Жюль Габриэль - Страница 79

В половине десятого рыбаки были уже у входа в бухту. Так как в виду отлива они не могли бы ввести в нее «Дорис», то направились к Кингстону.

Там ожидала их уже целая толпа на набережной. О'Бриен, Грин, Сисси, Боб и Кети, узнавшие о крушении «Дориса», поспешили сесть на поезд и были теперь уже на набережной Кингстона.

Каково было их отчаяние, когда они узнали, что рыбаки привели покинутое судно. Малыша на нем не было… Малыш погиб! И все: Грип и Сисси, Боб и Кет залились горячими слезами…

В это время явился начальник порта; он должен был объявить, кому принадлежало право владения судном и грузом. Это была немалая удача для рыбаков… И вдруг из трюма появился мальчик. Каким радостным криком приветствовали Малыша его друзья и каким криком ярости ответили им рыбаки!

Через минуту Малыш был уже на набережной. Сисси, Грип, О'Бриен — все бросились обнимать его… Подойдя к начальнику порта, он сказал твердым голосом:

— «Дорис» не был покинут, и все, что в нем находится, принадлежит мне!

Действительно, весь груз был спасен лишь одним его присутствием на шхуне.

Права Малыша были неоспоримы. Груз остался за ним, а «Дорис» должна быть возвращена капитану Клеру и его экипажу, спасенному накануне. Рыбаки должны были удовольствоваться причитающейся им наградой.

Как счастливы были все, собравшись опять в магазине фирмы «Малыш и Кo »! Первое плавание Малыша оказалось полным опасностей. А между тем Боб сказал ему:

— Ах, как я бы желал быть вместе с тобой на «Дорис»!

— Несмотря на все то, что случилось?..

— Да, несмотря на это, Малыш!

Положительно, с тех пор, как Малыш ушел из Трелингер-Кэстла, он испытал много счастья. Он встретил и спас Боба, нашел Грипа и Сисси, поженил их и, наконец, преуспел в торговых делах. Он был на пути к богатству благодаря своему уму и отваге. Доказательством этого служило и его поведение на «Дорис».

Ему недоставало только одного, мешавшего ему быть вполне счастливым — воздать семье Мак-Карти за все, что она сделала для него.

С каким нетерпением ожидался их приезд, который затянулся; эти парусные суда, находящиеся во власти ветра, приучают к терпению. Беспокоиться еще не было причины. Малыш написал в Кингстон, и владельцы «Квинсленда» господа Беннет должны были предупредить его телеграммой о прибытии судна.

А в магазине «Для тощих кошельков» торговля шла вовсю. Малыш сделался героем. Его приключения на «Дорис», сила воли, удивительное присутствие духа увеличили общую к нему симпатию. Груз, спасенный им с опасностью для собственной жизни, должен был по справедливости обогатить его. Так оно и случилось благодаря посетителям магазина, который никогда не был пустым. Сделалось модным иметь чай с «Дорис», сахар, вино — все с «Дорис». Даже отдел игрушек был на время оставлен, и Бобу пришлось помогать Малышу и Грипу, хотя были наняты еще два приказчика. По мнению О'Бриена, капитал, затраченный на покупку груза, должен был в несколько месяцев возрасти в пять раз. Три тысячи пятьсот фунтов обратятся по крайней мере в пятнадцать тысяч. И старый негоциант не ошибся. Он открыто говорил, что вся заслуга этого предприятия принадлежит Малышу; хотя он и поддерживал его своими советами, но первая мысль о покупке груза пришла все же хозяину магазина «Для тощих кошельков».

Неудивительно поэтому, что магазин «Малыша и Кo » стал не только самым известным, по и самым красивым на Бедфорд-стрит и даже во всем квартале. Женская рука сказывалась в мельчайших подробностях, а Сисси помогал во всем Грип — Грип, который начинал верить, что он действительно ее муж, особенно с тех пор, как явилась надежда, что его род не угаснет вместе с ним. и каким чудным мужем он был, каким преданным, внимательным!.. Мы можем пожелать такого же всем женщинам, желающим быть не только любимыми, но и обожаемыми на земле!

А если вспомнить, как несчастны были все, Сисси — в хижине Хард, Грип — в Ragged school, Боб — на большой дороге, даже Бирк, слонявшийся возле Трелингер-Кэстла, то станет понято, какое чувство благодарности испытывали все по отношению к Малышу. Не удивляйтесь, если мы упоминаем и Бирка среди всех этих лиц… Разве он не числился тоже в составе «и Кo »? Кет по крайней мере серьезно смотрела на него как на компаньона торгового дома Малыша.

О других личностях, игравших когда-то роль в жизни Малыша, он н думать не хотел. Торппипп, наверное, продолжал обходить все графства, показывая уже вылинявших марионеток; О'Бодкинс, вероятно, окончательно одурел над сведением своих счетов, маркиз Пиборн с супругой застыл в своем чванстве, унаследованном и графом Эштоном, Скарлет по-прежнему управлял не без выгоды для себя Трелингер-Кэстлом, мисс Анна Уестон неизменно «умирала» на сцене… Никаких известии об этих людях не приходило, кроме лорда Пиборна, о котором было сообщено в «Times», что он, собравшись наконец произнести речь в парламенте, должен был отказаться от слова, так как язык не повиновался ему. Что же касается Каркера, то он все еще не был повешен, к великой досаде Грипа, хотя и приближался к этому, так как судился уже за участие в грабеже.

Но обо всех этих личностях высокого и низкого происхождения беспокоиться нечего.

Оставались Мак-Карти, о которых Малыш не переставал думать и возвращения которых ждал с таким нетерпением. О «Квинсленде» не приходило более известий. Если он запоздает на несколько недель, сколько тревоги придется пережить! В Атлантическом океане разыгралось уже несколько бурь, а ожидаемой телеграммы все не было…

Наконец 5 апреля утром Боб вбежал в магазин сияющий, с телеграммой в руке.

— Телеграмма из Кингстона! — повторял радостно он. — Телеграмма из Кингстона!

Значит, Мак-Карти приехали, приехала приемная семья Малыша, единственная, которую он помнил!

Он прибежал на крик Боба. Затем пришли Сисси, Грип, Кет, О'Бриен.

Вот что гласила депеша:

Кингстон, 5 апр. 9 ч. 25 м. Дублин. Малышу. Бедфорд-стрит.

«Квинсленд» вошел сегодня в док. Семья Мак-Карти прибыла.

Ждем распоряжений.

Беннет».

Малыша охватило сильное волнение. Сердце его на минуту замерло. Его облегчили обильные слезы, и он произнес сдержанно лишь, спрятав телеграмму в карман: