Флаг Родины - Верн Жюль Габриэль - Страница 6

Дойдя до бака, он перегнулся через фальшборт, ища глазами какой-то предмет, плавающий на поверхности в нескольких саженях от шхуны.

Это был небольшой буек, который покачивался на легких волнах, вызванных морским отливом.

Мало-помалу начинало смеркаться. Неясные очертания Нью-Берна постепенно таяли на левом берегу излучины реки. Лишь черные силуэты домов вырисовывались на горизонте, еще озаренном длинной огненной полосой закатных облаков. На противоположной стороне небо заволакивали тучи, но они стояли высоко, и казалось, нечего было опасаться дождя.

К семи часам в Нью-Берне там и сям засветились окна в разных этажах домов; мерцающие огоньки нижних кварталов города отражались в реке длинными зигзагами, едва колеблясь от стихающего к вечеру бриза. Рыбачьи лодки медленно возвращались в бухточки залива; одни, растянув паруса, ожидали последнего дуновения ветра, другие шли на веслах, рассекавших воду четкими мерными ударами, гулко разносившимися далеко вокруг. Проплыли два парохода, выбрасывая из труб снопы искр и клубы черного дыма, взбивая воду могучими лопастями колес, между тем как балансир паровой машины подымался и опускался над спардеком, ревя, как морское чудовище.

В восемь часов вечера граф д'Артигас появился на палубе шхуны в сопровождении пожилого господина лет пятидесяти.

— Пора, Серке, — сказал он.

— Я скажу Спаде, — ответил Серке.

В эту минуту к ним подошел капитан.

— Готовься к отплытию, — обратился к нему граф д'Артигас.

— Все готово.

— Постарайся, чтобы в Хелтфул-Хаусе не подняли тревоги и никто не мог заподозрить, что Тома Рока и его сторожа перевезли на борт «Эббы»…

— Где их, кстати, и не найдут, если придут искать, — вставил Серке.

При этих словах он пожал плечами и весело расхохотался.

— Все равно, лучше не возбуждать подозрений, — возразил граф д'Артигас.

Шлюпку снарядили. Капитан Спаде с пятью матросами спустился в нее. Четверо гребцов взялись за весла. Пятый, боцман Эфрондат, которому было поручено сторожить шлюпку, занял место у руля, рядом с капитаном Спаде.

— Желаю успеха, Спаде, — с улыбкой крикнул Серке, — действуй без шума, как влюбленный, который похищает свою красавицу…

— Есть… лишь бы только Гэйдон…

— Нам нужны и Рок и Гэйдон, — приказал граф д'Артигас.

— Будет сделано! — крикнул в ответ капитан Спаде.

Шлюпка отвалила от шхуны; моряки провожали ее взглядом, пока она не исчезла в темноте.

Следует отметить, что, ожидая ее возвращения, на «Эббе» не делали никаких приготовлений к отплытию. По-видимому, и после похищения ее владелец не собирался покинуть якорную стоянку Нью-Берна. Впрочем, как могла шхуна выйти в открытое море? В воздухе не ощущалось ни малейшего ветерка, к тому же через полчаса должен был начаться прилив и погнать волны на много миль вверх по течению реки Ньюс. Поэтому шхуне незачем было сниматься с якоря.

«Эбба» находилась в двух кабельтовых от берега, но в сущности могла бы подойти поближе, так как глубина моря была здесь не менее пятнадцати — двадцати футов, что облегчило бы погрузку на борт по возвращении шлюпки. Если этого не сделали, значит у графа д'Артигаса были причины не отдавать такого приказа.

Шлюпка прошла расстояние до берега за несколько минут, никем не замеченная.

Берег был безлюден, пустынна была и затененная огромными буками дорога, огибавшая парк Хелтфул-Хауса.

Закинув на берег дрек, шлюпку прочно ошвартовали. Капитан Спаде и четыре матроса высадились, оставив боцмана на корме, и быстро исчезли в густой тени деревьев.

Добравшись до ограды парка, капитан Спаде остановился, а матросы выстроились по обе стороны двери.

После приготовлений, сделанных во время дневного визита, капитану Спаде оставалось лишь вставить ключ в замочную скважину и толкнуть дверь, — если только за это время кто-нибудь из слуг не заметил, что засовы отодвинуты, и не запер их снова.

В этом случае похищение было бы трудно совершить, даже если бы удалось перебраться через стену.

Первым делом капитан Спаде приложил ухо к створке двери.

Не слышно было ни шума шагов, ни движения возле флигеля N17. Ни один листок не шелестел на ветвях буков, окаймлявших дорогу. Стояла мертвая тишина, словно в открытом поле в безветренную ночь.

Вынув ключ из кармана, капитан Спаде осторожно вставил его в замочную скважину. Ключ повернулся, и от слабого толчка дверь отворилась.

Значит, ничто не изменилось с тех пор, как они покинули Хелтфул-Хаус.

Удостоверившись, что около флигеля никого нет, капитан Спаде проскользнул в сад; матросы вошли вслед за ним.

Дверь только притворили, чтобы на обратном пути капитан и его спутники могли сразу выбежать из парка.

В саду, затемненном высокими деревьями и густым кустарником, стоял такой мрак, что, если бы не ярко освещенное окно, было бы трудно разглядеть флигель.

Это окно, без сомнения, выходило из комнаты, которую занимали Тома Рок и служитель Гэйдон, ни днем, ни ночью не покидавший вверенного ему пациента. Капитан Спаде был убежден, что оба они находятся там.

Капитан и его четыре спутника осторожно двинулись вперед, стараясь не споткнуться о камень, не наступить на ветку, чтобы шум не выдал их присутствия. Приблизившись к флигелю, они подошли к боковой двери, как раз возле окна, сквозь занавески которого пробивался свет.

Но как же проникнуть в спальню Тома Рока, если дверь заперта? Вот о чем размышлял капитан Спаде. Раз у него нет ключа от двери, пожалуй, придется разбить стекло в окне, повернуть рукой шпингалет, прыгнуть в комнату и, внезапно набросившись на Гэйдона, лишить его возможности позвать на помощь. В самом деле, иного способа нет.

Правда, такое дерзкое нападение представляло известную опасность. Капитан Спаде ясно отдавал себе в этом отчет; он предпочитал действовать хитростью, а не силой.

Но у него не было выбора. Граф д'Артигас велел похитить Тома Рока вместе с Гэйдоном, и надо выполнить его приказ любой ценой.

Подкравшись к окну, капитан Спаде поднялся на цыпочки и сквозь щель в занавеске окинул взглядом комнату.

Гэйдон находился там, у изголовья Тома Рока; у больного, по-видимому, все еще продолжался припадок. Смотритель ухаживал за ним под наблюдением какого-то третьего лица.

Это был один из врачей Хелтфул-Хауса, которого директор срочно послал во флигель N17.

Присутствие врача могло, разумеется, только усложнить задачу и затруднить похищение.

Тома Рок, совсем одетый, полулежал в кресле. В эту минуту он казался спокойным. После припадка, постепенно утихавшего, должно было, как всегда, наступить длительное оцепенение и забытье.

В ту минуту, когда капитан Спаде, приподнявшись на носках, заглянул в окно, врач как раз собирался уходить. Капитан расслышал, как он уверял Гэйдона, что ночь пройдет спокойно и его помощь больше не потребуется.

С этими словами доктор направился к двери, находившейся, как мы помним, рядом с окном, у которого притаились капитан Спаде и его подручные. Если не спрятаться, не укрыться в ближайших зарослях, то пришельцев может заметить не только врач, но и смотритель, собиравшийся его проводить.

Прежде чем оба появились на крыльце, матросы по знаку капитана Спаде рассеялись в темноте, а сам он распластался у стены. Лампа, по счастью, осталась в комнате, и его не было видно.

Прощаясь с Гэйдоном, врач сказал, остановившись на верхней ступеньке крыльца:

— Это был один из самых тяжелых припадков, которые перенес наш больной!.. Еще два или три в таком роде, и он потеряет последние остатки разума!

— Право, не понимаю, почему директор не запретит посетителям доступ во флигель? — заметил Гэйдон. — Ведь это некий граф д'Артигас своими разговорами довел нашего пациента до такого состояния.

— Я обращу на это внимание директора, — обещал доктор.

Он спустился по ступенькам крыльца, и Гэйдон пошел проводить его вверх по аллее, оставив дверь флигеля полуоткрытой.