Два года каникул - Верн Жюль Габриэль - Страница 27

— Ах, трусы! — кричали Айверсон и Дженкинс, храбрясь, хотя побаивались не меньше своих товарищей.

К концу июня пришлось прекратить эти удовольствия.

Снегу выпало на три или четыре фута, и почти нельзя было ходить. Если уйти на несколько сот шагов от грота, то можно было рисковать не вернуться.

Молодые переселенцы были как бы в заключении две недели до 9 июля. Учение от этого не страдало, напротив, программа дня строго исполнялась. Беседы происходили в назначенные дни. Все находили в этом настоящее удовольствие, и Донифан занимал первое место благодаря своему красноречию и образованию. Но так как он гордился этим, это портило все его блестящие качества. Хотя свободные часы приходилось проводить в зале, общее здоровье мальчиков не страдало от этого благодаря вентиляции из коридора. Этот гигиенический вопрос был одним из важных. Если бы кто-нибудь из детей заболел, то нечем было бы лечить. К счастью, все ограничивалось насморком или болью в горле, что быстро проходило после отдыха и теплого питья.

В это время они были заняты решением другого вопроса. Обыкновенно воду брали из реки во время отлива, чтобы она не имела соленого вкуса. Но когда река совсем замерзнет, то нельзя будет доставать воды. Гордон посоветовался с Бакстером, своим «домашним инженером», о мерах, которые надо принять. Бакстер после некоторого размышления предложил провести водопроводную трубу в нескольких футах под берегом, так, чтобы она не замерзала, по этой трубе вода будет течь из реки в кладовую. Это была трудная работа, и Бакстеру бы с ней не справиться, если бы у него не было свинцовых труб, бывших в употреблении на яхте.

После многочисленных попыток вода была проведена в кладовую. Что касается освещения, то масла для фонарей был еще достаточный запас, но после зимы необходимо было пополнить его или по крайней мере сделать свечи из сала, которое Моко берег для этого.

Беспокоил вопрос, как прокормить маленькую колонию, потому что прошло время охоты и рыбной ловли. Голодные шакалы приходили несколько раз на лужайку, Донифан и Кросс прогоняли их выстрелами из ружей. Однажды их пришла целая стая, около двадцати особей, и пришлось прочно закрыть двери зала и кладовой. Нападение этих плотоядных животных, разъяренных от голода, было бы ужасно. Фанн всегда чуял их приближение заблаговременно, и они не могли ворваться в грот.

При таких условиях Моко был принужден как можно меньше тратить провизии с яхты, которую надо было беречь. Гордон неохотно позволял ее использовать и с грустью смотрел в свою записную книжку, где увеличивался столбец расходов, а приход оставался неизменным.

Был еще довольно большой запас вареных уток и дроф, герметически закупоренных в бочонках. Моко мог также пользоваться лососиной, сохраняющейся в рассоле. Но не надо забывать, что в гроте надо было накормить пятнадцать человек, от восьми до четырнадцати лет.

С помощью своих товарищей Уилкокс устроил западни на берегу реки, употребив для этого рыболовные сети, поднятые на высоких жердях. В сети птицы попадались в большом количестве, перелетая с одного берега на другой. Хотя большая часть могла высвободиться из силков, но бывали дни, когда хватало их и на завтрак, и на обед.

Кормить американского страуса было очень трудно. Приручение его не удалось, хотя Сервису было главным образом поручено его воспитание.

— Как он будет быстро бегать, — повторял он часто, хотя не понимал, как сядет на страуса.

Так как страус не ел мяса, то Сервис был принужден запасаться травой и корнями, доставая их из-под снега, на глубине двух или трех футов. Он готов был и не то сделать, чтобы доставить хорошую пищу своему любимцу. Если страус похудеет немного во время этой бесконечной зимы, то это не вина его верного хранителя, и можно было надеяться, что с наступлением весны он примет свой нормальный вид.

Девятого июля, рано утром, Бриан, выйдя из грота, заметил, что стал дуть южный ветер.

Холод сделался таким резким, что он поспешил в зал и сообщил Гордону о перемене температуры.

— Боюсь, — ответил Гордон, — что нам придется пережить еще несколько очень суровых зимних месяцев.

— Это доказывает, — прибавил Бриан, — что яхту отнесло на юг дальше, чем мы предполагали.

— Наверно, — сказал Гордон, — однако на нашем атласе нет никакого острова на границе южного моря.

— Это необъяснимо, Гордон, и, право, я не знаю, в какую сторону нам отправиться, если бы довелось уехать с острова Черман.

— Уехать с острова! — воскликнул Гордон. — Ты все еще об этом думаешь, Бриан!

— Конечно, Гордон. Если бы мы могли построить лодку, я бы не колеблясь отправился на исследования.

— Хорошо, хорошо! — возразил Гордон. — Торопиться некуда. Подожди по крайней мере, пока мы устроим как следует нашу маленькою колонию.

— Ах, Гордон, — ответил Бриан, — ты забываешь, что у нас дома остались родные.

— Конечно, Бриан, но мы здесь не очень не. счаст-чивы. Дело идет на лад, и я даже спрашиваю, чего нам недостает.

— Очень многого, — ответил Бриан, находя своевременным не продолжать больше разговора об этом. — Например, у нас нет больше топлива.

— Да, но леса еще много.

— Лес есть! Но запас дров кончается, и надо сделать новый.

— Хоть сегодня! — ответил Гордон. — Посмотрим, что показывает термометр.

Термометр, висевший в кладовой, показывал 5o тепла, хотя печь топилась жарко. Но когда его повесили к внешней стене, он показал 17o ниже точки замерзания.

Холод был сильный, и он наверно увеличился бы, если бы погода была ясной и сухой в продолжение нескольких недель.

Несмотря на топку двух печей в зале и печки в кухне, температура чувствительно понижалась внутри грота.

Около девяти часов после первого завтрака решили отправиться в лес за дровами.

Когда тихо, легко можно перенести самую низкую температуру, но трудно выносить резкий ветер, режущий руки и лицо. К счастью, в этот день ветра почти не было, небо было чисто. Там, где накануне еще снег был настолько мягок, что в него проваливались по пояс, теперь почва была тверда как камень. Можно было ходить как по замерзшему Семейному озеру, так и по Зеландской реке. На лыжах, употребляемых туземцами северных стран или даже на санях, запряженных собаками или оленями, можно было в несколько часов объехать озеро на всем его протяжении с юга на север.

Но в данное время незачем было ехать, соседний лес был близко, и там можно было возобновить запас дров.

Переносить дрова в грот было трудно, потому что приходилось везти их на руках и на спине. Тогда Моко пришла чудная мысль, которую поспешили привести в исполнение. Он предложил перевернуть большой, прочный стол длиной в двенадцать футов и шириной в четыре, доской вниз и тащить по поверхности замерзшего снега, как сани. Это и было сделано. Затем четверо старших впряглись в этот первобытный экипаж и в восемь часов поехали по направлению к лесу.

Маленькие с красными носами и румяными щеками прыгали впереди вместе с Фанном. Иногда они влезали на стол, возились, шлепали друг друга ради удовольствия. Их голоса раздавались необыкновенно гулко в этом холодном и сухом воздухе. Приятно было видеть этих детей, полных веселья и здоровья.

Холмы между Оклендом и Семейным озером были покрыты снегом и украшены инеем, представляя волшебную картпну. Над озером птицы летали стаями. Донифан и Кросс захватили с собой ружья. Это было очень предусмотрительно, потому что заметили подозрительные следы, принадлежавшие каким-то другим животным, но не шакалам, не кугуарам, не ягуарам.

— Это, может быть, дикие кошки, — сказал Гордон, — которые не менее опасны.

— Если бы это были только кошки! — ответил Костар, пожимая плечами.

— Тигры тоже кошки, — возразил Дженкинс.

— Правда ли, Сервис, — спросил Костар, — что эти кошки злые?

— Правда, — ответил Сервис, — они грызут детей, как мышей.

Этот ответ встревожил Костара.

Они быстро прошли расстояние между гротом и лесом и начали работать. Рубили только средней величины деревья, срезая мелкие ветки, так как поленья лучше прутьев согреют печи. Затем «стол-сани» тяжело нагрузили, но он скользил так легко, и все тащили его так охотно по твердой почве, что до двенадцати часов смогли съездить два раза.