Дорога во Францию - Верн Жюль Габриэль - Страница 18

Нам пересекала путь Эльба, и я боялся, чтобы при переправе через нее не встретилось какой-нибудь задержки.

Покинув Цербст в 6 часов утра, мы через два часа были на правом берегу Эльбы, довольно красивой, широкой реки, окаймленной высокими берегами, поросшими густым кустарником.

К счастью, судьба нам благоприятствовала. Паром для перевозки пассажиров и экипажей был на правом берегу, и так как господин де Лоране не жалел ни флоринов, ни крейцеров, нас не заставили долго ждать. В четверть часа и экипаж, и лошади были на пароме.

Переправа прошла без приключений, и если бы так было на всех реках во время нашего путешествия, то лучшего и желать нечего.

Мы, не останавливаясь, проехали маленький городок Аккен, следуя по направлению к Бернсбургу.

Я старался ехать возможно быстрее. Разумеется, тогда дороги были не те что теперь. Они тянулись едва заметной лентой по волнистой, неровной почве, скорее проложенные колесами экипажей, чем руками человека. В дождливое время дороги эти, вероятно, были совершенно негодны и даже летом оставляли желать лучшего.

Все утро мы ехали без приключений, но около полудня, – к счастью, это было во время нашего отдыха, – нас перегнал полк пандуров. Я впервые увидел этих австрийских солдат, похожих на дикарей. Они ехали быстро, поднимая облако пыли, в котором виднелись их красные плащи и черноватые пятна их барашковых шапок.

Хорошо, что мы, свернув с дороги, укрылись на опушке березовой рощи, где я поставил экипаж; благодаря этому обстоятельству австрийцы не заметили нас, что было весьма приятно, так как от этих чертей всего можно ожидать. Солдатам могли приглянуться наши лошади, а офицерам – карета. Будь мы на дороге, они смяли бы нас, не дожидаясь, пока им очистят путь.

Около четырех часов я указал господину де Лоране на поднимавшуюся над долиной в расстоянии около одного лье к западу от нас довольно возвышенную точку.

– Это, должно быть, замок Бернсбург, – отвечал он.

В самом деле, замок этот, расположенный на вершине холма, виден издалека.

Я подогнал лошадей, и полчаса спустя мы были в Бернсбурге, где визировали наши бумаги. Затем, утомленные этим душным днем, переехав на пароме реку Сааль, которую нам предстояло потом вторично пересечь, мы, около 10 часов вечера въехали в Альтслебен. Ночь провели хорошо, поместившись в довольно приличной гостинице, где не было прусских офицеров (обстоятельство, обеспечивавшее наше спокойствие), – и на следующий день снова тронулись в путь ровно в 10 часов утра.

Я не буду подробно описывать встречавшиеся нам города, села и деревни, так как мы не особенно рассматривали их, путешествуя не для удовольствия, а как люди, изгоняемые из страны, которую покидают без сожаления.

Важнее всего, интереснее всего для нас было, чтобы с нами в пути не случилось ничего неприятного, не было никаких задержек.

18-го числа, в полдень, мы были в Геттштадте.

Нужно было переехать реку Виппер вблизи медных рудников. Около трех часов наша карета подъезжала к Леймбаху, находящемуся при слиянии Виппера с Тальбахом. Проехав Мансфельд с его высоким холмом, верхушка которого, несмотря на дождь, горела под ярким лучом солнца, миновав Сангергаузен-на-Гене, наш экипаж покатился по плодородной местности, и на горизонте показались зубцы Гарца; в сумерки достигли мы Артерна-на-Унстрюте.

Денек выдался крайне утомительный; нам пришлось проехать 15 лье, сделав только одну остановку, так что я должен был усиленно позаботиться по приезде в Артерн о хорошем корме и ночлеге для лошадей. Это, разумеется, стоило недешево, но господин де Лоране не жалел денег, и был прав. Когда лошади здоровы, – ноги пассажиров не рискуют заболеть от ходьбы.

На другое утро благодаря кое-каким пререканиям с хозяином гостиницы мы выехали только в 8 часов утра. Я всегда знал, что даром ничего получить нельзя, но теперь, кроме того, понял, что хозяин гостиницы в Артерне один из самых безжалостных грабителей Германской империи.

Весь этот день погода была отвратительная. Разразилась сильная гроза, молнии ослепляли нас, а сильные раскаты грома пугали лошадей, измокших под проливным дождем.

На следующий день, 19-го августа, погода была лучше. Поля блестели, покрытые росой; начинался предрассветный ветерок. Дождя не было, но небо дышало грозой, жара стояла томительная, а дорога была трудная, гористая. Лошади начинали уставать. Скоро придется дать им 24-часовой отдых, но я надеялся прежде достигнуть Готы.

Дорога пересекала довольно хорошо обработанные земли, тянущиеся до Гельдмунгена на реке Шмуке, где мы и остановились.

В общем, наше четырехдневное путешествие шло до сих пор довольно благоприятно, и я подумал:

«Если бы мы могли ехать все вместе, то с каким удовольствием потеснились бы в карете для госпожи Келлер и ее сына! Ну да, что же делать!»

Наш маршрут шел по Эрфуртскому округу, одному из трех округов Саксонии.

Благодаря довольно хорошим дорогам мы продвигались быстро, и не будь маленького повреждения колеса, я погнал бы лошадей еще быстрее. Колесо это беспокоило меня в отношении нашего дальнейшего путешествия.

Переезд был долгий, но нас поддерживала надежда быть к вечеру в Готе, где можно будет отдохнуть, если только удастся найти приличное помещение.

Не для меня, разумеется! Я мог переносить еще и не такие испытания, – но для господина де Лоране и его внучки, которые хотя и не жаловались, но были, по-видимому, чрезвычайно утомлены. Сестра моя была бодрее. Но как нам всем было грустно!

От 5 до 9 часов вечера мы сделали 8 лье, переправившись через реку Шамбак и выехав из Саксонии в Саксен-Кобург. Наконец, в 11 часов вечера карета остановилась в Готе. Мы решили пробыть здесь 24 часа. Наши бедные лошади вполне заслужили суточный отдых. Право, я удачно выбрал их. Вот что значит понимать дело и не жалеть денег!

Я уже сказал, что мы прибыли в Готу только к 11 часам вечера. Произошло это вследствие кое-каких формальностей, задержавших нас при въезде в город и, конечно, не будь у нас вполне правильных паспортов, мы непременно были бы задержаны. Агенты, как гражданские, так и военные, проявляли при проверке бумаг удивительную строгость. Счастье еще, что прусское правительство, предписав нам изгнание, дало возможность выбраться из страны, и я думаю, что если бы мы выехали как предполагали сначала, до поступления господина Жана на военную службу, Калькрейт не выдал бы нам паспортов, и мы никогда не достигли бы границы. Стало быть, нужно было благодарить, во-первых, Бога, а во-вторых, Фридриха Вильгельма, облегчивших нам путешествие. Но… не надо кричать «гоп», пока не перепрыгнешь, то есть пока путешествие наше не будет окончено.

В Готе есть хорошие гостиницы. Я без труда нашел для нас четыре приличные комнаты и конюшню для лошадей. Как ни жаль мне было терять столько времени, – я сознавал, что это необходимо. К счастью, из 20 дней, данных нам на путешествие, прошло всего 4, в течение которых мы сделали около трети пути, так что, продолжая таким образом, мы успеем вовремя добраться до границы. Мне нужно было одно: чтобы Королевский Пикардийский полк не вступил в дело раньше конца этого месяца.

На следующий день, около 8 часов утра, я вышел в приемную отеля, где встретился с сестрой.

– А господин де Лоране и Марта? – спросил я.

– Они еще не выходили, – отвечала Ирма. – Не надо беспокоить их до завтра.

– Да, конечно, Ирма. Куда ты идешь?

– Пока никуда, Наталис. Но после полудня я пойду купить кое-что и возобновить наши припасы. Не пойдешь ли со мною?

– С удовольствием, а пока пойду побродить по улицам.

Что сказать вам о Готе? Я мало что видел в этом городе. Тут было много войск, пехота, артиллерия, кавалерия. Слышались сигналы, сменялись караулы. При мысли о том, что все эти солдаты идут против Франции, у меня сжималось и болело сердце.

Как больно думать, что все эти чужеземцы будут, может быть, попирать ногами мою родную землю!

Сколько товарищей падет, защищая ее! Да, я должен быть с ними на своем посту! Старший вахмистр Наталис Дельпьер не боится огня!