Корона Голконды - Верн Анри - Страница 3

Девушка долго смотрела на собеседника. Осмотр этот вроде бы удовлетворил мисс Диамонд, поскольку лицо ее озарилось белозубой, будто жемчужной, улыбкой. Она протянула Бобу свой стакан, чтобы тот наполнил его, и сказала:

— Ну что ж! Теперь мне остается только выпить за вашу честность, господин Моран!..

Боб в свою очередь поднял бокал.

— Или за мою глупость, — усмехнулся он.

Они сделали по глотку, и дальнейший обед прошел отчасти в молчании, отчасти в разговорах, не касающихся игры в карты.

После обеда мисс Диамонд отправилась переодеваться к балу, который в этот вечер давался в салоне первого класса, а Боб решил прогуляться по палубе. Девушка выразила желание увидеться с ним на балу, но Моран, хотя и был превосходным танцором, предпочитал дышать свежим воздухом, а не толочься в душном помещении.

Задумавшись, он медленно, прогулочным шагом прошел к носовой части судна и потом долго стоял там, наслаждаясь вечерней свежестью и любуясь огромными усами сверкающей серебристым цветом пены.

Тем не менее мысли его постоянно возвращались к мисс Диамонд. К чему бы это девушке, которая разоблачила его маленькую хитрость, подсаживаться за его столик? Почему ее так интересовал вопрос, не знаком ли он с Хубертом Язоном? Любопытство? Неверие молодости в то, что человек бескорыстно может отдать миллион франков? Впрочем, вряд ли это. Чем больше Боб размышлял, тем больше в нем росла уверенность, что девушка следовала какому-то своему, только ей известному плану. Но какому?

«Эти глаза восточной лани что-то скрывают», — мыслил Боб. Он улыбнулся про себя и прошептал:

— Ну хватит, старина. У тебя просто разыгралось воображение. Ты уже начал считать эту грациозную мисс Диамонд воплощением сфинкса…

Моран растянулся в одном из стоящих в темном углу шезлонгов. Ему стало легко и приятно. Ночь была спокойной и даже слегка прохладной. Лишь из салона первого класса доносилась приглушенная музыка. Бал уже начался, и Боб в который уже раз спросил себя, зачем люди заставляют себя совершать эти танцевальные телодвижения, когда можно приятно и покойно развалиться в кресле на палубе.

Так он лентяйничал около часа, убаюкиваемый далекой музыкой, пока неподалеку не послышались шаги. Кто-то совсем рядом произнес:

— Вы считаете, что вам нетрудно будет вытянуть из нее эти сведения?

— Конечно, нетрудно. Здесь, на корабле, мы ничего не сможем сделать, а вот

уж в Коломбо вытряхнем из нее секреты этого старого козла Савадра Хана…

Невидимые собеседники, по-видимому, за углом остановились, так как Боб больше не слышал их шагов. Голос одного из совещающихся ни о чем ему не говорил, но голос другого показался знакомым.

— А не лучше ли проследить за мисс Диамонд, когда она сама отправится за кладом? Она нас и приведет…

При имени мисс Диамонд Моран насторожился. Но тут заговорил второй собеседник:

— Конечно, это было бы неплохо, но ведь мисс Диамонд может где-нибудь возле Фали скрыться, а я не хочу рисковать. При первом варианте мы заранее будем знать, где спрятана корона Голконды [1], а это надежней… Во всяком случае, прежде чем прийти к окончательному решению, нужно повидаться с господином Мингом, а это можно сделать только в Коломбо…

Вот тут-то Боб и узнал голос. Это был его противник, «король покера», а еще точнее, Язон Хуберт.

Поняв, что он подслушал нечто важное, но не слишком чистое, Моран старался не шевелиться, чтобы о его присутствии не заподозрили. Собеседники между тем отправились дальше, и вскоре все стихло. Только после этого Боб мог вздохнуть свободно.

— Да уж, повезло, — пробурчал он. — Этот Язон и его сообщник что-то замышляют против мисс Диамонд. И надо же было так случиться, что я оказался здесь как раз в тот момент, когда они об этом болтали.

Некоторое время он еще прислушивался к звукам румбы, доносящимся из салона первого класса, затем поднялся.

— Надо бы предупредить красотку о грозящей ей опасности, — пробормотал Боб. — К тому же интересно узнать у нее о Фали и о короне Голконды, о которых говорил наш «друг» Хуберт…

А поскольку Боб был человеком любопытным, то, наряду с желанием помочь мисс Диамонд, в танцевальный зал его влекло еще и неуемное любопытство.

Когда Боб вошел в салон первого класса, бал был в полном разгаре. Моран тут же засек мисс Диамонд, сидящую за столом в окружении целой кучи пассажиров и пассажирок. Девушка нарядилась в небесно-голубое платье с кружевами и напоминала райскую птичку.

Француз решительно пересек зал и поклонился красавице. Она молча улыбнулась, встала и направилась с ним к танцевальной площадке. Во время танца девушка подняла голову, поскольку Боб был значительно выше ее, и проговорила немного капризным тоном:

— Итак, команден Моран, вы наконец решили поиграть в Сержа Лифаря? [2]

— Поверьте, — ответил Моран, — что меня принудили к этому серьезные обстоятельства.

Лицо ее слегка напряглось.

— Серьезные обстоятельства? — переспросила она. — Что вы хотите сказать?

— Прежде чем объяснить, мисс, я хотел бы задать вам тот же вопрос, который вы недавно задали мне. Знакомы ли вы были с Хубертом Язоном до поездки на этом корабле?

Девушка сначала заколебалась, но потом все же подтвердила:

— Да, я его знала, но он об этом не подозревает.

— Мне известно только то, что он хочет сделать с вами что-то дурное…

— Дурное? Что вы хотите этим сказать?

В нескольких словах Моран пересказал ей случайно подслушанный им разговор и, закончив, почувствовал, что рука девушки, которую он держал, задрожала.

— Итак, — как бы прося, сказала она, — присутствие Язона на борту не случайно. Он следит за мной с единственной целью — завладеть наследством Савадра Хана…

Она замолкла, затем, с отчаянием посмотрев на француза, тихо, но настойчиво сказала:

— Я нуждаюсь в помощи, господин Моран. И вы один можете… помочь мне…

— Один только я?.. Но почему?..

Мисс Диамонд оглянулась по сторонам, как будто проверяя, не слушает ли кто-либо их в этом наполненном музыкой и разговорами зале.

— Здесь не могу говорить об этом. История длинная, а вечно танцевать невозможно, К тому же за музыкой мы едва слышим друг друга. Пойдемте на верхнюю палубу. Там сейчас никого нет. Там мы сможем поговорить без помех… и без посторонних ушей.

Боб хотел было запротестовать, но девушка за руку увлекла его наружу.

Глава 3

Поднявшись на пустынную палубу, мисс Диамонд и Моран могли говорить нормально: если бы кто-нибудь захотел их подслушать, они бы его сразу заметили. Ночь была прекрасной, спокойной и теплой. Вода казалась огромным куском черного бархата. Под ногами молодых людей глухо и как бы издалека доносилась музыка.

— Диамонд — фамилия моей матери, — начала евразийка. — Мое настоящее имя Савадра. Сароджини Савадра. Я дочь Савадра Хана, прежнего раджи Фали, небольшого королевства на севере от Хайдарабада. Мать моя встретилась с Савадра Ханом в Лондоне и была покорена благородством этого вельможи, как бы пришедшего из восточных сказок. Она вышла за него замуж и отправилась жить во дворец в Фали. Мне было два года, когда мать тяжело заболела и вынуждена была отправиться из Индии в Европу, чтобы сменить климат. Мы жили в Париже, но Савадра Хану пришлось вернуться на родину, так как он не мог долго жить на Западе. Ему не хватало Индии, и он уехал, а мы с матерью продолжали оставаться в Париже, где отец нас часто навещал. Война разлучила нашу семью на долгие годы.

В конце войны нас посетил лондонский нотариус и сообщил о смерти Савадра Хана. Смерти странной, которую не мог объяснить ни один человек, хотя бы немного знавший характер моего отца. Он был последним потомком Аурангзеба [3], этого сына Великого Могола [4], который в конце семнадцатого века покорил большую часть Индии. Чтобы добиться восшествия на престол, Аурангзеб совершил множество преступлений, в том числе убил трех своих братьев и отравил собственного отца. В течение всей своей жизни, которую сопровождали всяческие мистические домыслы, Савадра Хан ощущал проклятие, висевшее над его знаменитым предком, словно он был ответственным за совершенные тем злодеяния. Чувствуя приближение смерти, он, в качестве покаяния, приказал заживо замуровать себя в заранее подготовленном подземелье мертвого города в двадцати километрах от Фали. Этот город по большей части представляет собой руины, которые постепенно поглощаются джунглями. Только посвященные время от времени посещают храм, возведенный в честь Шивы. Построен он был прежними султанами Голконды, которые, согласно легенде, бежали при приближении Аурангзеба и спрятали там сокровища, среди которых была и корона Голконды. Она представляет собой тяжелую золотую диадему, украшенную невообразимой ценности алмазами и изумрудами, и является символом могущества древних владык. После тех волнений и битв, которые связаны с приходом к власти Аурангзеба, секрет этих сокровищ был утерян, а с годами все перешло в область легенд. Тем не менее корона Голконды околдовала моего отца и он потратил много времени на ее поиски. В конце концов он отыскал это чудо и показал моей матушке. Нет никакого сомнения в том, что она существует в реальности, как и в том, что отец, путем терпеливых многолетних поисков, обнаружил и другие сокровища, которые завещал мне и моей матери. Но чтобы получить их, мы должны были добраться до тайника. Прежде чем замуроваться в могиле, Савадра Хан описал секрет этого тайника на пергаменте и положил его в маленькую золотую коробочку, которую повесил на золотой цепочке себе на шею. В письме, которое после смерти отца нам доставил английский нотариус, было описано, как можно проникнуть в его могилу, то есть добраться до документа, позволяющего наследникам овладеть сокровищами Голконды. Моя мать и я являемся этими самыми наследниками, но мы догадываемся, что, чтобы вступить в наследственное владение этими сказочными сокровищами, нам предстоит преодолеть множество препятствий, победить множество врагов и в частности Раджа Сингха, нынешнего владельца Фали, двоюродного брата Савадра Хана, человека коварного и алчного. Во время войны болезнь моей матери обострилась, а после того как стало известно о смерти ее супруга, она окончательно слегла и вскоре умерла. Я осталась одна. Воспитана я как европейская женщина, но тем не менее мне не раз давали понять, что я евразийка. Вы, конечно, знаете, что наш мир еще не настолько эволюционировал, чтобы опрокинуть все расовые предрассудки. Мне давали понять, что мой отец индус. Уехать в Индию? Жить там? Не забывайте, что моя мать европейка, и драма полукровки продолжилась бы, только уже другой стороной. Мало-помалу я пришла к мысли, что преодолеть расовые барьеры можно только при помощи большого состояния. Деньги — это то могущество, которое покрывает любую неполноценность. Конечно, для тех, кто расовые различия считает неполноценностью. Это состояние — наследство моего отца — заставило бы некоторых людей с уважением относиться ко мне. Принадлежа и к Европе и к Азии, я заставила бы людей объединяться. Вот потому-то я и отправилась в Индию и вы встретили меня на борту этого пакетбота…