Двойники Желтой Тени - Верн Анри - Страница 9

В другое время Моран аж подпрыгнул бы от радости при виде такого зрелища и тут же начал бы рыться во всех этих старых, запыленных «сокровищах» с прирожденной страстью коллекционера, который собирает все — от кольца царя Соломона до волос Будды или каких-нибудь палимпестов

, которым нет цены, небрежно отброшенным невежественными преступниками.

Но, повторим, было не время удовлетворять свою страсть покопаться в старье. К тому же его подвесили за кисти рук, так что ноги не касались пола. Дакоиты окружили его, поблескивая пустыми глазами, в которых не было ничего человеческого. Сними с них одежду — ни дать, ни взять, стая волков, собравшаяся вокруг добычи. Но Боб знал, что основная опасность — не эти фанатики, по крайней мере в данный момент. Если бы они должны были его убить, то сделали бы это давным-давно, и уж во всяком случае не подвешивали бы. «Не дай бог, впрочем, — подумал Моран, — что они хотят позабавиться, испытывая ловкость в метании в меня ножей, как в мишень…»

Но француз не долго размышлял таким образом, так как на чердаке появилось новое лицо. Хотя керосиновая лампа давала не так уж много света, он тут же узнал вновь пришедшего. Это был рослый человек с покатыми плечами, в черном, застегнутом до верха сюртуке, со стоячим воротничком, как у пастора. Мускулистые руки, выпирающие из рукавов, свидетельствовали об огромной физической силе, а кисти выглядывали, как крабьи клешни, затаившихся в норе ракообразных. Моран знал наверняка, что одна из них искусственная, но тем не менее мощная и легко выполняющая все пожелания своего хозяина даже лучше, чем натуральная. Особенно приковывало внимание монголоидное лицо этого человека, широкие скулы и нос, а также бритый череп, блестевший как полированный биллиардный шар из слоновой кости. И хотя на чердаке было не слишком светло, Боб знал, что глаза этого типа имеют цвет амбры, являясь в то же время настоящими глазами дикого зверя.

Это и был ужасный господин Мин по прозвищу Желтая Тень.

Скрестив руки на груди, Минг стоял перед подвешенным Бобом Мораном и внимательно разглядывал его. Потом он разразился смехом, что, как было известно французу, сулило кому-нибудь серьезные неприятности, вплоть до расставания с жизнь.

— Итак, — проговорил Желтая Тень, отсмеявшись и успокаиваясь, — перед нами знаменитый командан Моран. Прямо скажу, не могу сделать и шагу, чтобы вы ни следовали за мной, как голодный волк за добычей. Но, к несчастью для вас, добыча сама стала диким зверем, идущим по вашему следу…

Боб пытался усмехнуться, но у него ничего не получилось из-за сильной боли в кистях рук, туго перетянутых веревками.

— Не забывайте, Минг, что судьба переменчива…

Огромный монгол милостиво кивнул головой в знак согласия.

— Признаю это, — проговорил он, — признаю… Вы — крепкий орешек, командан Моран, и любой другой на моем месте проиграл бы партию, склоняясь перед вашим мужеством и настойчивостью. Но вы имеете дело со мной, с тем, кого называют Желтой Тенью, и это ещё раз объясняет, почему вы сейчас в моей власти…

Боб и сам знал это, так что Мингу не стоило лишний раз подчеркивать свою победу. Но, несмотря на всю парадоксальность ситуации, Боб не мог не задаваться вопросом, который мучил его ещё ночью и на который он не мог найти ответа. Действительно, последняя встреча их была в Азии, когда Минга вместе с его сумасшедшим двойником поглотила снежная лавина в Гималаях. Как же он смог очутиться в Лондоне живой и здоровый? Конечно, Желтая Тень располагал «дубликатором», созданным его научным гением, который в случае смерти монгола, через систему реле получал команду на изготовление нового господина Минга, точной копии предыдущего. Однако к тому времени аппарат работал с дефектом, что создавало риск скомпрометировать это дьявольское детище, ибо другой Минг, хотя и напоминал оригинал, как брат-близнец, но тем не менее обладал порядочной дозой сумасшествия. Неужели этот необычный человек, ученые знания которого были наравне с его хитростью и жестокостью, сумел как-то привести в порядок свою машину

?

Казалось, что монгол читал мысли своего пленника.

— Уверен, что вы задаете себе вопрос, — произнес он с волчьей ухмылкой, обнажившей острые, как у хищника, зубы, — как же я, погребенный под тоннами снега, справился с сумасшедшим. А дело в том, что когда меня поглотила лавина, я тут же погиб, а маленький передатчик, вживленный в мозг, передал приказ оживить моего двойника, расположенного ближе всего к месту катастрофы. Когда же я восстал со всеми своими физическими и умственными качествами, а также с той памятью, которую до этого имел, то основным моим побуждением было выяснить: не дала ли моя сошедшая с ума копия тоже своего двойника. Если этого не случилось, то существовало только два объяснения: или «дубликатор» сам себя починил, или двойник ещё жив. Я быстро добрался до места схода лавины, всего за несколько дней. Там, с помощью тибетских горцев я перекопал огромное количество снега и нашел сначала свое тело, потом тело двойника. Как я и надеялся, он был жив, попав в пустоту под снегом, которая позволяла ему дышать, однако холод замедлил все его жизненные функции, и он впал в состояние спячки… Ну, а остальное вы можете додумать сами. Я доставил его в свою резиденцию в Тибете, а там сумел отключить «дубликатор», ну и, естественно, уничтожил свою копию, а потом вновь запустил аппаратуру в действие…

— Да, должен сказать, Минг, что вы быстро реагируете и, кроме того, вам везет, — с горечью заметил Моран.

Снова ужасный смех Желтой Тени нарушил тишину.

— Вы говорите везет?.. Ничего подобного, все делается по моей воле, вы бы уж должны это знать… Я своего рода маг…

— Какой вы маг, вы просто дьявол во плоти, а мне просто-напросто не хватило немного святой воды, чтобы изгнать вас… Что вы хотите сделать со мной?

Желтая Тень пожал плечами.

— Что сделать с вами?.. С того момента, как я узнал, что вы прибыли в Лондон и собираетесь встретиться с лордом Бардслеем, ваша судьба была предрешена… Сначала я покину этот дом, где во врем я моего последнего и короткого пребывания в Англии располагалась штаб-квартира, ну а вы останетесь здесь в том самом положении, в котором находитесь сейчас, то есть в подвешенном… А через полчаса или чуть меньше…

Чудовище тихонечко хихикнуло.

— А через полчаса, — продолжал Минг, — взорвется заряд тринитротолуола

, который помещен в подвале, превратив это здание в руины, остатки которых поглотит пожат. Так что от вас ничего не останется… Слышите меня, ничего… Так что никто не будет уверен в смерти командана Морана. Никто, кроме меня самого, конечно…

Монгол помолчал, насмешливо посмотрел на узника и продолжал:

— Подумать только. Вы решили, что сможете поймать меня, захватив одного из моих людей и введя ему «сыворотку правды»! Но вы забыли об одной маленькой детали, о передатчике, который я вживляю некоторым из моих помощников. Я сейчас все чаще использую этот метод, и вот, услышав, что дакоит проговорился о доме 32 по Барнабо-стрит, уже сам стал диктовать все дальнейшее. Так я и устроил ловушку, в которую вы ринулись, очертя голову!

Моран с трудом уже разбирал смысл последних слов, ибо для него это означало окончательно и бесповоротно смертный приговор.

— Почему же вы не убили меня сразу? Зачем эти полчаса, если достаточно секундного удара, кинжалом в сердце одним из ваших убийц…

Минг снова пожал плечами и ответил:

— Видите ли, командан Моран, я своего рода сентиментален. Когда-то давным-давно вы спасли мне жизнь. Так что во время наших последующих схваток я вам оставлял маленький шанс на спасение. Я ведь игрок по натуре и почти всегда выигрываю. Поэтому-то я вам и оставляю ещё один шанс. Тем более, что меня охватывает легкое сожаление при мысли, что вы должны умереть. Разве вы не мой лучший враг?

Желтая Тень подождал, что ответит на это Моран, но, не дождавшись ответа, продолжал:

— Так вот, я оставляю вам последний шанс. Если в течение получаса вы не выпутаетесь из этой ситуации, в которой сейчас находитесь, то тогда… бу-у-м… и вы исчезаете в клубах дыма и пламени… А на случай, если вам вдруг повезет, я оставляю на нижнем этаже охранника, личность которого достаточно удивила бы вас, окажись вы на свободе… Что касается меня, то мне остается выполнить этой ночью некоторые формальности. А затем — прощай Англия… — Пошел бы ты к черту, Минг! — со злобой бросил Моран. — Если я и умру, то рано или поздно найдется тот, кто заставит заплатить за все злодеяния. Вы воображаете себя равным богу, а на самом деле просто человек, одновременно гениальный и чудовищный, по сравнению с другими; тем не менее — просто человек…