Буколики. Георгики. Энеида - Вергилий Марон Публий - Страница 43

Жертвою пасть по приказу пришлось на вражьем кургане,

Возле Троянской стены. Никому не досталась по жребью

И не коснулась она победителей ложа в неволе!

325 Родину нашу спалив, увезли нас по водным равнинам;

Сына Ахиллова спесь, надменность юнца я терпела,

В рабстве рожая детей. Когда ж он в Спарту уехал,

Брачный союз заключить с Гермионой, внучкою Леды,

Отдал рабыню свою он Гелену-рабу во владенье.

330 Но, любовью горя к невесте отнятой, мучим

Местью фурий, Орест застиг внезапно Пелида

И на Ахиллов алтарь его поверг бездыханным.[521]

После смерти его во власть Гелену досталась

Царства часть; Хаонийскими он назвал эти земли,

335 Имя Хаонии дал стране в честь троянца Хаона[522]

И на высотах воздвиг Пергам – Илиона твердыню.

Но какою судьбой или ветром сюда ты заброшен?

Бог ли привел тебя к нам, хоть о нас ты прежде не ведал?

Где Асканий, твой сын? Он жив ли? Видит ли небо?

340 В Трое был он тебе [523]…………………………………………

Не позабыл ли еще погибшей матери мальчик?

Будит ли мужество в нем и старинную доблесть троянцев

Мысль, что Энею он сын и что брат его матери – Гектор?"

Так говорила она и долго рыдала, не в силах

345 Слезы унять; но от стен городских уже приближался

К нам Гелен Приамид, окруженный густою толпою;

Тотчас узнал он друзей и увел, ликуя, к воротам,

Слезы обильные льет, произносит бессвязные речи.

С ним я иду и гляжу на подобие Трои великой —

350 Малый Пергам и на скудный ручей, именуемый Ксанфом,

Новых Скейских ворот порог и створы целую.

Радостно в город друзей со мною тевкры вступают,

Царь принимает нас всех в своих палатах обширных:

Мы средь чертогов творим возлиянье Вакховой влагой,

355 Чаши подняв и держа золотые с яствами блюда.

День пролетел, а за ним и другой, и легкие ветры

В путь зовут нас, и Австр полотно парусов наполняет.

С просьбой такой к прорицателю я тогда обратился:

"Трои сын, глашатай богов! Ты Фебову волю

360 Видишь в движенье светил, в треножниках, в лаврах кларийских,[524]

Птиц ты знаешь язык и приметы проворных пернатых.[525]

Все святыни рекли, что путь мой будет удачным,

Волю являя свою, все боги меня убеждали

Плыть к Италийской земле и счастье пытать на чужбине.

365 Гарпия только одна Келено (мерзко промолвить)

Горе сулит, предсказав небывалое чудо и кару, —

Голод гнусный. Скажи, каких опасностей должно

Мне избегать и как превозмочь грозящие беды?"

Прежде всего Гелен, телиц по обряду заклавши,

370 Молит о мире богов, и повязки жреца распускает

Он на священном челе, и меня, о Феб, на порог твой

За руку сам он ведет, потрясенного близостью бога.

После отверз он уста, вдохновленные Фебом, и молвил:

"Сын богини! С тобой – и в это твердо я верю —

375 Воля великих богов, ибо эту тебе предназначил

Участь бессмертный Отец и таков непреложный порядок.

Ныне из многого я лишь немногое вправе поведать,

Чтобы измерить моря и войти в Авзонийскую гавань

Мог безопаснее ты. Остальное Парки Гелену

380 Знать не дают и Сатурна дочь открыть запрещает.

Помни: Италию ту, которую мнишь ты уж близкой,[526]

Гавань, куда ты вскоре войти в неведенье мыслишь,

Долгий путь отделяет от вас и обширные земли.

Весла гнуть придется тебе в волнах тринакрийских,

385 На кораблях пересечь Авзонийского моря равнину,

Воды подземных озер и Цирцеи[527] остров увидеть,

Раньше чем ты в безопасной земле свой город воздвигнешь.

Знак я открою тебе (ты в душе сохрани его прочно):

Там, где, тревогой томим, у потока реки потаенной,

390 Возле прибрежных дубов ты огромную веприцу встретишь, —

Будет она лежать на земле, и детенышей тридцать

Белых будут сосать молоко своей матери белой, —

Место для города там, там от бед покой обретешь ты.

Также не бойся, что грызть столы вас голод заставит:

395 Путь отыщет судьба, Аполлон моленья услышит.

Только ближних земель, берегов италийских восточных,

Тех, в которые бьют валы вот этого моря,

Ты избегай: живут в городах там злобные греки.

Стены на этой земле нарикийские локры[528] воздвигли,

400 С войском своим овладел Саллентинской равниной[529] ликтиец

Идоменей; а вождь Филоктет, Мелибею покинув,[530]

Прочной стеной оградил Петелию[531], маленький город.

После, когда корабли остановятся, море измерив,

И, возведя алтари, ты у берега будешь молиться,

405 Волосы должно накрыть и укутать пурпурным покровом,[532]

Чтоб меж священных огней, в честь богов зажженных, враждебный

Лик не предстал пред тобой, не нарушил, зловещий, обряда.

Впредь и ты и друзья – сохраняйте обычай священный,

Пусть и у внуков завет этот так же свято блюдется.

410 После отплытья тебя примчит к берегам сицилийским

Ветер – туда, где расступятся вширь теснины Пелора;[533]

Влево к земле поверни и по морю влево плыви ты

Кружным путем: берегись и волн, и берега справа!

Слышал я: материк там обрушился в страшном крушенье

415 (Могут все изменить бесконечно долгие сроки!),

Две страны разделив,[534] что прежде были едины;

Вторгшись меж ними в провал, волнами могучими море

От Гесперийской земли сицилийский берег отторгло

И между пашен и сел потекло по расселине узкой.

420 Справа Сцилла тебя там ждет, а слева – Харибда:

Трижды за день она поглощает бурные воды,

Море вбирая в провал бездонной утробы, и трижды

Их извергает назад и звезды струями хлещет.

Сцилла в кромешной тьме огромной пещеры таится,

425 Высунув голову в щель, корабли влечет на утесы.

Сверху – дева она лицом и грудью прекрасной,

Снизу – тело у ней морской чудовищной рыбы,

Волчий мохнатый живот и хвост огромный дельфина.

Лучше Пахина тебе обогнуть тринакрийского меты,[535]

430 По морю дольше идти, от прямого пути отклониться,

Чем хоть раз увидать безобразную Сциллу в обширном

Гроте ее между скал, оглашаемых псами морскими.

Дальше: если Гелен прозорлив и можно пророку

Верить и дух его Феб наполняет истинным знаньем, —

435 Только одно, одно лишь тебе повторю многократно,

Сын богини, и вновь, и вновь о том же напомню:

Прежде всего преклонись пред божественной силой Юноны,

Ей молитвы твори, приноси обеты и жертвы,

Чтобы владычицы гнев одолеть: с такою победой

440 Можешь в Италию плыть, покинув Тринакрии берег.

В Кумы[536] ты попадешь, лишь только в край тот прибудешь;