Белое танго - Вересов Дмитрий - Страница 148

Гордо неся перед собой две банки «Утренней росы», возвратился спутник Татьяны Лариной. При взгляде на него у фру Лив защемило в груди — как же похож на ее покойного мужа, с которым только что вела мысленный разговор! Только волосы совсем светлые, борода, прямой нос, а глаз за дымчатыми очками не разглядеть. Спокойно, здесь тоже никакой мистики нет, актрисуля наша тоже ведь замуж за Павла ходила, любила, должно быть, вот и подобрала себе эмигрантика по принципу максимального сходства… Мужчина плюхнулся в кресло, щелкнул язычком банки, с улыбкой протянул Лариной.

— Ну что, денверский без нас улетел? — спросила Ларина, отхлебнув из банки.

Мужчина кивнул.

— Может, в Балтимор смотаемся? — предложила Ларина. — Ни разу ведь не были.

В «Аквариум» сходим, в Друидский парк. Могилке Эдгара По поклонимся. А, Павлик?

Мужчина пожал плечами и задумчиво произнес:

— Каркнул ворон «Nevermore»…

Фру Лив вздрогнула и испустила тихий стон. Оба посмотрели на нее.

— Are you all right? — озабоченно спросила Ларина.

— Oh, I'm fine, thank you… — не своим голосом ответила фру Лив, подтвердила свои слова смущенной улыбкой и, отвернувшись, раскурила потухшую сигару.

Невозможно. Это невозможно. Она же сама каких-то три месяца назад, будучи проездом в Питере, не удержалась, зашла на Серафимовское, постояла у его могилы.

А еще раньше, по своим каналам, восстановила все обстоятельства, сопряженные с гибелью бывшего мужа, и пришла к однозначному выводу, что приговор, который она вынесла Шерову и собственноручно привела в исполнение, был справедлив… А теперь этот голос, эта фраза, которую Павел иногда цитировал в бытность ее мужем… И те его слова, которые, как ей казалось, звучали лишь в ее сознании, вслух произнес живой Павел, только обращены они были отнюдь не к ней. Другая у него теперь Танюша… Материализация глюков? Допрыгалась, Захаржевская…

— Слушай, тебе эта чудачка с сигарой никого не напоминает? — спросила своего спутника Ларина. — Да не глазей ты так, неудобно все-таки…

Взгляд его фру Лив выдержала спокойно — узнать ее, обесцвеченную и подстаренную профессиональнее, чем картина Гризома, в нелепых круглых очоч-ках и мешковатом брючном костюме, скрадывающем все достоинства фигуры, было невозможно даже теоретически, — а вот голос опять скребнул по сердцу:

— Вроде нет. А тебе?

— Не пойму. Вроде никогда прежде не видела, но что-то такое…

— Знаешь, я сообразил. Это же вылитая мисс Паврэ, ну, помнишь, француженка в Нюточкиной школе. Только та годков на тридцать постарше и с палочкой.

— А-а… Pas-Vrai? Старушка Не правда? Они дружно рассмеялись. Фру Лив Улафсен продолжала невозмутимо дымить сигарой, глядя мимо них в пространство…