Ускользающие улики - Вентворт Патриция - Страница 36

— Почему вы так подумали?

— Потому что они были не латинские.

— Вы понимаете по-русски?

— Нет, сэр.

— Какие языки вы знаете?

— Французский, немного немецкий, ну и латынь слегка, на уровне школы.

— И вы не смогли прочесть записку?

— Нет, сэр.

— Что вы с ней сделали?

— Решил, что лучше показать ее мистеру Берлинпону.

— Что заставило вас так подумать?

— Я подумал, что записка на русском и что лучше показать ее ему.

Еле заметным жестом Николасу дали понять, что ему следует держаться спокойнее. Мистер Берлингтон попросил его продолжать.

— Сегодня утром я получил еще одну записку, и это мне Уже совсем не понравилось. Я спустился к завтраку, и моя тетя подала мне смятый листок. Накануне вечером она зашивала дыру в кармане моего пиджака и обнаружила листок между подкладкой и материалом. Он, видимо, провалился в дырку. Тетя подумала, что листок, вероятно, мне нужен.

Тихим голосом незнакомец снова задал вопрос:

— Она прочла, что было в записке?

— Она никогда не читает личных писем.

— Но она могла подумать, что это не личное. Читала она его?

— Не знаю.

— Вы ее не спросили?

— Нет, — Николас немного покраснел.

— Почему?

— Не хотел показывать, что это для меня важно.

— Вполне понятный довод, если бы записка не была личной. А могла она быть личной?

Последние слова были произнесены совсем тихо, но ему словно бы направили в лицо прожектор. Совершенно неожиданно.

— Нет, сэр, — сказал он, надеясь, что не слишком долго раздумывал над ответом.

— Может, вы объясните поточнее?

— Я не знал, что было в записке. Я вспомнил тот листок и подумал, что это такой же. Мистер Берлингтон не хотел, чтобы эта история обсуждалась.

— И вы не прочли ее сразу?

— Нет, только когда остался один. А при тете просто сунул в карман, чтобы она сочла ее просто безделицей.

— А вы уже решили для себя, что это не безделица?

— Я подумал, что ее необходимо также показать мистеру Берлингтону.

— И когда вы решили показать ее?

— Как только прочел.

— Сейчас я сам ее прочту, — сказал незнакомец тем же тихим голосом. Листок достали из записной книжки, очки склонились к нему. Голос прочел:

— «Вы сами должны понять. Если Вы не можете предоставить нам лучшего материала, Вы нам не нужны, а когда что-либо больше не требуется, лучше его убрать».

— Как вы это восприняли?

— Подумал, что кто-то пытается меня скомпрометировать.

— И вы решили пойти к мистеру Берлингтону. Очень разумный шаг. В сущности, вы именно так должны были поступить, если бы хотели защитить себя от некого нанимателя, которого вы перестали удовлетворять и который собрался вас убрать.

Николас оттолкнул стул и порывисто вскочил:

— Сэр, я протестую!

Глаза за неброскими и немодными очками внимательно изучали его.

— Так. Протестуете? И стали бы в любом случае. Разве нет? И чем больше будете протестовать, тем справедливее мое предположение.

Николас Каннингэм взял себя в руки. Как легко потерять над собой контроль. Неосторожный шаг — и ты в ловушке, а потом попробуй из нее выбраться. Он взглянул через стол и проговорил:

— Я ничего не могу опровергнуть и подтвердить — тоже.

Я могу только рассказать вам, что и как происходило. Обе эти записки я приносил мистеру Берлингтону, как только находил их. Думаю, что кто-то пытается скомпрометировать меня. Если бы я знал, кто он, меня бы здесь не было.

Я бы сам стал с ним разбираться.

Берлингтон посмотрел на незнакомца, потом на Николоса, и сказал:

— Сядьте, Каннингэм.

Глава 29

В тот же день (была среда) около десяти часов вечера Крейг Лестер вышел из «Рождественской сказки» и не спеша направился через дорогу. Проходя мимо Белого коттеджа, он увидел, что в обеих комнатах, выходивших окнами на фасад, горит свет. В доме только две почтенные леди, почему же свет горит в обеих гостиных? Но не успел он подумать, что, пожалуй, еще не очень хорошо постиг особенности деревенского уклада, как парадная дверь открылась, и оттуда вышел Фрэнк Эбботт. Пока тот стоял у открытой двери, Крейг увидел в проеме фигуру мисс Мод Силвер и в этот момент он понял, что следует предпринять. Фрэнк откланялся и пошел по дорожке. Мисс Силвер приготовилась закрыть дверь, но еще раз выглянула в темноту. В это время Эбботт поднял голову на звук шагов Лестера и чуть не наткнулся на него. Узнав его, Фрэнк воскликнул:

— Привет, так это ты! А меня только что отпустили.

Ты-то сам к кому?

— Мне хотелось бы поговорить с мисс Силвер, если это еще удобно.

— Ну, раз я тебе не нужен, пойду.

Фрэнк зашагал по мощеной дорожке.

— Я не очень поздно, мисс Силвер? — извиняющимся тоном спросил Крейг.

Она стояла против света, но он понял, что она улыбается.

— Ничуть, мистер Лестер. Милости прошу.

Она провела его в столовую и указала на кресло, в котором только что сидел Фрэнк. Когда они уселись, мисс Силвер взяла в руки спицы и ободряюще взглянула на гостя.

— Могу я вам чем-то помочь, мистер Лестер?

— Вы окажете мне огромную честь, если согласитесь.

— Расскажите же мне, в чем дело.

— Прежде я, пожалуй, скажу, что мне известно, почему вы здесь.

— Я навещаю свою школьную подругу, миссис Мерридью, — с легким упреком напомнила мисс Силвер.

— А Фрэнк Эбботт навещает одного из своих бесчисленных родственников! Он, наверное, сказал вам, что мы уже давненько друг друга знаем?

— Да, мистер Лестер.

— В общем, я наслышан о вашей деятельности. Фрэнк намекнул мне, чтобы я не распространялся на эту тему.

Видимо, он и об этом вам сказал.

Она улыбнулась:

— В деревне подобный род деятельности вызвал бы немало пересудов.

Он кивнул.

— Для меня вы — просто подруга миссис Мерридью.

Быстрые спицы замелькали над шерстью.

— Значит, мне просто показалось, что у вас какие-то проблемы. Но, ради бога, какого согласия вы от меня хотите?

Его лицо озарилось счастливой улыбкой.

— Не смогли бы вы присутствовать на моем бракосочетании? Об этом я и хотел вас попросить. И, прежде чем вы ответите, позвольте мне немного рассказать вам о моей невесте.

— Прошу вас, мистер Лестер.

Он воскликнул с мальчишеской пылкостью, сразу помолодев лет на десять:

— Вы сама доброта! Как раз такого человека не хватает Розаменд. Она так долго жила в жуткой атмосфере, а сейчас он ей просто необходим — добрый и чуткий человек.

Мисс Силвер посмотрела на него взглядом, полным понимания.

— Прекрасная девушка.

Он стал рассказывать, ничего не утаивая:

— Я влюбился в Розаменд даже раньше, чем познакомился с ней. Дженни прислала ее фотографию вместе со своими рукописями в мое издательство. А потом, когда я увидел саму Розаменд, окончательно потерял голову. Но, разумеется, я и не ожидал, что сразу ей понравлюсь. Я не хотел торопить события. Думал, что, возможно, ждать придется довольно долго. И вдруг я понял, что это-то как раз и невозможно. Мисс Крю вконец замучила ее бессмысленной домашней возней. Дженни стала дерзкой и неуправляемой, да еще одна за одной эти скверные истории — здесь, в округе. Но все это строго между нами.

— Разумеется, мистер Лестер.

Чувства нередко лишают человека тактичности, отметила про себя мисс Силвер.

— Мне не стоило говорить последней фразы, я понимаю. Простите меня, прошу вас. Так вот какая штука: в воскресенье я случайно обнаружил, что по ночам Дженни выходит из дому. Я не мог уснуть — мучили всякие мысли, — и решил прогуляться. Когда я подошел к Крю-хаус, по дороге ехала какая-то машина, и при свете фар я увидел Дженни. Вы знаете: по ту сторону дороги — лаз через живую изгородь, а дальше — тропинка через луга. Она как раз возвращалась оттуда. Переждав машину, она бегом промчалась мимо меня и по аллее направилась к дому. Я видел, как она вошла в боковую дверь. Я рассказал об этом Розаменд, и она очень встревожилась. Но самое неприятное, что и мисс Крю не то видела, не то слышала, как Дженни возвращалась домой. Не предупредив Розаменд, эта суровая дама решила отослать Дженни в школу. Сегодня днем она сообщила Розаменд, что все улажено, и та обязана доставить туда сестру в пятницу утром. Это стало последней каплей. Мне кое-что рассказали. У сестер нет ни гроша и ни единой души, способной их поддержать. Кроме меня.