Тихий пруд - Вентворт Патриция - Страница 23

Адриана смутилась.

— Послушай, Мириэл…

— Адриана!

— Дорогая, нет ни малейшего повода устраивать сцену.

Я не знаю, что ты подумала, когда услышала мои слова.

Голос Мириэл снизился до шепота.

— Вы сказали, что, если я вас в один прекрасный день окончательно допеку, вы расскажете мне, кто я на самом деле! Я прошу вас рассказать мне об этом сейчас!

Адриана протянула руку.

— Моя дорогая, здесь нечего рассказывать. Я не раз говорила тебе об этом, но ты не веришь мне, потому что это никак не соответствует твоим романтическим фантазиям.

— Я требую, чтобы вы сказали мне правду!

Адриана с усилием овладела собой.

— Ты же слышала все это много раз. Ты родилась в семье самых обычных людей, твои отец и мать умерли, и я им обещала, что позабочусь о тебе. Что ж, я ведь выполнила обещание, не так ли?

Лицо Мириэл вспыхнуло.

— Я вам не верю! Я не верю, что родилась в обычной семье! Я думаю, что я — ваша дочь, но у вас не хватило Духу признать это! Если бы вы это сделали, я могла бы вас уважать!

— Нет, я не твоя мать, — сказала Адриана тихо. — Если бы у меня был ребенок, я бы его признала. Уж поверь мне.

— Нет, я вам не верю! Вы лжете мне назло! — голос Мириэл сорвался в крик. — Я никогда не поверю вам… никогда… никогда! — она выбежала из комнаты и захлопнула за собой дверь.

— Ее отцом был испанец, погонщик мулов, — в голосе Адрианы звенело холодное бешенство. — Он заколол се мать, а потом себя. Осталось прелестное черноглазое Дитя, я подобрала его и впридачу получила кучу неприятностей.

Пораженная Дженет молчала. Адриана коснулась ее руки.

— Я никому об этом не говорила. Вы ведь не станете об этом рассказывать, правда?

— Нет, — ответила девушка.

Глава 17

Всю дорогу от дома викария Стелла говорила о приеме.

— Я надену новое платье, то, которое Стар купила перед самым отъездом. Такое желтое. Очень красивое, потому что на нем нет оборок. Терпеть не могу оборки. У мисс Пейдж есть платье с оборками, и она собирается надеть его сегодня вечером. Она выглядит в нем как кукла на новогодней елке, только черная. Она надела его, и миссис Лентон сказала: «О, Элли, ты просто картинка!» Я думаю, что это очень глупо — говорить такие вещи, а ты? Потому что картинки бывают всякие, иногда очень даже некрасивые!

Дженет рассмеялась.

— Миссис Лентон имела в виду, что мисс Пейдж идет это платье.

Стелла скорчила гримасу.

— Я не люблю черные платья. Никогда такое не надену.

Я говорила Стар. Не понимаю, зачем оно мисс Пейдж.

— Блондинкам идет черное.

— Только не мисс Пейдж, В нем она похожа на то мое розовое платье, с которого полиняла вся краска, и няня сказала, что лучше бы Стар попробовала сперва постирать небольшой кусочек. Джоан Катл говорит, что мисс Пейдж ужасно подурнела.

— Стелла, это нехорошо — повторять такие вещи за глаза.

— Да, Стар тоже так говорит. Но мисс Пейдж Правда раньше была красивей. Дженни Лентон говорит, что она плачет по ночам. Она пожаловалась миссис Лентон, и она забрала Дженни и Молли в другую комнату. Обычно они спали в одной комнате с мисс Пейдж, но теперь нет, потому что она мешает им спать. Здорово, правда, что сегодня такой хороший теплый день? Дженни сказала, что и не догадаешься, что сейчас не лето, а я ответила, что это глупо — ведь цветы-то другие. Ведь летом не бывает ни георгинов, ни астр, правда?

Ухватившись за садоводческую тему, Дженет сумела добраться до дома, избежав дальнейших подробностей частной жизни мисс Элли Пейдж.

День выдался и в самом деле теплый — один из тех дней ранней осени, которые подчас бывают жарче, чем в июле.

Эдна Форд, которой непременно нужно было найти повод для беспокойства, теперь волновалась из-за не по сезону теплой погоды.

— Адриана никогда не записывает, кто отказался и кто принял приглашение, но я уверена, что она наприглашала не меньше двух сотен человек и если хотя бы половина из них окажется в гостиной, там будет невыносимо жарко, ведь она не позволит открыть двери в сад — по крайней мере, я думаю, что не позволит. Она всегда говорила, что с нее хватит сквозняков в театре, так что теперь она желает жить в комфорте. Хотя портьеры будут задернуты, так что она может и не заметить, что двери открыты. Можно будет поручить это Джеффри. Но, конечно, если она заметит, это скандал. Видите ли, если в доме горит свет, портьеры обязательно должны быть задернуты. Она просто терпеть не может, когда включают свет, не задернув штор, портьер и занавесок! Это ее страшно бесит. Так что, видимо, придется поговорить с Джеффри и что-то придумать.

В начале седьмого гостиная начала наполняться народом. Вечер был теплый, но небо уже начало затягиваться облаками. Адриана стоя приветствовала своих гостей — высоко поднятая голова, грациозная поза. За ее спиной находился великолепный старый камин, убранный цветами, и стояло резное старое кресло, дожидаясь, когда она пожелает отдохнуть. На Адриане было необыкновенно элегантное серое платье с бриллиантовым цветком на плече и тремя нитками великолепного жемчуга. Когда стемнело и были зажжены свечи в огромных канделябрах, ее волосы засияли, отражая свет. Их цвет был воистину произведением искусства, как и безупречный тон ее кожи.

А бедняжка Мейбл Престон являла жалкое зрелище.

С тех пор, как Дженет видела ее в последний раз, Мейбл перекрасила свои соломенные волосы в рыжий цвет — убогое подобие медного оттенка волос Адрианы — и наложила на свое личико немереное количество пудры, румян и помады. В довершение всего на ней было то самое черно-желтое платье. Ниниан, протолкавшийся сквозь толпу и упорно старавшийся держаться поближе к Дженет, взглянул на старую актрису и пробормотал:

— Королева ос! Они, должно быть, очень рано передохли в этом году.

— Ниниан, она так трогательна!

Он рассмеялся.

— Она довольна собой до безумия. А ты, моя милая, выглядишь просто потрясающе.

— Стар так не думает. Она говорила, что в этом платье я похожа на бурую полевую мышку.

— А мне нравятся полевые мыши. Очень милые и славные зверьки.

Дженет сделала вид, что не слышит.

— По крайней мере, мышей никто не запоминает.

Ниниан всмотрелся в толпу.

— Ого, Эсме Трент просто великолепна! Интересно, это Адриана ее пригласила или она сама напросилась в гости?

— А что?

— Напористая молодая особа — она вполне могла посчитать это удачной шуткой.

— Да нет, я хотела сказать — почему бы Адриане ее не пригласить?

Ниниан приподнял бровь.

— Милый Джеффри снова собьется с пути истинного.

Или дражайшая Эдна выдвинет ультиматум. Знаешь, однажды все это дойдет до логического абсурда и Адриане просто станет чертовски скучно. Джеффри, конечно, развлекает ее, но она считает, что он не должен переступать границы дозволенного. На что поспорим, что они вместе с Эсме скроются в саду, как только достаточно стемнеет?

Было уже поздно и снаружи сгущались сумерки, когда Симмонс задернул серые бархатные портьеры и Дженет с подносом в руках направилась к столу в дальнем конце комнаты. Сырная соломка и другие закуски, которые она предлагала гостям, подошли к концу, и нужно было возобновить запас. Проще всего было пройти вдоль стеклянных дверей — три ниши-эркера давали некоторый простор для маневра, да и в любом случае двигаться с подносом вдоль стены легче, чем проталкиваться сквозь толпу. Но у последней двери Дженет попала в затор и вынуждена была остановиться. Гости плотно сгрудилась вокруг стола и все пытались перекричать друг друга. Дженет буквально прижали к портьере, плотный бархат коснулся ее щеки, и тут она услышала голоса, доносившиеся из-за портьеры.

По странному капризу акустики, голоса из ниши, не смешивались с гулом, царившим вокруг, и были слышны совершенно ясно и отчетливо. Голос Элли Пейдж воскликнул: «О Джеффри, милый!», а голос Джеффри Форда ответил: «Девочка моя, прошу тебя, осторожней!»