Тихий пруд - Вентворт Патриция - Страница 17

Мейбл пожала им руки и сказала тем голосом, который Мейсон именовала «рыдающим»:

— Ужасная поездка! Такая тоска! Смотреть совершенно не на что и в целом вагоне не с кем поговорить. Вот уж точно, англичане — самый черствый народ на свете! Был там один симпатичный мужчина с двумя газетами, но думаете, он предложил мне хотя бы одну? Нет, конечно! Даже не удостоил меня вниманием — много чести! Понятно, если ты никто, то для людей ты все равно что труп. Или даже хуже!

Глядя на Ниниана, Дженет только диву давалась. Он слушал Мейбл с живым участием, время от времени что-то сочувственно бормоча, и та принимала это с мрачным удовлетворением. Теснота ее жилья, характер квартирной хозяйки, подорожание жизни, невоспитанные продавцы в магазинах, равнодушие и пренебрежение когда-то восторженной публики — жалобы лились потоком, не давая передохнуть.

Дженет, вышедшая из машины у ворот дома викария, все еще слышала эти стенания, заглушавшие даже звук мотора отъезжающего «даймлера». Посмотрев на часы, девушка обнаружила, что Стелла выйдет не раньше, чем через десять минут. Утро было туманным, но теперь небо очистилось и солнце пригревало. Пройдя мимо дома викария, Дженет направилась к коттеджам неподалеку — их сады пестрели осенними цветами. На свете действительно нет ничего прелестнее английской деревни. Первый коттедж принадлежал церковному сторожу — в этом доме жил еще его прадед и исполнял те же обязанности. Именно он первым начал подстригать живую изгородь из кустов остролиста так, чтобы в месте калитки получилась арка и по бокам от нее — два симпатичных птенчика. И теперь, как и сто лет назад, птенцы-кусты несли дозор по обеим сторонам калитки, не шевелясь и только поблескивая на солнце, — предмет особой гордости мистера Бэри. Соседний садик, принадлежавший старой миссис Стрит, пестрел живописным ковром из цинний, львиного зева и георгинов. Ее сын стал профессиональным садовником и немало просвещал мать по своей части, но зачем эти премудрости? Все, что сама она посадила, растет и цветет, а что еще нужно?

С этой стороны церкви рядком шли сады, а напротив находился загон для скота и начиналась извилистая подъездная дорожка, ведущая к поместью Хэршем-плейс, теперь пустовавшему — мало кому по карману содержать дом с тридцатью спальнями. В сторожке поместья жила мать Джеки Трента, считавшаяся дальней родственницей хозяев имения. Это была миловидная молодая женщина, о которой судачила вся деревня. Большую часть своего времени она тратила на собственную внешность и наряды, но совершенно не занималась одеждой Джеки, и не было дома в деревне, который бы не стыдился своего соседства с ее заросшим сорняками садом — вид у него и в самом деле оказался очень запущенным. Как и у Джеки, подумала Дженет.

В тот самый момент, когда она поровнялась со сторожкой, оттуда вышла Эсме Трент. На ее голове не было шляпки и волосы сияли на солнце — явно осветленные, они казались неестественно яркими по сравнению с подведенными темной тушью бровями и ресницами и броской помадой.

И вообще миссис Трент пользовалась косметикой куда больше, чем другие деревенские жительницы. В довершение всего на ней был восхитительного покроя серый фланелевый костюм, а если судить по нейлоновым чулкам, туфлям на каблуках и хорошенькой сумочке, тоже серой, она вряд ли собиралась идти за Джеком в дом викария. И действительно, Эсме торопливо шагала вниз по дороге и к тому времени, когда Дженет вернулась к дому викария, стало ясно, что она идет к остановке автобуса до Ледбери.

Миссис Лентон срезала георгины в саду перед домом. У нее были такие же белокурые волосы и круглые голубые глаза, как у ее дочек, — смешливая от природы, она вообще смотрела на вещи просто. Благодаря этому общаться с ней было необыкновенно легко и приятно, но сама она в силу этого же свойства своего характера то и дело разрывалась между тем, что делала, и тем, что, по ее представлению, должна была бы делать. Цветами она собиралась заняться сразу после завтрака, но не успела, и вот теперь торопилась покончить с георгинами, думая о молочном пудинге, который уже стоял в духовке. И тут она увидела Эсме Трент, входящую в автобус. Лицо миссис Лентон вспыхнуло и она сказала сердито:

— Вы видели, мисс Джонстон? Она уходит и одному лишь Богу известно, надолго ли — скорее всего, надолго! А бедный маленький мальчик должен идти в пустой дом и есть то, что она, возможно, соизволила ему оставить! И ему всего шесть — это просто ужасно! Пару раз я оставляла его у нас, но ей это не понравилось — она заявила, что это совершенно ни к чему и что она все сама предусмотрела — после этого я не стану оставлять его у нас.

— Это очень плохо, — заметила Дженет.

Миссис Лентон свирепо срезала очередной цветок.

— Говорить она может все что угодно, но ведь это сказывается на Джеки! Хорошо Джону говорить, что мы должны быть милосердны к ближним, но когда они такое с детьми вытворяют, у меня просто сил нет терпеть!

Из дома выбежали три маленькие девочки, Джеки тащился следом. Элли Пейдж, родственница викария, которая их учила, вышла на крыльцо, но, увидев Дженет, отступила назад. Мэри Лентон окликнула ее:

— Элли, иди сюда и познакомься с мисс Джонстон.

Элли неохотно спустилась вниз. Дженет недоумевала.

Элии трудно было назвать хорошенькой, но все же ей была присуща некая застенчивая грация. Детям нравились ее уроки и трудно было понять, почему она так враждебно или, по крайней мере, настороженно смотрит на Дженет. Голос у Элли оказался необычным — мелодичным и довольно высоким:

— Думаю, что Стелла сказала вам о танцевальном классе, — заявила она без всяких предисловий. — Занятия сегодня в три. Из Ледбери приедет мисс Лейн.

Мэри Лентон вернулась, держа в руках золотистые и оранжевые георгины.

— Ну конечно, я же помню, почему мне нужно было побыстрее разделаться с цветами! У нас будет с полдюжины детей и почти все останутся на чай! Стелла всегда остается.

Ох, возможно Джеки тоже захочет прийти. Танцевать он, правда, не любит, но может посмотреть, — и она обратилась к мальчику, который угрюмо брел по дорожке сада:

— Деточка, может, зайдешь к нам попозже — посмотришь танцы, чайку попьешь, а?

Джеки пнул ногой камешек.

— Нет!

— Но детка…

Мальчик отвернулся и выбежал за ворота.

— Мэри, милочка, он правда невыносимый ребенок! — сокрушенно заметила Элли.

Глава 13

Адриана спустилась вниз к ленчу с готовым заданием для каждого из домочадцев и рассердилась, не обнаружив в столовой Джеффри.

— Мне нужно отдохнуть часок, а после этого я повезу Мейбл на прогулку. Если Джеффри собирался в город, он должен был сказать об этом мне. Я надеюсь, он не взял «даймлер»? — и Адриана испытующе посмотрела на Эдну, нервно теребящую салфетку.

— О нет, конечно нет. То есть как он мог взять «даймлер», если Ниниан уехал на нем встречать Мейбл?

Адриана тряхнула короткими рыжими волосами.

— Предполагаю, что ничто другое не помешало бы ему взять мою машину, не поинтересовавшись, когда она потребуется мне самой, право — это ведь такая мелочь! И не говорите мне, будто он не знал, что она мне потребуется, потому что это — отягчающее вину обстоятельство! Если вы оставите меня в покое, я может быть и перестану сердиться к тому времени, когда он вернется домой. Значит, он взял «остин». Честно говоря, я бы предпочла, чтобы на нем уехал Ниниан. Так куда же девался Джеффри?

Эдна нервно крошила хлеб на скатерть рядом со своей тарелкой.

— Я на самом деле не знаю. Я не спрашивала.

Адриана рассмеялась.

— Возможно, возможно — мужчины в самом деле этого не любят. Особенно если они собираются что-то натворить.

Хотя, конечно, Джеффри… — Адриана рассмеялась, не договорив.

— Тебе не кажется, дорогая, что ты слишком сурова? — небрежно заметил Ниниан.

— Возможно, — ответила Адриана, кладя себе салат. — В любом случае, — продолжала она, — поскольку Джеффри здесь нет, он не сможет вести нашу машину. Это сделает Мириэл. Нет, Ниниан, для тебя у меня другое поручение. Мы высадим тебя и Дженет в Ледбери — вы обменяете книги в библиотеке и кое-что купите. Короче говоря, Дженет будет делать покупки, а ты — нести свертки.