Сокровище Беневентов - Вентворт Патриция - Страница 28

Ну и перспективка: сидеть (а может даже и стоять) в толпе и смотреть на сидящую в другом конце зала, среди кучи незнакомцев, Кандиду, да вдобавок еще слушать выступление местных дарований! Кандида будет недосягаема, мисс Бланк сорвет высокую ноту, а мистер Дэш будет угрюмо пилить на своей виолончели! Во всем этом не было ни малейшего смысла, но Стивен прекрасно понимал, что все равно туда потащится, что не упустит возможности хотя бы посмотреть на нее. Он просто не мог больше выносить разлуку. Если Кандида все еще на него сердится, он по крайней мере будет об этом знать и ему удастся снова на нее разозлиться — пока же это получалось очень плохо. Один-единственный взгляд все ему скажет, все, что ему так необходимо.

— Это очень любезно с вашей стороны, кузина Луиза, — и, разумеется, со стороны миссис Мейхью.

Стивен напрасно опасался — приглашенных на музыкальный вечер оказалось не так уж много. Миссис Мейхью оказалась женщиной весьма благоразумной и ее главной целью было доставить удовольствие друзьям. Поэтому на этих приемах гостей было в меру: она не пыталась набить их словно сардин в банку или заставить их перекрикивать друг друга в гуле толпы. Стивен пришел к заключению, что женщина она замечательная, с безупречными манерами и немалым опытом в светской жизни.

— Лорд Ретборо мне о вас много рассказывал, мистер Эверсли. Все его помыслы только о новом доме, проект которого вы для него разработали. Его можно понять старые дома достойны всяческого почтения, но никто не осмелится утверждать, что сумел бы достойно их содержать.

Они двинулись дальше, и Луиза Арнольд представляла его то одному, то другому. Но потом они с мисс Силвер присоединились к одной компании, уже занявшей свои места. Выступления музыкантов должны были начаться, когда все рассядутся, и поэтому оживленные разговоры пока не стихали. Стивен прислушивался к рассуждениям одного из каноников, высокого, худощавого старика, который, похоже, говорил интересные вещи — если бы можно было расслышать хоть слово. Он собирался рассказать что-то об архитектуре собора, но из-за тихого голоса и легкой шепелявости расслышать можно было очень немногое. Стивен стал ждать удобного случая, чтобы сбежать.

Удобный случай подвернулся, когда в зале появились мисс Оливия и мисс Кара: они пожимали руки миссис Мейхью и настоятелю, представляя им свою внучатую племянницу. На этот раз сестры были одеты по-разному. Мисс Оливия была в наряде из фиолетовой парчи с палантином из брюссельских кружев, на ее шее сияло ожерелье из очень крупных аметистов, на запястьях — парные браслеты. Корсаж платья поражал богатой отделкой. Стивену вспомнились картинки в книге старых французских сказок, он только никак не мог определить, кем бы оказалась мисс Оливия, доброй феей-крестной или злой колдуньей. Скорее все-таки феей-крестной, потому что злой колдунье полагалась свита из жаб и летучих мышей. Мисс Кара, державшаяся позади сестры, выглядела маленькой и сморщенной в своем черном бархатном платье и шали из плотных испанских кружев. На ней было одно из ранневикторианских ожерелий из мелкого жемчуга, собранного в маленькие плоские розеточки.

Кандида была в белом платье — подарок тетушек, но Стивен и не думал об этом. Он просто увидел, как она прекрасна и то, что, заметив его, она улыбнулась. На щеках Кандиды играл румянец, волосы сияли в теплом свете электрических ламп. Вся обида, вся горечь от ссоры сразу улетучились. С Кандидой в комнату вошла красота. Взгляд, которым они обменялись, был долгим, но Стивен понял, что поговорить им удастся не скоро: процессию возглавляла мисс Оливия, мисс Кара шла чуть позади слева, Кандида — справа, а Дерек замыкал шествие. Несколько вежливых поклонов, учтивые фразы: «Как приятно видеть вас, леди Карадок! Позвольте представить вам мою внучатую племянницу, Кандиду Сейл… Каноник Вершуйл, мы так давно не виделись! Это наша внучатая племянница». И так далее, и тому подобное.

Кандида улыбалась епископу — грузному старику с добрым лицом и внушительной фигурой — и его жене, у которых было семнадцать внуков, от этой четы веяло покоем и кротостью. Все были с Кандидой очень любезны, а кое-кто даже помнил Кандиду Беневент и сколько шуму наделала в свое время ее свадьба с Джоном Сейлом. Кандиде прежде приходилось бывать на танцевальных вечеринках, но на большой светский прием и в таком красивом старинном особняке она попала впервые. Да еще ей купили новое платье — специально для этого приема. Тетушки проявили невероятную щедрость. Они отвели Кандиду в маленький магазинчик эксклюзивного платья, и там мисс Оливия передала ее с рук на руки мадам Лурье, «которая точно определит, что вам нужно». Весьма пугающее вступление, но полностью оправдавшееся результатом. На свет божий было извлечено белое платье, и, выйдя из примерочной, Кандида услышала: «Сидит хорошо» — это сказала мисс Оливия а мисс Кара воскликнула: «О, моя дорогая, вы прелесть!» У Кандиды же просто не было слов. Она честно пыталась что-нибудь придумать, но достойных слов не находилось. Платье так ее преобразило, как может преобразить шедевр портновского искусства. Кандида покраснела и перевела счастливый, полный горячей признательности взгляд на тетушек. Однако услышав цену, просто обмерла.

Но тетушки и бровью не повели. Они величаво кивнули и мисс Оливия сказала:

— Очень хорошо. Можете записать это на мой счет, мадам.

Кандида и Стивен смогли встретиться лишь тогда, когда прибыли последние из приглашенных. Вот-вот должен был начаться первый номер программы. Мисс Оливия и мисс Кара уже заняли свои места. Луиза Арнольд, сидевшая сзади, наклонилась и произнесла: «Моя кузина. Мод Силвер».

Воспользовавшись тем, что все были сосредоточены на том, чтобы сесть поудобнее, Стивен осторожно взял Кандиду под руку и увел прочь. Это было сделано очень ловко: он занял два стула сзади, в нише у окна, достаточно далеко от тетушек и кузины Луизы. Они добрались туда как раз вовремя, приятно взбудораженные этим бегством. И тут высокий юный клирик приятным и даже несколько легкомысленным голосом объявил, что мистер и миссис Хейвард, а также мисс Стори сыграют сочиненное мистером Хейвардом Трио А-мажор. Раздались вежливые аплодисменты. Истинные любители камерной музыки затихли в предвкушении наслаждения, а те, кто таковыми себя не считал, приготовились к двадцати минутам невыносимой скуки.

Трио, написанное мистером Хейвардом, оказалось не таким уж плохим. Стивен с удивлением поймал себя на том, что ему пришлась по вкусу эта музыка. В ней сочетались энергия и мелодичность, в ней звучал триумф, что очень соответствовало его настроению. Все три исполнителя играли очень хорошо. Стивену даже захотелось вытащить руку из-за локтя Кандиды, чтобы поаплодировать, но их стулья стояли так близко, что плечо девушки было почти притиснуто к его. Это была настоящая пытка, но зато они были вместе и Кандида больше на него не сердилась. Они сидели бок о бок и молчали, а комнату заполняла музыка.

Когда выступление закончилось, публика разразилась шквалом аплодисментов.

«Кандида!» — позвал Стивен, и она обернулась. Сидевшие впереди поднялись и заслонили их от любопытных взглядов — на минуту они как будто остались только вдвоем.

Стивен коснулся ее руки и сказал:

— Вы больше на меня не сердитесь?

— Нет.

Его голос стал тихим и отрывистым.

— Не делайте этого больше. Когда вы сердитесь, со мной такое творится…

— И что же именно?

— Да черт знает что.

— Почему?

— Вы прекрасно знаете почему.

— Откуда мне это знать, если вы мне ничего не сказали?

— Я же вам сказал — творится черт знает что. Кандида… но вы же знаете? Неужели не знаете?

Кандида отвела взгляд. На губах мелькнула улыбка.

— Стивен, вам все-таки придется сказать это вслух.

Люди, сидевшие перед ними, ушли, и момент был упущен. Стивен сказал гневным шепотом:

— Я не могу… только не здесь. Кандида, вы же знаете, что я до смерти в вас влюблен!