Проклятие для леди - Вентворт Патриция - Страница 22

Поговорив о преподобном Клиффорде Уайндлинге, а затем выслушав парочку-другую замечаний мисс Фолконер по поводу других сыновей миссис Уайндлинг, «не таких талантливых, но очень милых мальчиков», и ее единственной дочери, «очень удачно вышедшей замуж», мисс Силвер извлекла из сумочки свое вязанье, объяснив, что начатые ею серые шерстяные чулки предназначены для Дерека. Это средний сын ее племянницы миссис Бэркетт.

— У Этель трое мальчиков, все уже в школе, носки и чулки на них просто горят… Хорошо, что я быстро вяжу, закончу эту пару, сразу нужно будет начать другую.

Мисс Фолконер, ожидавшая прибытия незнакомки с легкой тревогой, теперь совершенно успокоилась и чувствовала себя в ее обществе весьма комфортно. Мисс Силвер познакомилась с ее дорогим Клиффордом, у нее тоже имелись племянники, она тоже интересовалась миссионерской работой и была настоящей леди. Преодолев обычную свою робость, мисс Фолконер завела разговор о трагическом событии в «Доме для леди».

— Конечно такое могло произойти только во второй половине дня в воскресенье — никто даже не услышал крика бедной девочки. Дворецкий и его жена по воскресеньям всегда уезжают в Рейдон, их автобус отходит без четверти три, а у Флорри Боуйер, приходящей служанки, вторая половина дня выходная. По будням в саду бывает старый Хамфрис. Он прослужил у нас более сорока лет и регулярно приносит мне цветы. У него два помощника — у тех симпатичных американцев, арендовавших у меня дом до войны, было четверо, но подобную роскошь сейчас никто не может себе позволить. По воскресеньям помощники не приходят, а Хамфрис, он живет в сторожке, любит покурить трубку и послушать, как его жена играет гимны на фисгармонии. В общем, рядом никого не оказалось.

Мисс Силвер быстро вязала, держа руки почти на коленях, на «континентальный» манер.

— А где были все домочадцы? — спросила она.

— Мистер Трент повез жену на прогулку. Утро выдалось дождливое, но после двух начало проясняться. Гувернантка писала письма, а мисс Мьюр — это сестра миссис Трент — отправилась па ленч с мистером Северном, который также гостил в доме. Как только прекратился дождь, Марго пошла в сад, и, как я уже говорила, никто за ней не приглядывал.

Должно быть, она взяла старую веревку в сарае и попыталась ею воспользоваться, чтобы спуститься в каменоломню. Накануне в субботу она проделала подобный трюк, очень опасный, но с крепкой веревкой. Мистер Трент, конечно, у нее эту веревку отобрал. — Лицо мисс Фолконер слегка порозовело. — Возможно, вас удивляет, откуда мне известны все эти подробности. От Флорри Боуйер: она прислуживает Трентам, а ее мать, миссис Боуйер, которая двадцать пять лет тому назад была пашей судомойкой, каждый день приходит помогать мне. Право, не знаю, что бы я без нее делала.

Я никогда не была хорошей хозяйкой и тем более стряпухой, а в моем возрасте учиться всему этому поздновато. — Она доверительно склонилась к мисс Силвер и добавила:

— Я вечно все пережариваю и обжигаю себе пальцы, поэтому миссис Боуйер говорит, чтобы я лучше и не пыталась. Она проводит у меня много времени и за работой обо всем мне рассказывает. По-моему, это вполне естественно.

Вполне, охотно согласилась мисс Силвер. Очевидно, Флорри рассказывала матери обо всем, что происходит в «Доме для леди», а та все передавала мисс Фолконер, которая и сама была не прочь поболтать. Вскоре мисс Силвер ухе слушала повествование о различных трюках, которые проделывала Марго Трент со своими родственниками или с каждым, кто имел несчастье оказаться рядом, когда на нее накатывало шаловливое настроение.

— Они вечно твердили, что Марго безобидна, как маленький ребенок. — Мисс Фолконер укоризненно покачала головой. — Но однажды она привязала пустую консервную банку к хвосту кошки мисс Рэндолл, и бедная киска едва не взбесилась. А еще эта озорница обожала выскакивать из-за куста в темноте. Старая миссис Спрей так испугалась, что прохворала целую неделю. Многие уже начинали жаловаться, говорили, что с девочкой нужно что-то делать. Старый Хамфрис твердил, что Марго нужно хорошенько выпороть, но, по-моему, ее даже не бранили. Не знаю, как только им хватало с ней терпения. А теперь Марго больше нет, и вся семья горюет.

— Они так ее любили? Мне кажется, что для миссис Трент, пребывание в доме Марго было тяжким испытанием. Учитывая состояние ее здоровья — Ну, туг случай особый. Миссис Трент вроде бы ни на что не обращает внимания. По словам Флорри, она сидит часами перед камином, глядя то на огонь, то на свои руки. Я так порадовалась за нее, когда узнала, что к ней приехала сестра — по-моему, ее не следует подолгу оставлять одну. Конечно, мистер Трент очень добр к ней — он вообще добрый человек. Разумеется, он страшно переживает из-за гибели малышки, и мисс Делони тоже. По-моему, они оба ее обожали. Должно быть, его расстраивает то, что он унаследовал ее деньги.

— Значит, у бедняжки были деньги? — как бы между прочим осведомилась мисс Силвер, продолжая вязать.

— Да. Марго любила помечтать о том, что будет с ними делать, достигнув совершеннолетия. Обещала Флорри Боуйер подарить на свадьбу сто фунтов, но, конечно, со стороны Флорри было бы глупо принимать это всерьез.

И далее разговор шел исключительно о Трентах.

Глава 18

Узнав, что мисс Фолконер намерена присутствовать на дознании по поводу смерти Марго Трент, мисс Силвер очень обрадовалась. Ее предложение составить хозяйке коттеджа компанию было с благодарностью принято. Это была великолепная возможность понаблюдать за Джеффри Трентом и его домочадцами. Наверняка они пребывают в угнетенном состоянии: не сумели уберечь девочку, находившуюся на их попечении. Каким бы безупречным ни было их отношение к ней, они не могли не испытывать чувства вины, ужаса при мысли о постигшем их несчастье. В подобные критические моменты все особенности характера делаются более заметными. Люди сдержанные становятся еще более сдержанными, эмоциональные не могут сдержать слез, а те, которые стараются что-то скрыть, настолько этим поглощены, что их попытки не привлекать к себе внимание приводят к обратному результату.

Мисс Фолконер, будучи много лет местной «первой леди», не раздумывая направилась к самому удобному месту. Вежливо благодаря людей, почтительно уступавших ей дорогу, она прошествовала к дальнему концу третьего ряда в правой стороне зала, отступила в сторону, пропуская свою гостью, и села рядом с ней. Место было вполне подходящим и для мисс Силвер. Ей были хорошо видны помост, на котором стоял стол коронера, и два-три ряда слева, предназначенных для свидетелей. Отсутствие присяжных означало, что полиция считает происшедшее несчастным случаем.

Зал был маленьким. Как объяснила мисс Фолконер, эта постройка была щедрым даром американцев, которым она до войны сдавала в аренду «Дом для леди».

— Замечательный дом. Тут проводится масса мероприятий: и концерты, и спектакли, и танцевальные вечера.

И, конечно, собрания женского общества — их мы тоже проводим в этом чудном зале.

Когда прибыли обитатели «Дома для леди», мисс Фолконер не поскупилась на информацию.

— Это мистер Трент. Очень видный мужчина — но сегодня чересчур бледен. Еще бы, пережить такое потрясение, а теперь еще придется выступать на дознании! Я думала, что его жена не придет, но она здесь — вон та миниатюрная женщина в шубке и черном берете. Рядом с ней ее сестра. Иона Мьюр. Недавно она произвела фурор в Америке, исполняла там монологи и скетчи. Не знаю, можно ли ее назвать хорошенькой, но, по-моему, в ней есть нечто привлекательное.

Мисс Силвер была согласна с ее мнением. Контраст между восковым личиком миссис Трент, казалось, лишенным всякого выражения, и живым лицом ее сестры бросался в глаза. Иона Мьюр была бледна, но это была бледность, словно рожденная внутренним сиянием, а в красивых выразительных глазах светились доброта и ум. Она склонилась к Аллегре и, взяв за руку, что-то ей говорила.