Опасная тропа - Вентворт Патриция - Страница 40

— Ох уж эти девчонки! О чем только они думают! — жаловалась Мейбл Уодлоу. — Считайте за счастье, что у вас нет дочери. То переживаешь, что они не выходят замуж, а если выходят, никогда не знаешь, кого им взбредет в голову взять в мужья. Ночи напролет пропадают на танцах, а то уедут на уикэнд, даже не сказав куда. Неудивительно, что мое плохое здоровье доставляет Эрнесту столько волнений.

Миссис Уодлоу полулежала на кушетке в гостиной. Мисс Силвер сидела в кресле, повернув его так, чтобы удобно было разговаривать, и вязала. Лицо ее выражало почти — тельное внимание. Мейбл редко когда удавалось найти такую внимательную слушательницу. Она была счастлива, что наконец-то встретила человека, которому интересно знать, как у нее обстоят дела с пищеварением, спала ли она ночью и сколько часов, в каком состоянии у нее сердце и какой пульс, как она тревожится о Морисе и сколько беспокойств ей доставляет поведение Черри.

— Я в свои молодые годы и подумать бы не могла, чтобы принять ухаживания мужчины, обрученного с другой, а Черри, кажется, это абсолютно не волнует. Она даже собирается быть подружкой невесты на его свадьбе. Правда, ее попросила об этом Милдред Росс еще до того, как у Черри завязался роман с ее женихом. И теперь я даже не знаю, состоится ли вообще свадьба, потому что он, конечно, не любит Милдред. Но самое ужасное то, что Черри нисколько в него не влюблена. Она сама в этом призналась. Девушки теперь так откровенны, готовы признаться в чем угодно даже совершенно незнакомому человеку. Вот и Черри открыто заявляет, что ее интересует не Боб, а его деньги. Он очень богат. А Черри, как она говорит, нужны деньги, и не важно, каким способом она их добудет. Что бы вы сказали, мисс Силвер, если бы в свои молодые годы услышали такое от девушки?

Ответ у мисс Силвер просился, но она не позволила ему сорваться с языка. Лишь изобразила на лице легкое неодобрение и сочувственным тоном заметила:

— Да, действительно, что?

Мейбл Уодлоу ответ вполне удовлетворил. Лицо ее раскраснелось, и она оживленно продолжала рассказывать:

— Разумеется, это не только ее вина. Тяжело видеть вокруг столько денег и не иметь самой ни гроша. — Мейбл доверительно понизила голос: — Мой отец оставил очень странное завещание. Я не стала бы говорить об этом с кем попало, но вам, кажется, доверять можно. Вы не поверите, но, кроме очень, очень скромного содержания, которое он назначил мне после замужества, я не получила ни пенса из его состояния. Вы, наверное, удивитесь, но он завещал все свое богатство Рейчел — моей младшей сестре. Она ненамного младше. Многие даже удивляются, узнав, что она младше меня. Но ведь незамужние женщины старятся быстрее, вы не находите? Может показаться, что ее тяготит обязанность управлять такими средствами. Мне кажется, все удивляются, что она не передала сразу причитающуюся мне долю. Это избавило бы нас от многих неприятностей и волнений. И какой смысл, как всегда говорит Эрнест, накапливать такие богатства, которые после твоей смерти достанутся кому-то другому? Другое дело, если бы у нее были дети. Но вряд ли они у нее появятся, даже если она выйдет замуж, что маловероятно. Рейчел ведь тридцать восемь.

Мисс Силвер постукивала спицами.

— Я знала женщину, которая вышла замуж в сорок восемь и родила двойню, — простодушно заметила она.

— Не представляю, как ей это удалось, — сказала Мейбл. — К тому же это было бы очень необычно. В нашей семье ни у кого не было двойни. И вообще, зачем заводить детей? Если бы люди знали, что это такое, они бы не стремились ими обзаводиться. Ночи напролет я лежу без сна, беспокоясь о Морисе. И бесполезно говорить матери «не волнуйся», когда у нее единственный сын. Недавно Эрнест принес из библиотеки книгу о России. Это просто ужас! Какие там экологические условия! Как можно публиковать такое! Но им, видно, все равно. Я хочу сказать, все равно, что писать. Естественно, после того, что я узнала, я совершенно не могла спать. И Эрнест буквально заставил меня принять снотворное. Как правило, я все терплю, но пульс у меня так частил, что муж настоял, чтобы я приняла порошок. Это замечательное средство. Но я его очень берегу, потому что не смогу больше его приобрести. Во время нашего путешествия по Восточной Европе мы познакомились с замечательным врачом — доктором Левитасом. Он мне и дал эти порошки. У меня был ужасный приступ, и он меня лечил. Эрнесту он сказал, что такого интересного случая у него в практике еще не было и что он не встречал среди своих пациентов таких легковозбудимых людей. Он предупредил Эрнеста, что меня нельзя волновать, втягивать в какие-либо споры и вообще как-то нервировать. У нас осталось только три или четыре порошка, а рецепта нет, так что мы очень их экономим. Они очень сильнодействующие, и я принимаю только по четвертинке.

Мейбл Уодлоу все рассказывала и рассказывала о порошках, о своем пульсе, о том, что она чувствует, проснувшись ночью. Когда же речь зашла о Рейчел, которая отказывается избавить своих родных от денежных затруднений, мисс Силвер свернула вязанье и встала.

— Вы знаете, у меня кончилась шерсть. Так любезно было с вашей стороны уделить мне столько времени. Но мне необходимо подняться, чтобы отмотать еще клубок.

Но в свою комнату мисс Силвер не пошла, а постучала в дверь мисс Трихерн. Рейчел открыла. Вид у нее был растерянный.

— Только что звонил Гейл Брэндон, он собирался сегодня зайти, но я отказала ему.

— Почему? — спросила мисс Силвер.

— Он мне нравится и, кажется, очень. Такого со мной никогда не было, и я не хочу все испортить, втягивая его в свои проблемы. Я попросила, чтобы он сегодня не приходил.

— А объяснили почему?

— Нет. — И наивно, как ребенок, добавила: — Он рас сердился.

— Ничего, дорогая, если и рассердился, то ненадолго. — В голосе мисс Силвер звучали уверенность и доброта. — Думаю, вы поступили правильно. Сейчас мистер Брэндон здесь не нужен. А позже мы, наверное, будем ему рады. Мужчины по-своему могут быть полезны. А сейчас я хочу поговорить с вами. Есть вещи, о которых вам следует знать. Давайте присядем.