Мертв или жив - Вентворт Патриция - Страница 9

Здесь также стояли почтовые ящики. Билл едва различал их в темноте, но думал, что узнает О'Хара, если тот появится, по характерной походке и самоуверенной осанке.

Убогие дома на обеих сторонах узкой улочки почти соприкасались друг с другом. Ни в одном из них не горел свет. Вокруг ни единой души. Билл начал думать, что ошибся. Если кто-то следовал за ним, то куда он делся?

Внезапно совсем рядом послышались тихие шаги, и в следующий момент кто-то появился на улице.

Билл думал, что узнает О'Хара, но здесь узнавать было некого — у входа в аллею чернела только тень, рост и очертания которой терялись во мраке. Впрочем, очертания отсутствовали — тень почти сливалась с другими тенями. Чтобы проверить, не почудилось ли ему это, Билл отвернулся и снова посмотрел в сторону аллеи — тень оставалась на месте.

— Кто вы, и что вам нужно? — спросил Билл, шагнув от двери.

Тень слегка отступила. Ответа не последовало.

Билл сделал еще шаг вперед, и в тот же миг темноту прорезала яркая вспышка, раздался оглушительный грохот, а в воздухе почувствовался едкий запах пороха. Биллу обожгло левое ухо — он поднес к нему руку, и горячая кровь заструилась у него между пальцами. Тень скрылась в аллее, и Билл помчался за ней, охваченный яростью. Негодяй пытался убить его и промазал только благодаря темноте.

Ведь выстрелил он с расстояния не более ярда.

Подбежав к почтовым ящикам на дальней стороне аллеи, Билл увидел при свете фонаря, что улица пуста. Ему хватило благоразумия не выходить даже на слабо освещенное место.

Он еще плотнее прижался к стене дома справа и огляделся.

Никого. Никто не выбежал из дому и даже не открыл окно на звук выстрела, едва не достигшего своей цели.

Билл понимал, что чудом остался в живых. Как только он выйдет на свет, стрелявший снова попытает счастья. Билл не думал, что таинственный незнакомец скрылся где-то впереди. Скорее всего, он притаился у стены, позволив Биллу пробежать мимо. Настойчивый убийца наверняка стал бы готовиться ко второму выстрелу. С другой стороны, он не мог предположить, что жители домов никак не отреагируют на ночную пальбу.

Подождав пять минут и не заметив ничего подозрительного, Билл выскользнул из аллеи, протиснувшись между крайним почтовым ящиком и стеной дома и добрался до своего отеля без дальнейших приключений.

Глава 7

Закрыв дверь за Биллом Кавердейлом, Мэг прошла в гостиную и включила свет. Точнее, она повернула выключатель, но свет не зажегся. Стоя в дверях, Мэг смотрела на темную комнату — луч света из прихожей падал на пол примерно в ярде впереди нее. Она снова и снова повернула выключатель, но кроме двух щелчков ничего не произошло".

Вернувшись в прихожую, Мэг открыла дверь спальни и попробовала зажечь свет там. Но все опять ограничилось щелчком. Она нахмурилась. Казалось странным, что лампы перегорели сразу в двух комнатах, при том что в прихожей со светом было все в порядке. Мэг попробовала выключатель в ванной и кухне — света не было нигде. У нее не было ни запасных лампочек, ни свечей, так что ей оставалось только ложиться спать в темноте. Конечно, можно было вывернуть лампочку в прихожей и посмотреть, будет ли она гореть в спальне, но при мысли о том, что операцию придется производить в потемках, Мэг стало не по себе. К тому же если все-таки перегорела пробка, то она испортит последнюю лампочку и останется вовсе без света. Подобная перспектива казалась весьма печальной.

Мэг оставила дверь открытой и обнаружила, что может видеть достаточно хорошо. Впрочем, смотреть ей было не на что. Только бы поскорее раздеться, лечь в постель и крепко заснуть, не видя никаких снов. Для этого свет не требовался.

Беспорядочные мысли вертелись в голове Мэг, когда она раздевалась. Платье выглядело неплохо… нужно найти для него подходящую вешалку… это можно сделать наощупь… к ночи стало немного холоднее… очевидно, ветер подул в эту сторону… надо бы наполнить грелку горячей водой… так приятно скользнуть в постель, перестать думать и погрузиться в забытье…

Но сон Мэг все-таки приснился. Сначала он был очень даже приятным — она бродила среди деревьев, вдали журчал ручей, она вдыхала густой аромат сосновой хвои, но самих сосен не видела, только ощущала под ногами гладкие скользкие иголки. Внезапно Мэг почувствовала, что она в лесу не одна. Кто-то шел позади, стараясь шагать одновременно с ней. Она побежала, и ее преследователь побежал тоже. Они бежали все быстрее, но внезапно раздался щелчок, и Мэг проснулась в темноте. Во рту у нее пересохло, сердце бешено колотилось. Сбросив одеяло с плеч, она приподнялась на локте и прислушалась. Прозвучал ли щелчок, разбудивший ее, во сне или наяву?

Мэг уставилась в непроглядную тьму. Она ведь оставила в прихожей свет и теперь наказана за эту чудовищную расточительность, а не оставила бы, то эта абсолютная темнота не вызвала бы у нее никакой тревоги… Но она не погасила свет и оставила дверь приоткрытой примерно на фут. Значит, должны быть видны пятно света на полу и освещенный участок между краем двери и косяком. Щелчок, прервавший ее сон, могла вызвать закрывающаяся дверь…

Ветерок, проникавший из открытого окна, пошевелил волосы Мэг, и она облегченно вздохнула. Дверь закрылась из-за ветра, и щелчок разбудил ее.

Но ведь под дверью должна была остаться полоска света. Так всегда бывает, когда в спальне темно, а прихожая освещена.

Очевидно, лампочка в прихожей тоже перегорела. Глупо, что она не подумала об этом раньше. Теперь ничего не поделаешь — нужно постараться снова заснуть.

Но Мэг против воли продолжала прислушиваться, опираясь на локоть. Ночью всегда слышишь едва различимые шорохи и скрипы. Если слушать достаточно долго, то можно расслышать биение своего сердца, даже собственные мысли и страхи. Мэг казалось, что она слышит все это.

«Встань и подойди к двери, — приказала она себе. — Открой ее, зажги спичку, пойди в гостиную и убедись, что там никого нет». Но можно ли в чем-то убедиться, если спичка погаснет? Рука, на которую она опиралась, онемела, и Мэг, сев в кровати, начала сгибать и разгибать ее, чтобы вернуть чувствительность. Это было лучше, чем прислушиваться.

В этот момент из гостиной донесся звук, который она знала так же хорошо, как звук собственного голоса, — скрип выдвигаемого второго ящика письменного стола. Звук словно вернул Мэг в детство, так как письменный стол принадлежал ее матери и этот ящик всегда скрипел, когда его выдвигали больше чем наполовину. Значит, в гостиной кто-то есть. Мэг сбросила одеяло и спрыгнула с кровати. Стоя босыми ногами на линолеуме, она чувствовала, как внезапный приступ гнева сменяется леденящим ужасом.

Непрошеная мысль вновь заглянула в незащищенное окно ее ума: будь здесь Билл, она не ощущала бы себя одинокой и беспомощной. На сей раз Мэг было слишком холодно и страшно, чтобы краснеть от смущения. Мысль могла даже утешить, если бы не сознание того, что Билл сейчас в трех милях отсюда, а в соседней комнате находится кто-то другой.

С усилием Мэг подняла одну замерзшую ногу, затем другую, подошла к двери, прислонилась к ней на момент и потянула ее к себе на полдюйма.

В прихожей не было света. Мэг уже это знала, поэтому ее сердцу было вовсе незачем так колотиться. Она знала это с того момента, как посмотрела на дверь и увидела сплошной мрак — ни пятнышка света в замочной скважине, ни светлой полосы у порога.

Света не было в прихожей, но Мэг показалось, что он есть в гостиной. Дверь туда была полуоткрыта, а она не сомневалась, что оставила ее распахнутой настежь, и в комнате за ней было не так темно, как в прихожей. Положив одну руку на дверь, а другую на косяк, Мэг увидела передвигающийся узкий луч света, который мог отбрасывать только электрический фонарик. Мэг вновь охватил гнев, но тут же иссяк. Будь она уверена, что это вор шарит по ящикам письменного стола, ничего бы не было проще, чем выбежать на лестничную площадку и позвать на помощь. Вор наверняка бы убежал, и его могли бы поймать, прежде чем он окажется на улице. Но что, если это не вор, а Робин? Это ужасно — бояться собственного мужа больше, чем грабителя. Но если этот человек в гостиной — Робин, она не может поднять на ноги весь дом!