Ключ - Вентворт Патриция - Страница 2

Михаэль Харш подошел к перекрестку двух главных улиц Марбери и увидел, что светофор показывает желтый свет. Прожив большую часть жизни по немецким правилам, он не попытался перейти дорогу, А стал терпеливо ждать зеленого света.

Одна из улиц, прямая, как линейка, демонстрировала напыщенные образцы викторианской архитектуры. Другая, извивающаяся в разные стороны, содержала причудливую смесь жилых домов, магазинов и офисов с церковью и заправочной станцией впридачу. Некоторые здания находились здесь еще во время разгрома Непобедимой армады[1] . Одни из них обзавелись новыми претенциозными фасадами, владельцы других не стали особо тратиться на архитектора. В целом Рэмфорд-стрит обладала определенными очарованием и индивидуальностью, которыми не могла похвастаться Хай-стрит.

Ожидая на перекрестке, Михаэль Харш окидывал рассеянным взглядом неровный ряд домов: узкое четырехэтажное сооружение с мансардным окном в крыше; приземистый фасад убогой гостиницы, чья ржавая вывеска со знаком овна со скрипом покачивалась над головами прохожих; двухэтажный дом со старинной резьбой по дереву, выкрашенному в изумрудно-зеленый цвет, и надписью «Чайная» двухфутовыми золотыми буквами над дверью.

Повернувшись к светофору, Харш увидел, что зажегся зеленый свет. Если бы он тогда перешел дорогу, многое бы сложилось по-другому. Но его мысли разрывались между целью, приведшей его на перекресток, и сознанием того, что он устал, хочет пить, и чашка чаю пришлась бы очень кстати. Если он перейдет улицу сейчас, то успеет на поезд в шестнадцать сорок пять до Перрис-Холта и на автобус до Борна, А если пойдет в чайную, то опоздает на поезд, автобус и ужин, так как придется идти из Холта пешком через поле. Пока Харш колебался, зажегся желтый свет. Повернувшись спиной к перекрестку, он зашагал по Рэмфорд-стрит.

Харш не знал, что принял самое важное решение в своей жизни. Из-за того, что зеленый сигнал светофора сменился желтым, трем людям предстояло умереть, А жизни еще четверых — радикально измениться. Но ничто в мыслях Харша не предупреждало его об этом. Да и предупреждение — кто знает? — могло не возыметь никакого действия.

Пройдя немного по улице, Харш перешел ее. Здесь ему снова следовало принять решение, но на сей раз это не отняло у него ни секунды. Маленькая зеленая чайная, хотя и подала ему идею насчет чая, не казалась привлекательной. Поднявшись на три ступеньки, он пересек выложенный разноцветными плитками участок и вошел в темный и узкий холл отеля «Овен». Более неприветливого и неудобного помещения было невозможно себе представить. За регистрационным офисом спиральная лестница вела наверх. На стенах висели два барометра, три чучела рыбы под стеклом и усмехающаяся голова лисицы. Напольные часы с грязным циферблатом негромко тикали. На столе с мраморной крышкой и позолоченными ножками, похожем на умывальник, стоял розовый горшок с чахнущей аспидистрой. Помимо этого, в холле находились массивная подставка для зонтиков и маленький дубовый сундук. Света не было, А в спертом донельзя воздухе ощущался застарелый запах пива, мокрых плащей и плесени. Такой ароматный «букет» мог возникнуть не менее чем за полсотни лет.

В холле было шесть дверей. Над одной из них имелась надпись «Кафе». Когда Харш подошел к ней, дверь открылась, и оттуда вышел мужчина. В комнате за дверью было светлее, чем в холле. Свет косо падал на ухо, скулу и покрытое твидом плечо незнакомца, направляясь прямо в лицо Михаэля Харша. Если человек, вышедший из кафе, задержался, то ровно настолько, чтобы избежать столкновения с идущим ему навстречу. Во всяком случае, он не отпрянул назад, А быстро прошел мимо и растворился во мраке.

Михаэль Харш стоял неподвижно. Он думал, что увидел призрак, по не был в этом уверен, А о таких делах лучше не говорить, не будучи уверенным полностью. Несколько секунд Харш смотрел невидящим взглядом на освещенную комнату, потом повернулся и вышел на Рэмфорд-стрит. Оглядевшись вокруг, он не увидел ни одного человека, которого встречал бы раньше. Призраки не ходят среди бела дня. Очевидно, он ошибся, А может быть, нервы, усталость или косые лучи света сыграли с ним скверную шутку. В его мыслях и памяти таилось слишком много вещей, поджидающих случая создать иллюзию настоящего, хотя они уже стали достоянием прошлого.

Харш быстро зашагал назад к светофору. Он забыл об усталости, жажде и о том, почему зашел в «Овен», думая лишь о том, чтобы поспеть к поезду и поскорее убраться из Марбери. Но Харш потерял слишком много времени, и когда прибыл на станцию, поезд уже ушел. Теперь ему предстояли полтора часа ожидания и длинная прогулка пешком через поле. Ужин наверняка подойдет к концу, когда он вернется домой. Но мисс Мадок так добра — она подогреет что-нибудь для него. Харш сознательно думал об этих мелочах, надеясь успокоиться.

Когда он перешел улицу и оказался на солидном расстоянии от отеля, мужчина в твидовом пиджаке и серых фланелевых брюках вышел из табачной лавки рядом с «Овном». Выглядел он так, как выглядят сотни мужчин средних лет в сельской местности. Незнакомец вернулся в отель с вечерней газетой в руке. Для тех, кого это могло заинтересовать, он просто выходил купить газету. Войдя в кафе, незнакомец закрыл за собой дверь. Единственный другой посетитель посмотрел на него поверх дешевой иллюстрированной газеты и осведомился:

— Он узнал тебя?

— Не знаю. Думаю, что узнал, но потом стал сомневаться. Я зашел в табачную лавку и наблюдал за ним через окно. Он огляделся вокруг, никого не увидел и подумал, что ему могло почудиться. Я понял это по его лицу. А тебя он не видел?

— Не думаю — я закрылся газетой.

— Вот что, — сказал человек в твидовом пиджаке. — Когда ты вернешься, постарайся выяснить, что он обо мне думает. Сейчас он под действием шока, но ты должен узнать, что у него на уме, когда шок пройдет. Если он спасен, нужно принять срочные меры. В любом случае осталось уже недолго, но если нет особого риска, лучше позволить ему завершить эксперименты. Предоставляю решать тебе.