Топ и Гарри - Вельскопф-Генрих Лизелотта - Страница 5

— Как мне позвать тебя?

— Я — койот, ты — собака. Если нам надо будет предупредить друг друга, трижды подадим голос.

— Хау, отец.

— Наше оружие перенеси в палатку вождя.

— Хау.

Оба вернулись в поселок. Солнце закатилось, и темнота, таящая опасность, густела. Очаги были притушены. Только в палатке вождя через щель в пологе виднелся огонь. Туда и пошел Матотаупа. Харка отнес ему ружья и тотчас вернулся в свою типи.

Здесь царил полумрак, огонь был приглушен золой. Девушка неподвижно сидела в глубине палатки, положив руки на колени. Харка поступил так, как велел отец, — стал готовить себе постель. Девушка улеглась под одеяло. Лег и Харка. И тут с ним произошло что-то странное. Едва улегшись, он задремал и увидел во сне свою любимую сестру Уинону. Она стояла где-то вдали и звала на помощь, а его ноги точно приросли к земле. Он вздрогнул, проснулся и стал размышлять, что же вызвало тревожное сновидение? Прислушался. Дыхание девушки было равномерно. В полутьме палатки, кажется, ничто не изменилось. Вот только никак не понять, сколько же прошло времени? В эту ночь сигналов ночная стража не подавала. Если бы взглянуть на звезды…

Отец все еще не возвращался. Харка припомнил его слова. Да, вряд ли опытный разведчик, удачно проникший в палатки сиксиков, второй раз проделает то же самое. Скорее всего надо ждать нападения.

Девушка Звезда Севера что-то произнесла во сне. Что? Или это бессмысленное сонное бормотание? Но вот — снова. Чье-то имя? На имя Тачунки Витко не похоже. Может быть, имя юноши, который хотел взять ее в свою палатку, прежде чем она попала в плен? Но вот, кажется, сон окончился, она глубоко вздохнула и успокоилась. Дыхание снова стало ровным.

И все-таки сколько времени? Тихо скинув одеяло, он подполз к стенке палатки и сунул голову под полотнище. Было темно и холодно. Он хотел поднять голову, чтобы взглянуть на звезды, но чья-то рука так сдавила ему горло, что он не смог даже вскрикнуть. Он схватился за эту руку, попытался вырваться, вывернуться. Но все было напрасно. Несмотря на отчаянное сопротивление, ему связали ноги. Это, видимо, сделала девушка. А пальцы врага сжимали горло. Человек схвативший его, был силен. Харка стал задыхаться и потерял сознание.

Очнулся Харка в палатке. Дышать было трудно: в рот забили кляп. Он был пленником.

Издалека донесся яростный крик. Это был военный клич дакота. О, как хорошо Харка его знал: «Хи-юп-юп-юп-хия!» Как часто его отец Матотаупа, вождь рода Большой Медведицы, вел с этим кличем воинов. Теперь этот клич издавали враги, те, кто захватил его в плен.

В полумраке палатки Харка разглядел высокого мужчину и рядом с ним девушку. Мужчина тихо говорил:

— Уинона, дочь дакота, ты свободна, ты вернешься к нам. Красная Стрела — тот, кто тебя любит, — сражается сейчас с разбойниками сиксиками. Все воины сиксики там, в схватке. Наши воины напали с юга. Я по долине проник с севера, чтобы освободить тебя. Ты верно сообщила мне: Матотаупа здесь, он успел предупредить сиксиков. Вот почему мы раньше времени схватились с этими грязноногими койотами. И все же мы победим! Матотаупа умрет от моей руки. Это говорю я — Тачунка Витко. Ты слышишь крики наших?

«Хи-юп-юп-юп-хия!»— снова раздалось в прерии и в ответ-клич сиксиков: «Хай-я-хип!»

— Пошли, Уинона! Этого мальчика мы возьмем с собой. Он дакота и принадлежит нам. Хау.

Человек подошел к Харке, набросил на него одеяло из шкуры бизона, взвалил на плечи, как охотник добычу, и вместе с девушкой вышел из палатки. Одеяло мешало Харке видеть, но он слышал крики сражающихся. Он почувствовал, что Тачунка Витко и девушка направляются в сторону от места сражения.

И вот мальчика наконец бросили на землю, сняли с него одеяло, и холодный ночной воздух коснулся его кожи. На фоне звездного неба Харка увидел стройные фигуры Тачунки Витко и девушки. Крики доносились откуда-то издалека, но выстрелов слышно не было. Видимо, Матотаупа, отправляясь в разведку, не взял с собой ружья. Судя по крикам, сиксики оттеснили дакота далеко на юг. Отец, конечно, был среди воинов и не знал, что с Харкой. А мальчик не мог подать сигнала.

У Харки был отличный слух, и он уловил, что Тачунка Витко еле слышно говорил о его будущем. Он понял, что его не убьют, но вся жизнь его должна будет измениться. Он не будет больше сыном Матотаупы, он станет младшим братом Тачунки Витко.

О, только не это! Быть братом смертельного врага!

Тачунка Витко насторожился.

— Эти грязноногие собаки теснят дакота. Мне нельзя быть больше с тобой, Уинона. Беги! Ты знаешь, куда бежать, ты знаешь, где наши палатки. Беги, торопись!

Девушке не нужно было повторять приказа. Как молодая лань, она устремилась на юг. Тачунка Витко наклонился и вытащил кляп изо рта Харки. Мальчик жадно вдохнул воздух полной грудью и тотчас же издал громкий крик. Он думал, что Тачунка Витко станет его душить или снова заткнет рот кляпом, но вождь дакота стоял спокойно. Харка не понимал в чем дело, но думать было некогда. Он должен дать знать о себе отцу, разве это не самое важное? Он должен сообщить, где Тачунка Витко. И Харка залаял по-собачьи. Едва он сделал паузу, чтобы набрать воздуха, как услышал голос Тачунки Витко.

— Хорошо, очень хорошо. Кричи, — спокойно сказал вождь.

Харка спохватился. Если его хвалит враг, значит, он поступил неверно. Может быть, Тачунка Витко хочет отвлечь Матотаупу и других воинов и облегчить этим положение дакота? Харка смолк, но было уже поздно.

С юга просвистела стрела. Вождь дакота встретил ее спокойно, он даже усмехнулся, заметив, как далеко от него она воткнулась в землю. Харка услышал быстрые шаги, и совсем рядом раздалось: «Хи-юп-юп…» Это был голос Матотаупы: возбужденный борьбой, он издал привычный для него клич — клич дакота.

Как горный лев бросился Матотаупа на Тачунку Витко, ожидающего его с ножом. Уже нечего было думать о стрелах или палицах — противники сошлись вплотную.

Тачунка Витко слегка согнул ноги в коленях и, когда Матотаупа кинулся на него, прыгнул ему навстречу. Оба сцепились и упали. Матотаупа успел перехватить руку Тачунки Витко. Нож выпал. Нож Матотаупы был в ножнах. Тем временем Харке удалось изогнуться, и он уже пытался зубами развязать пояс, которым были связаны ноги.

Борющимся удалось оторваться друг от друга, они отскочили в разные стороны. Тут показалось несколько сиксиков. Матотаупа крикнул им:

— Не трогайте, он мой!

Они не поняли слов чужого языка, но чувство уважения к единоборству сдержало их, и они не ввязывались пока в борьбу.

Матотаупа кинул томагавк, но Тачунке Витко удалось отскочить. Размахнувшись палицей, он нацелился в голову Матотаупы, но тот моментально упал на землю и схватил противника за ноги. Рывок — и Тачунка Витко упал. В то же мгновение Матотаупа оказался у него на спине. Тачунка Витко подогнул ноги и, быстро поднявшись, сбросил Матотаупу. В его руке сверкнул нож. Матотаупа, вскочив, сделал вид, что струсил и побежал. Тачунка Витко поверил и бросил вдогонку нож. Матотаупа ждал этого и отскочил в сторону. Нож упал в траву. Тачунка Витко кинулся вперед, нагнулся, чтобы его поднять, и тут же был обхвачен сзади противником.

Воины сиксики бросились к борющимся, и через мгновение Тачунка Витко лежал связанным на земле. Харке удалось зубами развязать узел на ногах, и он поднялся.

Воины сиксики побежали на зов вождя. Положение изменилось. Дакота снова теснили сиксиков, и дорог был каждый воин. Матотаупа перерезал веревки на руках Харки, отдал ему нож и палицу Тачунки Витко. Пленника он взвалил на плечи и понес в палатку вождя, где сбросил на землю. Удивленные женщины приоткрыли огонь в очаге. В палатке стало светлее.

— Оставайся и стереги, — сказал Матотаупа Харке. — Позови еще какого-нибудь старика, чтобы здесь были не только женщины и дети. — И он поспешил туда, где шла битва.

Кроме Харки и пленника, никто в палатке не понял слов Матотаупы, и Харка сам отправился в соседнюю типи, где жил старый воин. В типи никто не спал. Все были одеты, у всех в руках было оружие. Харка знаками пригласил старика в палатку вождя.