Токей Ито - Вельскопф-Генрих Лизелотта - Страница 28

— Полковник Джекман. Место встречи — дом Сэмюэля Смита на реке Миниатанка-вакпала.

— Большой Отец из Вашингтона не прибудет сам на переговоры с Татанкой Йотанкой?

— Это невозможно.

— Тогда и Татанка Йотанка не переступит порога дома Длинных Ножей. Зачем двум вождям дакотов говорить с одним вождем Длинных Ножей? Прибудет полковник Джекман, хорошо, прибудет и один вождь дакотов… — Татанка Йотанка сделал ударение на последних словах и посмотрел на Токей Ито, который молча слушал его. Седовласый старец с колючим взглядом тоже посмотрел на молодого вождя.

Токей Ито не спешил с ответом.

— От Длинных Ножей можно ждать предательства, — тихо проговорил он после продолжительной паузы. — Как ты сам говоришь, Татанка Йотанка, случается, что они хватают вождей, которые прибывают на переговоры.

Делавар потупил взор и подумал о Рэде Фоксе, который доставил послание Джекмана в блокгауз. Не его ли имел в виду Токей Ито? Тобиас разделял сомнения, высказанные молодым вождем, и ничего не возразил. Он смотрел то на одного, то на другого вождя и с нетерпением ждал, чем все это кончится.

Юный Токей Ито, военный вождь немногочисленного рода, с каждым днем укреплял свое положение, и не было сомнений, что сила и отвага не оставят сына изгнанника. И все же здесь, под этим пологом, таилась и ненависть к человеку, от руки которого пал родной брат и много смелых воинов.

Тобиас наблюдал на одним из молчаливых гостей, которого ему представили под именем Шонкавакан; он, по-видимому, был своего рода помощником старого жреца, из-за чего, наверное, и получил приглашение на торжественный ужин. Делавара пугали полные ненависти взгляды, которые тот время от времени тайно бросал на вождя. Да и выражение лица старого Хавандшиты было отнюдь не дружелюбным.

Молчание тянулось мучительно долго.

— Так не отправится ли Токей Ито… — медленно произнес Татанка Йотанка, возобновляя разговор, — не отправится ли он на переговоры в дом белого вождя Сэмюэля Смита? Вожди и воины дакота думают, пусть прежде чем поднят томагавк войны, говорят языки. Они надеются на разум и опыт Токей Ито: он годами юн, а делами мудр.

Военный вождь вопрошающе посмотрел на седовласого жреца своего стойбища. Но тот угрюмо молчал.

— Токей Ито выполнит решение совета вождей и старейшин, — коротко и решительно ответил вождь. Он, по-видимому, не хотел больше касаться этой темы, и окружающие отнеслись к этому нежеланию с пониманием.

Было за полночь, когда мужчины распрощались и оставили типи.

Татанка Йотанка и посланцы племен были гостями старого жреца, первого по значению человека стойбища, Токей Ито и Хавандшита проводили их к нему.

Когда вождь вернулся, кроме Шефа Де Люпа и женщин он застал еще в своей палатке Чапу — Курчавого и Четанзапу. Делавар заметил, как просветлело лицо вождя, когда он их увидел.

Токей Ито подошел к Чапе и положил ему на плечо руку:

— Как дела моего брата, храбрейшего из дакотов? Достаточно ли обилен был мой ужин? Наполнил ли мой брат как следует свой желудок, чтобы перенести голодные дни, которые готовят ему женщины его палатки?

Любитель пошутить — худощавый воин рассмеялся, но Чапа — Курчавый кисло поморщился:

— Друг моего детства, — ответил он вождю, — зачем после этого приятного ужина ты хочешь уколоть мое сердце, зачем твой язык говорит об этих женщинах — несчастье моей жизни?

— Удивительно! — вмешался неженатый Тобиас. — Зачем же хитрый воин привел к себе в палатку женщин, которые ему не нравятся? И ведь никогда не поздно прогнать их!

Худощавый опять усмехнулся, а Чапа посмотрел на делавара глазами загнанного оленя.

— Привел в свою палатку?… О Шеф Де Люп, я не привел ни одной женщины в свою палатку, хотя глаза мои видели уже двадцать четыре зимы. Всех этих женщин я получил вместе с палаткой, в которой вырос: это мать и три ее дочери, потерявшие в битвах мужей, и три дочери этих дочерей, которых еще никто из воинов не пожелал взять себе в жены.

— Так, значит, в палатке Чапы — Курчавого много рабочих рук! — сказал Тобиас.

Чапа исподлобья посмотрел на него.

— Шефу Де Люпу нужна работящая жена? Я могу предложить!

Делавар был женоненавистником и только покачал головой.

— Да, я бы тоже не посоветовал, — сознался Чапа — Курчавый. — Остер томагавк Токей Ито, но еще острее языки, которые хозяйничают в моей палатке!

Токей Ито угостил еще своих друзей Четанзапу — Черного Сокола и Чапу — Бобра, и оба тоже покинули типи.

Делавар и Токей Ито остались одни. Вождь попросил сестру подать ему миску мяса — надо же было и ему поесть, — а делавар закурил свою трубку. Женщины прикрыли огонь и приготовили постели. Измученный и утомленный Тобиас опустился на одеяла и шкуры, постеленные ему сестрой вождя. Его раненая спина от продолжительного напряжения разболелась. Вождь завернулся в старую потертую бизонью шкуру и улегся у стенки палатки. Полотнище в этом месте было не закреплено и поднято на рогульки, так что свежий ночной воздух проникал в палатку.

Вернулся волкодав — Охитика. Пес свернулся в клубок и улегся прямо под голову своему хозяину.

Делавар смотрел на спящего вождя. Он возмущался в душе, что молодого вождя хотят направить для переговоров к людям, намерения которых не внушают ни малейшего доверия.

В весенней ночи звучал незатейливый повторяющийся мотив флейты.

Это была любовная песня молодого воина. Сестра вождя Уинона оставалась к ней равнодушной. Зато песня, словно голос пробуждающейся от зимнего сна суровой степи, волновала сердце делавара. Угрюмый разведчик Тобиас уже давно не обращал никакого внимания на женщин. Но с именем Вождь Волков, с воспоминаниями о гордом племени делаваров и в нем проснулись теплые человеческие чувства, вызванные очарованием истинной дочери прерий. Безотчетное расположение к девушке невольно усиливало и симпатию делавара к ее брату, спасшему ему жизнь.

Шеф Де Люп так и не заснул в эту ночь. Не спал он и когда первые проблески рассвета проникли в палатку. Молодой вождь поднялся и поспешил на обычное купанье. До делавара доносились крики и смех пловцов. Дети прерий любили повеселиться, и если об этом не знали белые, то лишь потому, что слишком мало поводов для веселья давали они своим собратьям и слишком много — для огорченья и ненависти. Женщины убрали в палатке и приготовили гостю на завтрак пеммикан. Уинона созвала чуть ли не дюжину собак: черных, белых, коричневых, пегих, маленьких и больших. Веревками из бизоньих кишок она стала привязывать на спины неспокойных псов куски кожи. Собак индейцы использовали и как вьючных животных, и сегодня им предстояло помочь в доставке охотничьей добычи. Привели лошадей, и на площадке стойбища собрались женщины и девушки. Под предводительством сестры вождя они отправились в путь. Предстояло освежевать и разделать туши бизонов, мясо, кости и шкуры — доставить в стойбище, Шеф Де Люп смотрел вслед отъезжающим, пока они не скрылись из виду. Токей Ито вернулся с купанья, надел свой торжественный наряд и головной убор из перьев орла, чтобы отправиться в палатку совета для участия в совещании о посольстве к Джекману. Когда он ушел, старая индианка, догадываясь, что гостю до смерти хочется спать, опустила полог палатки.

Шеф Де Люп проснулся, когда уже наступил вечер. Токей Ито вернулся в палатку. Татанка Йотанка сам сопровождал его, а когда стал прощаться у очага с молодым вождем, сказал:

— Собрание совета решило направить на форт для переговоров с полковником Джекманом Токей Ито. Мы хотим не войны, а мира. Но я еще не встречал человека из Вашингтона, который бы говорил правду. Так пусть же Токей Ито сопровождает несколько вооруженных воинов! Я сказал, хау!

Токей Ито вручил делавару письмо с согласием на встречу, написанное языком картинок на коже. Впервые Шеф Де Люп порадовался, что его ранил бизон: при всем своем желании он еще не мог доставить послание в блокгауз и ни сам он, ни Токей Ито не были заинтересованы в посылке другого гонца.