Великий последний шанс - Веллер Михаил Иосифович - Страница 28

Ум эпохи. Итак. Он увидел, что демократия, либерализм, рынок и свобода почему-то и каким-то непонятным образом обернулись бедствием для подавляющего (подавляемого) большинства населения. Он — писатель - задумался? Усомнился? Вознегодовал? Стал разбираться? Отнюдь. Прогрессивно и либерально настроенное большинство приличной писательской общественности не усомнилось в словах-символах. Идем верным курсом! Потерпим! Время перемен всегда непросто! Тяжело, конечно, но реформы и реформаторы не виноваты! Страдаем от наследия коммуняк! Болеем без лекарств, но сосём с презервативом — вот наш выбор! Покроем насмешками реакционное быдло, которое против реформ и демократии, вот!

Совесть эпохи. Ограбленные пенсионеры — это их кровью сохранена от уничтожения держава, это их трудом создано абсолютно все, что в ней есть. Заклеймили писатели позором тех, кто ограбил своих благодетелей вчерашних, а ныне стариков беспомощных и немощных? Где стон и вопль негодующий русской литературы? Хрен вам, бояре.

Труженики стали жить хуже, чем раньше. Честные мальчики и девочки стали бандитами и проститутками. Где крик с кровью из сорванного горла? Что вас вообще волнует, твари эгоистичные? Слава и деньги себе, любимым?

Детективщики-коммерсанты из беспредела преступности и падения нравов сделали огород, где по шаблонам и лекалам сюжетных схем создается материально прибыльная беллетристика. Но они хоть осуждают порок и наказывают его в книжках!

Шовинист-радикалисты, узурпировавшие звания «патриотов» и «государственников», призывают к ножу, топору, автомату, бомбе — чтоб отомстить всем врагам: всем либералам, демократам, рыночникам, свободолюбцам, бизнесменам, евреям, американцам, тварям нерусским. Но они хоть скорбят по страданиям простых людей и униженности народа и страны!

Юмористы юморят над отправлениями физиологических потребностей, половыми проблемами и повальной тупостью всех.

Природные оппозиционеры, как всегда, поливают те порядки, которые есть сейчас, ставя им в пример те, которые раньше или которые не здесь.

«Элитарщики» предаются духовному стриптизу, реанимируя в памяти симпатии к парторгу, предостерегавшему от мерзостности и никчемности этого зрелища.

Постмодернисты какают, красят письки, лают, мычат, сюсюкают и при этом всячески намекают на связь их перформансов с большим настоящим искусством, которое всем известно и потому устарело.

Тем временем страна гибнет, народ вымирает, а «серьезные писатели» пишут всякую хренотень.

Что — милость к падшим призывают? Духу помогают просветлеть и укрепиться? Красоты и добра в мире хоть чуток прибавляют? Делают людей — хоть чуть-чуть умнее, совестливее, зорче?

Они любят писать с бесстыдным занудством и тягомотностью, плюя на читателя и онанируя при написании себя, услаждаемого и любимого. Они пишут длинно и шершаво; как чешут прыщ и наслаждаются чесанием долго, отпустив стыд. Принципиальную неспособность писать чисто, ярко, энергично они с важностью и превосходством объявляют признаком «некоммерческой литературы».

Ярчайшая и изощренная трагедия гибнущей на глазах России — как-то мало колышет «серьезных русских писателей». Редко-редко который задастся в книге сутью и перспективой происходящего.

Как жить? Где выход? Куда идем? В чем надежда? Кто герой? Каково добро? Откуда корень зла? Страна на перепутье, на перекате, на перевале, на переломе — обнажились души, изломились судьбы, аспиранты стали олигархами, а академики умирают в нищете, люди чужого народа торгуют твоими девушками в твоей столице, а офицеры торгуют солдатами, к власти пришли те, кого в юности мы с презрением называли стукачами, и почтенный отец города недавно бегал с пистолетами, воюя за порт.

Ни украсть, ни покараулить. Только клянчить и давить понт.

Как хранительница высокой духовности — русская литература явила собою зрелище не столько прискорбное, сколько естественное. То есть. Основная масса оказалась бездарями, идиотами, приспособленцами, никчемушниками. Детективщики, сериальщики, чернушники, попрошайки, прихлебатели, заумщики-шарлатаны, коекакеры. С редкими-редкими вкраплениями людей с умом и талантом, с блестками совести. Нормально.

Под материальное обеспечение «литературного процесса», который ведет оформленная тусовка, живут и ездят чиновники госаппарата — так во всех странах принято.

Недостало парней из Кремля, чтоб дать королевскую пенсию десятку великих стариков — Евтушенко, Аксенову, Вознесенскому — дабы слава страны на заработки не ездила и гордость вселяла.

Падение державы начинается с разрухи в головах, а она — с упадка духа и разрушения ценностей. Состояние и настроения современной русской литературы свидетельствуют, что дело почти безнадежно. Нет идеалов, и за что отдавать жизнь, и лишена такая жизнь смысла, и счастье ловится только в масштабе квартиры, пусть и расширенной до виллы. Они не умеют ни убивать, ни умирать. Не хотят судить и быть судимыми. Они повторяют чужие мнения, не смея иметь свои мысли. Они сетуют — но не орут.

Парень, ты хоть понимаешь, что наше время будут изучать всю оставшуюся историю?

Национальные мифы

Вообще-то мифологизирована история любого народа, равно как и любое национальное самосознание. Свое всегда видится покрупнее и позначительнее, а чужое — помельче во всех смыслах. Ну — каждый сначала впечатляется делами своей семьи, своего дома, своего города. Адекватная самооценка очень редка.

Но. Часто говорят о «своем пути» для России, самобытность которой отличает ее от прочих стран как Запада, гак и Востока. Вот они все такие, а вот мы вот эдакие — и куча исторических доводов.

Для того, чтобы понять, как тебе надлежит действовать наилучше, и принять верное решение, полезно оценить адекватно, кто ты есть — из какого теста слеплен и по каким чертежам.

Иллюзии подобны призраку парашюта: он ясно виден — но в прыжке никак не проявит парашютирующего эффекта.

1. История какой еще страны так многострадальна, как России?

Ответ: почти любой. Просто чужие страдания нас мало заботят.

За две с гаком тысячи лет Англия пережила множество нашествий и опустошений, начиная с римского при Цезаре. Римляне пролили море крови бриттов, но цивилизовали провинцию. Раннее Средневековье вернуло Англию в варварство с утратой грамотности, гигиены, архитектуры и т.д. Свирепые германские племена англов, саксов, данов, ютов — вторгаясь век за веком, жгли и вырубали романизированных кельтов и друг друга, основывали колонии, врастали в почву и воевали шайка на шайку со встречными и поперечными. Ее захватил герцог Нормандии, ее истощила Столетняя война, и только за срок правления Генриха VIII в Англии между прочих дел было казнено как минимум втрое-вчетверо больше людей, чем на Руси при Иване Грозном. Лорды сгоняли крестьян с земли — а королевские разъезды вешали их за бродяжничество. Для нужд королевского флота вязали и стаскивали матросов с вольных торговых судов — после чего при попытке дезертирства вздергивали на рее. По десять часов работали на четвереньках десятилетние дети в угольных шахтах. Никогда не знала Россия, слава те Господи, ни таких долгих и жестоких кровопролитий, ни такого зверства нравов, как многострадальная Англия.

Россия не пережила страшной чумы XIV века, опустошившей Европу где на треть, а где и на три четверти, многие города вымерли на девяносто процентов. Расстояния и редкая заселенность спасли ее.

Россия не знала ужасов Святой Инквизиции, когда по любому доносу человека превращали в воющий мешок с костями и только после этого сжигали на костре. А вот не угодно ли в Испанию времен Торквемады? «Тиля Уленшпигеля» давно перечитывали?

Россия счастливо избегла такой трагедии, как религиозные войны в Германии по Реформации Лютера и Мюнцера. Плюс Кальвин. Да за сто лет с около середины XVI по середину XVII века население Германии уменьшилось вчетверо (!). Вот такого геноцида собственного народа, как немцы, русские не испытали, миловала судьба.