Махно - Веллер Михаил Иосифович - Страница 5

4.

Строго говоря, русско-японская война началась из-за того, что в оккупированной и разделенной на зоны влияния Корее генерал Алексеев не поделил деньги с японскими чиновниками. Жадный и экономически озабоченный генерал влез с парой-тройкой бизнесов в японскую сферу. Японцы выразили протест, и вследствие малого роста и плоских желтых лиц были посланы орденоносным генералом туда, где промеж японскими самураями даже в старые времена случался гомосексуализм. Подумаешь, русская лесопилка пилит корейский лес там, где японцы сами хотели. Мы им обещали? Перетопчутся.

Токио выразил протест Санкт-Петербургу, и верхушка оборонного ведомства проконсультировала по этому вопросу Государя в том духе, что мы повыдергаем ноги всей Японии силами одного пластунского полка.

А-а-а!!! Запахло оборонными заказами и войсковыми поставками! Экономическая партия войны услужливо раскрыла кошельки для министров и генералитета, одновременно готовя мешки под денежный дождь.

А эксперты по внутренней политике доложили, что маленькая победоносная война благотворна для консолидации населения против внешнего врага, внутрисоциального примирения и вообще радости и оптимизма под патронажем Короны.

Тем более что и железная дорога на Тихий океан уже построена.

5.

Боже, как воровали!

Царев батюшка, даром что алкоголик, был плодовит. Его приплод выжирал страну, как кролики – морковную грядку. Один из Великих Князей патронировал Военно-морской флот. Как-то он спер деньги на пару броненосцев.

О, министр путей сообщения! «Ваше превосходительство, я вручу Вам за это решение пять тысяч, и об этом никогда не узнает ни одна живая душа! – Давайте десять, и пишите об этом хоть во всех газетах!»

Деньги на армию, строительство, дороги, образование, семенное зерно для крестьян пострадавших губерний, казенные заводы – уходили в роскошные особняки, дачи, экипажи, пиры.

Покупались и продавались: чины, должности, решения, законы.

6.

Низы ненавидели власть как чужую себе и не верили ничему.

Народившийся средний класс властью брезговал.

Верхушка относилась к декларациям собственной власти с циничной иронией, а к политике собственной власти – со вздохом понимаемой неизбежности.

Эта триединая хрень называется «революционная ситуация».

7.

Наверх вы, товарищи, все по местам! Нет сил не упомянуть геройский подвиг «Варяга». Мойте руки чище – мы прикасаемся к легенде.

Крейсер «Варяг», филадельфийской постройки корабль, купленный у США, стоял в гавани Чемульпо вместе с канонерской лодкой «Кореец». Заметьте: в преддверии войны, с учетом работы штабов и разведок – никаких конкретных планов и предупреждений моряки не имели.

К внешнему рейду приблизилась японская эскадра и сообщила семафором и беспроволочным телеграфом, что поскольку началась война, японцы требуют русские корабли сдать им. Команда может убираться куда угодно, в противном случае русские корабли будут обстреляны и утоплены. Но поскольку Чемульпо – нейтральный порт, и в нем много кораблей других стран, и японцы не хотят их повредить, то стрельбы они не хотят. И вот вам даже несколько часов на размышление. Мы понимаем, что моряки – люди чести, вы можете пока снестись со своим командованием.

Каперанг Руднев, командир крейсера, забил телеграммы в петербургское Адмиралтейство. Доложите обстановку. Доложил обстановку. Что думаете предпринять? Согласно полученному приказу. А сами? А сам жду приказа! Вашего! Возможен ли прорыв в Порт-Артур к нашим основным силам? Да вы что: эскадра блокирует выход! Приказать сдаться мы вам не можем. А что делать???!!! Попытайтесь прорваться, действуйте по обстановке, честь русского флага держите на высоте. Не сомневаемся в вашем мужестве и командирской зрелости. (А чтоб вы все сдохли!!)

На «Варяг» направляется начальство порта и капитаны стоящих в нем судов – немцы, французы, англичане: господин капитан первого ранга, японцы угрожают бомбардировать порт в случае укрытия в нем кораблей враждебного государства, то есть ваших. Решайтесь, пожалуйста, на что-нибудь.

Руднев мучится и тянет время. Адмиралтейство мычит и молчит.

Господин капитан первого ранга, неблагородно прикрываться мирными нейтральными судами от врага! Это будет позор на весь мир!

Руднев плюет, играет снятие с якорей и боевую тревогу, выходит из порта и поднимает боевой вымпел. Удивленные японцы оттягиваются назад, чтоб перелетом не задеть порт. На семафор сдаться «Варяг» дает полный ход на норд-норд-ост в сторону Порт-Артура. Эскадра дает залп, «Варяг» и «Кореец» отвечают. Пристрелка, накрытие, японские разрывы на «Варяге». Полным ходом русские разворачиваются и возвращаются в гавань. Японцы прекращают огонь и следом не гонятся.

Из семисот человек команды на «Варяге» – тридцать семь убитых в результате японских попаданий. Итог: вступили в бой с превосходящими силами противника, есть повреждения и потери, попытка прорыва не удалась, вынуждены вернуться в порт, честь сохранена.

Адмиралтейство всё предписывает действовать по обстановке.

Портовые власти и капитаны гражданских судов негодуют. Не хотят подвергаться опасности, к которой непричастны.

Японцы предупреждают, что вынуждены будут принять меры. И требуют от порта, коли он нейтрален, не укрывать военные корабли воюющей стороны.

Русское правительство велит избегать международного конфликта и блюсти престиж России.

Руднев принимает решение и ответственность на себя, что и требовалось начальству, и отдает приказ. Экипажи с личными вещами, судовыми документами и кассой сходят на берег. Подрывные команды устанавливают на днища подрывные заряды и открывают кингстоны, после чего гребут к берегу.

На ровном киле корабли садятся на грунт – на неглубоководье внутреннего рейда. (Вскоре японцы откачают воду и поднимут их, введя в строй своего императорского флота. Под именем крейсера «Сойя» бывший «Варяг» будет ходить под флагом восходящего солнца вплоть до 1916 года. Потом Япония передаст его уже союзной России, и «Варяг» погонят в ремонт и переоборудование в Англию, и по дороге он утонет уже окончательно.)

Итак, Руднев показал себя грамотно мыслящим командиром: заведомо бессмысленная и неудачная попытка прорыва была лишь обозначена, бой обозначен, потери обозначены! Отступление в надежде спасти корабли и людей оправдано! Затопление перед угрозой захвата кораблей врагом или урона престижа России вследствие обстрела японцами нейтрального порта – такое затопление выглядело мужественным решением. И Адмиралтейство ни в чем не виновато. И миру продемонстрировали храбрость и благородство.

Затонуть в бою на морской глубине – это, конечно, совсем благородно: не дать врагу захватить свои корабли и погибнуть с честью, не спустив флаг. Но это слишком уж.

А затопиться в гавани сразу – как-то не храбро, не боевито.

А тридцать семь убитых из семисот экипажа: и потери ерундовые, и к чести России их гибель.

Руднев правильно понимал политику правительства и двора.

Японцы чуть-чуть попрактиковали комендоров в стрельбе и получили два малоповрежденных и легко поставленных в строй боевых корабля.

А русские!..

Торчание в международном порту до последней возможности – не упоминали. Короткую морскую стычку объявили ожесточенным сражением. Самозатопление подали как акт самоотверженного мужества несдавшихся. Бегство обратно в порт и ту подробность, что затопились в порту, организованно сойдя на берег с вещами, замолчали вообще. Число жертв не уточняли. Но подчеркивали превосходящие силы японцев.

Пропаганда обернула мелкую, удачную и бескровную победу японцев – при беспомощности и реальном бездействии (за невозможностью предпринять что-то значимое) русских кораблей – моральной победой и славным делом. Газеты запели!

Команды привезли по железной дороге в Петербург. За это время один восторженный германец написал песню о «Варяге», ее мгновенно перевели на русский – дословно!