Черное пламя - Вейнбаум Стенли - Страница 60

— Я не могу уйти, — сказал он голосом, в котором звучало сомнение. — Ты должна выслушать меня, Эвани.

— Прошу тебя! — пробормотала она. — Тихо, Том. Я ждала здесь больше шести часов.

— Чего?

Она не ответила. Он погрузился в напряженное молчание, уставившись на поверхность струи, вытекающей из клыков огромного каменного льва в дальнем конце бассейна. Струя была прозрачной, словно стекло, и создавала удивительно мало шума.

Пока Коннор смотрел, все внезапно изменилось. Зеркальная поверхность бассейна оказалась нарушенной. На воде появились пузыри. Внезапно на поверхность поднялся огромный пузырь, вздулся и лопнул. Нечто белое и блестящее, размером со взрослого мужчину, с коротким всплеском нырнуло в бассейн. Поток воды на мгновение скрыл его.

Рука с перепонками, держащая завернутый в шелк пакет, внезапно появилась из черной воды. Амфиморф!

Эвани схватила пакет и сунула его под урбский плащ.

— Быстро! — хрипло сказала она. — Стань здесь рядом со мной, Том! Таким образом мы блокируем сканер!

Он с удивлением подчинился. Низкий странный звук вырвался из губ Эвани. Черные воды расступились вновь, и Том увидел плоский круглый рот и ужасное лицо существа в бассейне. Оно подплыло к берегу и отчаянным рывком выбралось из воды. Коннор увидел, как оно поднимает крышку канализации, спрятанную в кустах, и исчезает под ней.

Бледная и дрожащая Эвани опустилась на берег бассейна, ее бронзовые ноги погрузились в воду.

— Лишь бы нас только не увидели! — прошептала она.

— Как, черт побери, эта штука оказалась здесь? — спросил разгневанно Коннор.

— Он проплыл в воздушном пузыре по трубам, идущим с гор. В пятидесяти милях отсюда. Для амфиморфов нужно не слишком много воздуха. Большого пузыря хватило.

— Но…

— Не спрашивай меня, как ему удалось пробраться сквозь лабиринты канализации Урбса. Я не знаю. Я только знаю, что они находят путь инстинктивно и попадают туда, куда хотят попасть. Сейчас он исчез в канализации. Он найдет путь до канала и поднимется вверх по рекам обратно в горы.

— Но что он принес и для кого?

— От короля Орма.

— От кого? — настойчиво переспросил Коннор.

— Том, — ответила она резко, — я ничего не скажу тебе.

— Хорошо, тогда что было в пакете?

— И это я тебе не скажу. — Она перебросила плащ через плечо, закрывая пакет. — Я не могу верить тебе, Том. Мы с тобой — враги.

Она отшатнулась, увидев его ярость на его лице.

— Том, пожалуйста! Ты обещал мне помочь бежать, не так ли?

— Хорошо! — воскликнул он глухо. — Эвани, я пришел к тебе сюда, чтобы выяснить одно недоразумение. Пожалуйста, дай мне шанс доказать тебе, что я люблю тебя!

Он взял ее руки в свои. Она отступила еще на шаг.

— Я не подхожу тебе, Том. Я не верю себе, когда мои руки в твоих руках. Я боюсь тебя и я боюсь за себя. Ты силен, — слишком силен физически и во всем остальном. Ты однажды пробудил во мне любовь, и я не хочу рисковать второй раз.

— О, Эвани! Ведь именно сейчас я так нуждаюсь в тебе!

— Нуждаешься во мне? — кривая ухмылка появилась на ее лице. — Значит, Черное Пламя снова жжется!

Ее голос снизился до шепота.

— Мне очень жаль тебя, Том. Мне очень жаль всякого, кто любит ее, потому что она совершенно бессердечна. Но я не могу приблизиться к тебе. Я не смею!

Эвани повернулась и, внезапно, побежала к Дворцу, оставив Коннора. Он безнадежно смотрел ей вослед. Наконец, он медленно последовал за ней.

Он почти не спал этой ночью. Мучительные, невыносимо долгие часы были заполнены мечтами о Маргарет Урбс. Он слышал ее смех. Том поднялся рано и вышел из своей комнаты, чтобы бесцельно бродить коридорами Дворца.

Коридоры были заполнены прибывающими Бессмертными, среди которых он и толкался, такой же молчаливый и мрачный, как они. Наконец, устав от бесцельных блужданий он спустился в тихие Сады, и обреченно уселся рядом с бассейном.

Наверху крейсировали Треугольники, издавая рокочущие звуки, а в кустах пели птицы. Глубоко погруженный в свои мысли, он внезапно вздрогнул, когда услышал, что кто-то произносит его имя. Тихо, почти нежно.

— Том.

Он посмотрел вверх. Маргарет Урбс стояла перед ним, одетая в самое роскошное платье, которое ему когда-либо довелось увидеть. Золото с черным, закрывающее ее маленькие ножки. Вместо диадемы, как в предыдущий вечер, она одела корону, украшенную гранеными бриллиантами. Странный цветок пламенел у ее пояса.

— Официальная одежда, — сказала она и улыбнулась. — Сегодня утром мне председательствовать.

Она выглядит несколько озабоченной, подумал он. Ее щеки были бледнее обычного, и вся она была несколько менее ослепительная. И ее улыбка, почти печальная, больно уколола его.

— Ты не дала мне возможности поблагодарить тебя за прошлую ночь, — сказал он.

— Ты хотел поблагодарить меня? За… все?

— Нет, — сказал он твердо. — Не за все.

Она слабо опустилась на скамейку рядом с ним.

— Я устала, — слабо сказала она. — Я не слишком хорошо спала, и моя голова болит. Греческое вино. Мне нужно повидаться с Мартином Сейром.

— Моя голова болит совсем по другим причинам, — сказал он откровенно.

— Мне очень жаль, Том.

— Ты смеялась надо мной прошлой ночью? — спросил он.

— Нет, — ответила она нежно. — Нет.

— Я не верю тебе!

— Это не имеет значения, Том. Я пришла, чтобы кое-что сказать тебе, Том.

Она замолчала и внимательно посмотрела на него.

— Повелитель хочет дать тебе бессмертие.

— Что?

Она кивнула.

— Он считает, что ты заслужил его.

— Заслужил? А как же насчет моих детей, в которых он был так заинтересован?

— Ты сначала должен обзавестись детьми.

Он горько улыбнулся.

— Тогда я буду старым и бесполезным, когда я буду готов принять бессмертие. Эвани отказалась от меня, и я откажусь от него! Я проживу свою жизнь по-своему.

— Ты сначала хорошенько все обдумай, — и нечто в ее голосе привлекло его внимание.

— Сейчас я понял, что не должен соглашаться, — вспыхнул он. — Ты умоляла его об этом! Ты думаешь, я приму от тебя такую подачку?

— Я никогда…

Она замолчала.

Через мгновение она сказала: