Черное пламя - Вейнбаум Стенли - Страница 50

— Но ты отнял ее у тех, кто молод, — запротестовал Коннор. — Ты трусливо держишь ее как награду, которой награждаешь всех, кто угоден тебе. Ты ограбил остальную часть человечества.

— Ты считаешь, что бессмертие большая награда, не так ли?

— Да. Несмотря на то, что говорит твоя сестра.

— Ты не понимаешь, — сказал Повелитель терпеливо. — Ладно, давай не будем говорить о желаниях остальных, это не имеет значения. Но предположим, я открою тайну расе, инструктирую всех докторов. Неужели это мгновенно не остановит все развитие? Как может проходить эволюция, если не рождается ни одного ребенка?

Вопрос был в самую точку.

— Ты мог бы позволить становиться бессмертным после рождения ребенка,

— сказал Коннор.

— Возможно. Но с нынешним уровнем рождаемости, земля истощится за полтора века. Я мог бы тогда уничтожить девять десятых населения, но что станет с товарами и продуктами?

Коннор долгое время молчал.

— Все дело в самом бессмертии! — внезапно воскликнул он. — Люди не должны были знать о нем!

— Но они уже знают его. Ты хочешь, чтобы я уничтожил знания, потому что глупцы пользуются им — и пользуются ошибочно?

— Ты позвал меня сюда лишь для того, чтобы судить о твоих действиях?

— ответил Коннор.

— Именно. Ты обладаешь знаниями бесценными для меня. Я хотел бы убедить тебя поделиться ими.

— Этого не произойдет никогда.

— Послушай, — сказал Повелитель тоном спокойным и уравновешенным. — Не сомневайся, что я могу похитить твое знание. Я знаю методы, как выманить его у тебя, и если я потерплю неудачу, то остальные окажутся удачливее.

— Принцесса уже пыталась, — сказал Коннор мрачно. — Она уже не будет больше предпринимать такие попытки.

Коннор сжал в руке небольшой бронзовый бюст, стоявший на столе.

— А кстати, что может остановить меня схватить этот кусок бронзы и убить тебя, вместо того, чтобы ждать, пока ты убьешь меня?

— Ты дал слово — ничего не предпринимать против меня в этом Дворце, — напомнил ему мягко Повелитель.

Губы Коннора поджались. В это мгновение он понял, что беспокоило его так сильно все это время. Он начал верить Повелителю, хотя и против своей воли! Воспоминание о пытке Посланником были слишком свежи; видение беспомощной Эвани было слишком ярким. Он был побежден против собственной воли, но…

— Ты победил, — сказал он, ставя бюст на место. — Продолжай. Скажи мне, к чему ты все это ведешь. У тебя должны быть какие-то причины, кроме укрепления своей власти.

Повелитель улыбнулся.

— Так оно и есть. Я планирую цель для всего человечества.

Он вытянул руку, останавливая Коннора.

— Послушай меня. Я уничтожил всех уголовников путем стерилизации несколько веков назад, я убрал всех с уголовными тенденциями. Я поднял общий уровень мышления, стерилизуя недоумков и глупцов. Если у нас меньше гениев, чем у вас, то во всяком случае, у нас нет ни идиотов, ни безумцев. Гении появятся.

Я пытаюсь, согласно моим знаниям, улучшить расу. И кажется, мне это удается. Как минимум, мы далеко продвинулись вперед от варварства Темных Веков и даже, мне так кажется, мы уже превосходим ваших могучих древних людей. Я думаю, мы более счастливы.

Он замолчал.

— А как ты считаешь?

— Кое в чем я согласен, — согласился Коннор. — Но даже счастье не всегда честный обмен — за свободу.

— Свободу? Предположим, я предоставлю свободу! Предположим, я уйду в отставку! Как ты думаешь, сколько пройдет времени до тех пор, пока каждая маленькая деревенька Сорняков не вступит в кровавую затяжную войну? Ты хочешь, чтобы мир снова погрузился в кровавую пучину сражающихся друг с другой мелких наций? Я таким именно нашел его и создал империю.

Он забарабанил пальцами по столу, в задумчивости глядя на Коннора.

— Более того. Я постарался сгладить все противоречия. Желтая раса была практически уничтожена; я снова восстановил ее. Краснокожие погибли, но черная раса растет. И противоречия между нациями — я подпитываю их.

— Почему? — спросил Коннор. — Различия — это отличная почва для будущих проблем, не так ли?

— Цивилизация вырастает на различиях. Ни одна раса не может самостоятельно создать высокую культуру. Должен быть обмен идеями, и значит, должны быть какие-то различия.

— Ты крайне уверен в себе, не так ли? — спросил Коннор.

— Я провел века, думая об этом. И мне кажется, что я докопался до истины. И потому делаю все, чтобы достичь этого.

— Хотел бы я… — Коннор замолчал. — Хотел бы я поверить тебе!

— Можешь поверить. Я никогда не лгу.

— Я почти что поверил. Ты не насмешливый дьявол, как твоя сестра. Ты мне нравишься.

Широкая улыбка появилась на губах Повелителя.

— Я приказал ей прекратить мучить тебя. Я представляю, какие она устраивала номера, но с нынешнего дня… Не так ли моя дорогая?

Коннор обернулся. В дальнем дверном проеме с наполовину выкуренной сигаретой в руке возникла совершенная фигура Маргарет Урбс.

— Хоакин, — заметила она, — этот человек отказался опуститься на колено в моем присутствии. Должна напомнить, что и в твоем тоже. Могу я укротить его?

— Попытайся укротить статую Олина, — огрызнулся Коннор.

— Мы можем надавить на него, — заявила Принцесса. — Ведь Эвани Сейр наша заложница.

— Успокойся! — резко сказал Повелитель. — Ты знаешь, я никогда не вынуждаю подчиняться того, кто отказывается.

Принцесса перевела хмурый взгляд на Тома Коннора и промолчала.

— С вашего разрешения, я бы хотел уйти, — сказал Коннор. — Мы, кажется, нашли общую почву.

— Не совсем, — сказал Повелитель.

— Чего еще ты хочешь от меня?

— Двух вещей. Первое — твои знания. Мне нужны твои знания математики древних и всего, что нам может понадобиться.

— Согласен, но при условии. — И заметив вопросительный взгляд Повелителя Томас сказал прямо. — На условии, что любое знание, которое я передам, станет достоянием общественности. У вас достаточно секретов, хотя некоторые из них не обязательно должны быть секретами!

— Я согласен, — сказал Повелитель спокойно. — Это всегда было моим желанием. А какой мой секрет было бы опасно открывать?