Унаследованный Армагеддон - Вебер Дэвид Марк - Страница 71

Колин осел в кресле, взмокнув от пота, когда рядом появился истерзанный шар «Второго». Дисплей вернулся к жизни, и он прикусил губу, увидев глубокие кратеры, уходившие глубоко в планетоид Джилтани. Затем перед ним появилось ее голографическое изображение, с напряженным лицом и со взором, полным яростного огня.

– Ненормальная! Как ты могла пойти на такой огромный риск?!

– Это было мое решение, не твое!

– Дай только добраться до тебя, я…

– Тогда и ты окажешься у меня в руках! – выпалила Джилтани. Мучительное выражение постепенно покидало ее лицо – она наконец-то начала осознавать, что Колин жив.

– Спасибо тебе, психопатка, – буркнул Колин, сглотнув комок.

– Нет, любовь моя, благодари всех. Это победа, Колин! Они бежали перед нашим огнем, они погибли. Ты сломил их, мой Колин! Лишь несколько тысяч смогут бежать, не больше!

– Я знаю, Танни, – вздохнул Колин. – Я знаю. – Он постарался не думать о цене, по крайней мере не сейчас, и набрал воздуху в грудь. – Передай им, что нужно вывести из строя как можно больше кораблей, не уничтожая полностью. И подключайте к делу «Севрид» Гектора.

Глава 25

– Дахак, дай нам четыре месяца, и мы восстановим твой двигатель Энханаха.

Громадный ремонтный корабль Влада Черникова пристыковался к «Дахаку», и сейчас корпус древнего планетоида был усеян звездочками роботов-сварщиков. Голографическое изображение самого Влада находилось на главном мостике Дахака вместе с Колином и голограммой Джилтани.

– Ваши инженеры работают весьма продуктивно, сэр, – прозвучал голос Дахака.

Колин глянул на алые рубцы, глубоко врезавшиеся в десятиметровую голографическую схему планетоида, и поежился. Герметичные переборки изолировали эти раны, но в некоторых местах трещины уходили вглубь на пятьсот километров. Вообще-то, на схеме все смотрелось не так страшно, как было в действительности. На самом деле Дахак являл собой плачевное зрелище. Половина изображения гордого дракона была выжжена напрочь, а уровень радиации во внешней четырехсоткилометровой оболочке заставлял сходить с ума имперские детекторы. Большая часть транспортных тоннелей были разрушены, половина уцелевших лишилась энергоснабжения.

Казалось чудом, что корабль вообще выжил, но теперь его предстояло практически построить заново. Досветовой двигатель работал лишь на шестидесяти процентах мощности, а повреждение двух узловых генераторов двигателя Энханаха делало невозможным сверхсветовое передвижение. Семьдесят процентов вооружения превратилось в груду хлама, даже ядро-источник имело очень опасные повреждения, угрожавшие серьезными последствиями. Колин знал, что Дахак не может чувствовать боли, и благодарил за это Бога. Хотя его собственных мучений, которые он испытывал при виде этих страшных ран, с лихвой хватило бы на двоих.

Но были и другие раны. «Ашар», «Трелма» и «Трим» погибли, а вместе с ними – восемнадцать тысяч человек. «Скальный кот» пострадал почти так же тяжело, как «Дахак», на нем погибли две тысячи человек. Гектор на «Севриде» потерял шестьсот человек во время захвата поврежденных кораблей ачуультани. Тридцать семь беспилотных кораблей из пятидесяти трех были уничтожены, еще три представляли собой руины. Действующий флот теперь состоял из «Дахака», одиннадцати укомплектованных экипажами «Асгардов», имевших повреждения разной степени тяжести, «Севрида» и тринадцати беспилотных кораблей, один из которых каким-то чудом не получил ни единой царапины.

Но скорбь о потерях приносила мало пользы, и факт оставался фактом: они победили. Ускользнуть смогли меньше двух тысяч кораблей ачуультани, а Гектор снял с обломков флота противника свыше семи тысяч пленных.

– Дахак прав, Влад, – сказал Колин. – Твои люди творят чудеса. Только восстановите его сверхсветовые возможности, и мы отправимся домой, во имя Господа!

– Хотел бы подчеркнуть еще раз, – вставил Дахак, – что нет никакой необходимости ждать окончания моего ремонта. На Земле вас ждет слишком много дел, чтобы терять здесь время попусту.

– Терять, черт побери! Мы бы не справились без тебя, и мы никуда не уйдем, пока ты не сможешь двигаться вместе с нами.

– Это так, – согласилась Джилтани. – Эта победа больше твоя, чем наша. Как мы можем праздновать ее без твоего участия!

– Вы очень добры, и, откровенно говоря, я весьма признателен. Я познал, что такое «одиночество», и… это штука не из приятных.

– Не волнуйся, мой Дахак, – нежно сказала Джилтани. – Ты больше никогда не будешь одинок. Пока живо человечество, оно тебя не забудет, и любовь к тебе не померкнет.

Дахак погрузился в необычно долгое молчание, и Колин улыбнулся своей жене, жалея, что ее нет рядом во плоти и он не может стиснуть ее в объятиях.

– Итак, с этим решено! А как насчет остальных, Влад?

– «Скальный кот» может выйти в гиперпространство, – сообщил Черников. – Но регуляторы его ядра-источника слишком сильно повреждены, и двигатель Энханаха запустить невозможно. Я хотел бы отослать его, «Мойр», «Сигам» и «Хлай» на ремонт непосредственно на Бирхат. Остальная Флотилия имеет повреждения разной степени тяжести, кроме «Геки». Но те четыре планетоида в самом плохом состоянии.

– Ясно. Капитан Синглтерри может доставить их на Биа. Уверен, что маршал Цзянь и Мать с радостью позаботятся о них, а наши «колонисты» мечтают поговорить с настоящими свидетелями этой заварушки. Думаю, мы отправим «Севрид» с Гектором и пленниками в Солнечную систему.

– О да, и хорошо бы отправить с ними и Коханну, Колин. Их раненым нужна наша помощь, а Коханна с Исис должны переговорить с отцом и найти способ сломать их программу.

– Неплохая идея, – согласился Колин. – Это, похоже, подводит черту под самыми насущными делами. Влад, ты уже готов отправиться к Балтану?

– Вполне, – отозвался Черников, блеснув голографическими глазами.

– Так я и думал, – пробормотал Колин. – Тогда вы с Дахаком сможете начать исследования. – Колин вдруг ухмыльнулся. – Считай это отвлечением, Дахак. Что-то вроде чтения журналов в кабинете дантиста.

– Я постараюсь, хотя, если бы я был человеком, то не довел бы свои зубы до такого ужасного состояния, – честно признал Дахак.

Владимир Черников откинулся в кресле пилота катера, упер каблуки в консоль и замурлыкал. Он был благодарен Тамману за то, что тот подбросил его глубже в зону боевых действий на борту «Бирхата», чтобы сэкономить время досветового перелета. Особенно если учесть, что Тамман считал его систему охоты за обломками ненаучной, если не сказать больше.

Так оно и было. Только Черников не считал свои нынешние обязанности работой. Он всегда был заядлым грибником.

Сейчас он был как раз в том месте, которое до того, как Джилтани нанесла свой непредсказуемый удар, являлось тылом ачуультани. Черников был убежден, что если и стоило что-нибудь искать, то только здесь. Такова была его официальная точка зрения. На самом деле он хотел осмотреться здесь, поскольку никто сюда еще не добрался. Все пленные Гектора были с кораблей, разрушенных гравитонными боеголовками. Радиация аннигиляционных взрывов и имперского энергетического оружия почти не оставляла выживших, а тут бой велся практически в упор. Лишь немногие корабли здесь были подбиты ракетами, не говоря уже о гравитонных боеголовках, а потому эта зона у «Севрида» не была среди приоритетных.

Влад перестал мурлыкать и опустил ноги, придвинувшись ближе к экрану. Что-то странное было в этом исковерканном остове. Его переднюю часть оторвало напрочь, судя по всему энергетической пушкой, но почему…

Черников выпрямился. Конечно, как же он не понял сразу! Очертания корабля мало чем отличались от других, но обрубок, оставшийся от него – меньше половины – был чуть ли не вдвое больше уцелевших!