Пепел победы - Вебер Дэвид Марк - Страница 86

Впрочем, на данный момент важна была не номенклатура подразделений, а предложение, с которым выступили Роден и Больгео.

Первые ЛАКи класса «Шрайк» представляли собой экспериментальную серию, и хотя Вторая битва при Ханкоке убедительно показала, что сама концепция верна, она же выявила немало конструктивных недоработок, главной из которых было практическое отсутствие какой-либо защиты с кормы. Теоретически противоракеты носовых пусковых установок могли прикрывать «Шрайки» и с тыла, но, увы, только теоретически. Проектировщики оказались слишком самоуверенными, решив, что маневренность легких кораблей вообще не позволит противнику атаковать их с кормы. Также, чтобы уменьшить полетную массу и сэкономить внутрикорабельное пространство, они не предусмотрели систем контроля перехвата на дальней дистанции, без которых бортовые сенсоры оказались слишком близорукими для выполнения данной задачи. Хуже того, по причине излишнего конструкторского оптимизма кормовые лазерные кластеры также были сочтены излишними.

Из числа уничтоженных при Втором Ханкоке «Шрайков» большая часть была уничтожена лазерными ударами «под юбку» с близкого расстояния, вероятность которых проектировщики вовсе не принимали во внимание. Между тем хотя лазерная атака на такой маленький и подвижный объект, как ЛАК, являлась поистине непростой задачей, задача эта, как оказалось, имела решение.

Оружейники и конструкторы отреагировали на это открытие появлением «Шрайка-Б», получившего четыре дополнительные противоракетные установки, полдюжины комплектов сопровождения ракет и шесть дополнительных лазерных кластеров, предназначенных для прикрытия кормы в обмен на спасательную шлюпку. Более того, число бортовых противоракет увеличилось с пятидесяти двух до ста, поровну распределенных между носом и кормой. Правда, в отличие от гиперпространственных кораблей, ЛАКи не имели обменных трасс, и соответственно каждая пусковая могла пользоваться ракетами только из собственного погреба. Передние не могли использовать заряды кормовых, и наоборот. Это, однако, представлялось мелким неудобством: результаты тестирования на симуляторах говорили о том, что новая модификация будет гораздо жизнеспособнее прежней.

Кроме того, бюро вице-адмирала Эдкока запустила наконец в производство ракеты и беспилотные аппараты в рамках проекта «Призрачный всадник». Поскольку первоначально компоненты «Всадника» предназначались для межзвездных кораблей, конструкторы столкнулись с довольно сложной задачей приспособления этого боевого комплекса для ЛАКов, но они с ней справились. Правда, ЛАК-версии управляемых платформ и ракет были менее мощными, чем полномасштабные, но и обнаружение и веление по ЛАКам прицельного огня тоже изначально было гораздо более затруднительным, так что общее снижение эффективности было незначительным. Узким местом было отсутствие на ЛАКе места для дополнительных ракет. К сожалению, чем-то приходилось жертвовать: каждая платформа РЭБ могла быть взята на борт только вместо противокорабельной ракеты.

Дальнейшие усовершенствования, произведенные совместно оружейниками и кораблестроителями, привели к появлению принципиально новых ЛАКов класса «Феррет» На этих пташках наступательное энергетическое оружие полностью заменили ракетным, а также средствами РЭБ. Какую чертову прорву внутреннего пространства занимали массивные гразеры, станет ясно хотя бы из того, что взамен двадцати противокорабельных ракет и ста противоракет, загружаемых на «Шрайки», «Ферреты» стали брать на борт соответственно пятьдесят шесть и сто пятьдесят. Просто поразительно – особенно с учетом того факта, что РЭБ было выделено на двенадцать с лишним процентов объема больше.

Доктрина предписывала «Ферретам» выступать в качестве поддержки «Шрайков-Б» при осуществлении ударов по тяжелым кораблям противника. Для военных кораблей легких классов и торговых судов «Ферреты» были смертельно опасны сами по себе, ибо могли поражать их на расстояниях, намного превосходящих дистанцию энергетического удара «Шрайка», однако для чего-то более крупного, чем тяжелый крейсер, ракеты, выпущенные с ЛАКов, не могли представлять собой серьезную угрозу. В битве с тяжелыми кораблями задача «Ферретов» заключалась в сопровождении «Шрайков-Б» в качестве противоракетного эскорта и обеспечении атаки средствами РЭБ. То есть в их погреба в основном должны были загружаться платформы РЭБ, а не ракеты. Каждому крылу теперь было придано по две эскадрильи «ракетоносцев», и, несмотря на некоторый первоначальный скептицизм, эти пташки быстро завоевали уважение всех, кому в ходе учений довелось работать с ними. Или против них.

«Ферреты» располагали и еще одним новшеством, отсутствовавшим у «Шрайков-Б». Поскольку наступательного энергетического оружия у них не имелось вовсе, сопровождать ЛАКи, оснащенные гразерами, до самого рубежа атаки, было бы для них просто нелепо, а потому инструкция предписывала им выходить из боя, как только атакующие войдут в зону энергетического поражения. Это выводило их из-под огня вражеских гразеров и лазеров, ответить на который им все равно было нечем. Однако при отходе «Ферреты» подставляли корму ракетам противника. Чтобы уменьшить опасность, конструкторы использовали остатки пространства, освободившегося после снятия гразера, для размещения дополнительного генератора гравистены. Столь же мощная, как лобовая стена, прикрывавшая «Шрайк» при входе в зону поражения энергетическим оружием, кормовая защита «Феррета» защищала его кормовую горловину клина. Энергетические характеристики и физическая природа клина не позволяли поставить оба щита одновременно: прикрывать можно было либо нос, либо корму, однако само это «или-или» обеспечивало каждому командиру «Феррета» большую свободу маневра.

Роден и Больгео предложили оснастить таким же генератором «Шрайк-Б». Правда, эта (заманчивая сама по себе) идея уже была отвергнута конструкторами по причине отсутствия на борту ЛАКов свободного места, однако у Родена с Больгео имелись на этот счет свои соображения. Оба они были родом из Перекрестка Свободы на Грифоне, и пока Больгео не завербовался на флот (это случилось за десять лет до поступления Родена в Академию), он и старший брат Родена большую часть времени проводили в мастерской отца Больгео. Будучи прирожденным изобретателем и классным специалистом по части космических железяк, Больгео задался следующим вопросом: если генератор невозможно впихнуть внутрь, то почему бы не попробовать пристроить его снаружи?

Тремэйну оставалось только дивиться тому, что у подчиненных Родена нашлось время обдумать эту неожиданную идею. Уже было замечено, что новые подразделения ЛАКов, как магнит, притягивают к себе оригинальные личности (себя Скотти к таковым по природной скромности не причислял), но экипаж «Головореза» выделялся даже на общем, весьма колоритном фоне. Упомянутый уже бортинженер Больгео имел богатый послужной список, вполне сравнимый с достижениями Харкнесса в ранний, авантюрный период службы. Рулевой Марк Польк не только имел репутацию пилота-лихача, но и был в свое время понижен в звании в связи с неким инцидентом, в котором, помимо названного пилота, были замешаны адмиральский бот, две юные особы сомнительной добродетели и ящик с отменным Адрианским виски. Младший лейтенант Керри Гилли, юный годами старый греховодник, был вторым участником той самой, достопамятной прогулки. О двух закадычных приятелях-ветеранах – электронщике старшине Сэме Смите и связисте старшине Гэри Шелтоне (один прослужил тридцать шесть лет, а другой чуть поменьше) – поговаривали, будто в свое время они оказали немалую услугу Управлению материально-технического снабжения по части избавления флота от завалявшейся на складах лишней электроники. Правда, начальство понятия не имело о том, что реализованные предприимчивыми мастерами запчасти и детали являются лишними, но лишь потому, что Смит и Шелтон не хотели беспокоить отцов-командиров и утомлять их бессмысленной бумажной волокитой. Равно как и отягощать их карманы полученной выручкой.

В сравнении с этой развеселой компанией остальные члены экипажа «Головореза» – офицер сенсоров младший лейтенант Оливия Цукор и старпом лейтенант Кириос Штейнбах – выглядели просто паиньками. В их послужном списке не было никаких взысканий, хотя долго ли продлится такое положение – учитывая, с кем они теперь повелись, – оставалось только гадать. Старшина третьей статьи Люк Тиль, помощник инженера, по молодости лет еще не был испорчен, но, судя по щенячьему восторгу, с которым он смотрел на своего наставника Больгео, юноша твердо вознамерился учиться не только профессиональным навыкам. Что же до тактика, лейтенанта Джо Бакли, все сходились на том, что показное простодушие этого блестящего специалиста вряд ли отражает его истинную суть. В конце концов, неспроста же его назначили на «Головорез».