Пепел победы - Вебер Дэвид Марк - Страница 64

Мюллер кивнул. Все это он, естественно, знал, но Бэрда выслушал не без интереса: не из-за фактов, а из-за сделанных выводов. Большинство сторонников Мюллера, даже (а может быть, в первую очередь) Ключи, интересовалось лишь вопросами внутренней политики, поскольку угроза традициям и их жизненному укладу исходила отнюдь не извне. Внешняя политика, если и занимала кое-кого, то лишь постольку, поскольку касалась положения их собственного мира, например обязательств перед Мантикорским Альянсом или участия в войне. А вот организация Бэрда, члены которой, по его же словам, не занимали высокого положения, как оказалось, следила за происходящим в Галактике и была способна к глубокому анализу текущих событий.

– Прошу прощения за повторение того, что вам, безусловно, известно, – продолжил гость, – но для моего многословия имелась причина. Видите ли, есть основания предполагать, что канцлер Прествик и другие члены Совета побуждают Протектора к тому, чтобы он принял решение добиваться такого же статуса и для Грейсона.

– Что? – Потрясенный Мюллер едва не вскочил на ноги.

– Разумеется, милорд, подробности нам неизвестны, ибо информацию, как я уже говорил, мы собираем по крупицам из разных, отнюдь не высокопоставленных источников, и в деталях она разнится. Но суть сводится к одному: канцлер и его сторонники полагают, что если Звездное Королевство может инкорпорировать Сан-Мартин на условиях сохранения его традиционных институтов, то же самое можно провернуть и с Грейсоном.

– Безумие! – как разъяренный бык взревел Мюллер. – Даже вынужденный союз с этими нечестивцами с Мантикоры подорвал наши священные устои. Пусть Прествик и идиот, но он не может не понимать, что такое решение повлечет за собой крах религии и морали, превращение нашего народа в такой же безнравственный, декадентский сброд, как эти проклятые мантикорцы!

«А заодно, – подумал он про себя, – еще сильнее подорвет власть и влияние Ключей». Реформы, проводимые Бенджамином, в значительной степени были направлены именно на расширение полномочий центральной власти за счет власти местной. Мюллер и его приспешники прекрасно понимали замысел Бенджамина, однако Протектору приходилось действовать с оглядкой на их независимое правление ленами. Но если мантикорские бестии получат возможность совать свои нечестивые носы в дела, которые их никак не касаются, ситуация может значительно ухудшиться. Вынужденное сближение всего общества, а в первую очередь восприимчивой, легко поддающейся постороннему влиянию молодежи с той цитаделью порока и греха, какой является Мантикора, станет для планеты настоящей катастрофой.

– Я и мои друзья, милорд, полностью с вами согласны, – сказал Бэрд намного спокойнее, чем его собеседник. – За исключением одной детали. Канцлер вовсе не идиот: он не хуже нас с вами понимает, каковы последствия такого шага. Беда в том, что как раз этого он и добивается. Все разговоры относительно неприкосновенности нашего уклада есть не более чем камуфляж, за которым они пытаются скрыть намерение превратить наш мир в рабское подобие Звездного Королевства.

– Будь он проклят! – прошипел Мюллер. – Да сгинет его душа в аду!

– Прошу вас, милорд! Я прекрасно пронимаю всю меру вашего потрясения, но Испытующий и Утешитель заповедал нам не предаваться гневу.

Несколько мгновений Мюллер сердито таращился на собеседника, потом закрыл глаза, набрал воздуху, задержал дыхание секунд на десять, после чего выдохнул, снова открыл глаза и кивнул.

– Вы правы. Постараюсь помнить о том, что если мне и позволено ненавидеть, то сами деяния, а не творящего их. И не пристало верующему проклинать бессмертную душу одного из детей Господа. Постараюсь, мистер Бэрд, но на сей раз мне будет нелегко.

– Прекрасно вас понимаю, – мягко произнес Бэрд. – Моя первоначальная реакция была точно такой же. Но мы не должны позволять гневу, пусть и праведному, затуманивать рассудок. Наш долг в том, чтобы предотвратить попрание устоев, а добиться этого можно, лишь действуя рационально, а не идя на поводу у страстей.

– Вы правы, – ответил Мюллер, и на сей раз искренность его тона была неподдельной.

Землевладелец не только считал, что Бэрд действительно прав, но и восхитился его способностью совладать с гневом и помнить о долге. Этот человек открылся Мюллеру с еще одной положительной стороны, и землевладелец не мог не порадоваться тому, что организация, которую представлял Бэрд, вступила с ним в контакт.

– Поскольку мы узнали об этом раньше вас, милорд, у нас до этой встречи была возможность обдумать и обсудить сложившуюся ситуацию. Как нам кажется, прежде всего необходимо проверить и перепроверить точность полученной информации. Как только мы убедимся, что канцлер и иже с ним фактически предлагают нам поступиться свободой и отдаться под власть Звездного Королевства, мы сможет выступить с открытым осуждением этой предательской идеи и обратиться напрямую к народу. Однако существует небольшая вероятность того, что все это провокация: Протектор со своими советниками намеренно распространяют ложные слухи, чтобы мы осудили планы, с которыми они, как выяснится, и не думали выступать. Во всяком случае, выступать открыто.

– Чтобы выставить нас истеричными недоумками, склонными видеть заговоры там, где их нет, – пробормотал Мюллер. – О да, такая возможность существует, хотя мне лично не кажется, что Мэйхью или Прествик предпримут подобную попытку. Во всяком случае, до сих пор они строили свою политику не на провокациях, а на пропаганде реформ. Увы, – он грустно усмехнулся, – на этом поприще они преуспели. А пока у них есть возможность обманом убеждать людей в том, что Меч действительно печется о благе народа, им вовсе незачем подталкивать нас к акциям протеста.

– Да, это шло бы вразрез с их обычной стратегией, – согласился Бэрд, – однако мы не вправе пренебрегать никакими гипотезами. Прежде чем выступить открыто, мы должны получить веские доказательства их циничных маневров. Чем конкретнее и обоснованнее будут наши обвинения, тем труднее будет Мечу противостоять праведному народному гневу. Что нам необходимо, милорд, так это веское доказательство намерений Меча предать веру и чаяния народа, связанные с так называемой «Реставрацией Мэйхью».

– Вы правы, – согласился Мюллер, даже не заметивший, что инициатива в разговоре полностью перешла к человеку, который, как предполагалось, должен был лишь снабжать землевладельца деньгами и плясать под его дудку. – Безусловно, правы, но как же добыть свидетельства их коварства? Я уже говорил, Мэйхью и его министры научились ловко скрывать свои постыдные тайны.

– Мы над этим работаем, милорд. Однако наши возможности не безграничны, и мы были бы очень рады, сочти вы возможным посодействовать в поиске нужной информации по своим каналам. Чем больше людей будет споспешествовать решению задачи, поставленной перед нами Испытующим, тем лучше.

– Да, – отозвался Мюллер, откидываясь назад и потирая нижнюю губу, – я над этим подумаю. У меня есть свои источники, и, возможно, Прествик или кто-то из его штата обмолвятся лишним словечком там, где не следует. Однако, мне кажется, стоит подумать и о другом: что предпринять, если мы раздобудем доказательства, бесспорные для нас, но недостаточные для того, чтобы возмутить народ?

– Всецело с вами согласен, – заявил Бэрд, поднимаясь на ноги. – Вы, милорд, как всегда, смотрите в корень. С вашего позволения, я хотел бы предложить вам поддерживать с нами более тесный контакт. Безусловно, нам необходима осторожность, но ситуация, особенно в свете последних сведений, требует постоянных взаимных консультаций. Тем более что ближайшее собрание Конклава состоится через пять месяцев, и если наши сведения верны, оглашение правительственного плана состоится именно тогда.

– Вы правы, – сказал Мюллер, провожая Бэрда к выходу, словно тот был равен ему по положению. – Наш обычный способ организации встреч слишком неуклюж и не годится в обстоятельствах, когда требуется быстрая координация действий. Свяжитесь завтра после полудня с моим управляющим Бакриджем: к этому времени присутствующий здесь сержант Хьюз наладит канал связи, который силы планетарной безопасности обнаружить не смогут.