Пепел победы - Вебер Дэвид Марк - Страница 42

– Хм!.. – Тремэйн почесал бровь. – Знаешь, а ведь ты прав, маневр как раз в духе леди Харрингтон!

Несколько секунд он таращился на дисплей, а потом заявил:

– Теперь понятно, почему она и адмирал Трумэн задали мне трепку.

– По причине природной злобности и необоримых садистских наклонностей? – высказался Эшфорд, а Тремэйн расхохотался.

– Это вряд ли. Нет, они хотели напомнить мне – а точнее, всем нам, – насколько уязвимы наши пташки. Да, мы можем успешно атаковать линейные крейсера и даже линкоры, но против кораблей стены у нас кишка тонка. Уничтожить дредноут, не говоря уж о супердредноуте, ЛАКи могут разве что огромной стаей, да и в этом случае, по возвращении команд на базу, огромное число коек останутся пустыми. Вот один из пунктов, на которые они хотели указать.

– Один? – не без иронии уточнил Эшфорд.

Тремэйн пожал плечами.

– Да. Уверен, когда адмирал будет проводить разбор полетов, нас ткнут носом и в другие. Но насчет еще одного я уверен уже сейчас.

– Выкладывай.

– Стью, леди Харрингтон миллион раз говорила, что в космическом сражении возможны любые неожиданности. Причем случаются они чаще всего потому, что люди оказываются недостаточно внимательны и не придают значения происходящему у них на глазах. Как произошло в моем случае. Согласен?

– Пожалуй, – кивнул, поразмыслив, Эшфорд. – Но все же, велика ли вероятность того, чтобы средства маскировки, имеющиеся на вооружении у хевов, могли ввести нас в заблуждение на таком расстоянии?

– Не знаю. Полагаю, невелика… но будь мы готовы к подобному сюрпризу, она была бы еще меньше. И вот что мне пришло в голову: по крайней мере, одна служащая на их флоте тактик-«ведьма», пожалуй, смогла бы нас провести…

Эшфорд с трудом удержался от искушения спросить, что это за «ведьма» с Народного флота, с которой Скотти довелось свести знакомство, а сам Тремэйн не стал развивать тему. Как и другие уцелевшие пленные с «Принца Адриана», он никому не рассказывал об усилиях, которые предпринимали Лестер Турвиль и Шэннон Форейкер, чтобы обеспечить гуманное отношение к военнопленным. Теперь выяснилось, что Лестер Турвиль является одним из активнейших участников наступательных операций МакКвин. Форейкер наверняка оставалась его тактическим офицером – и, с сугубо прагматической точки зрения, для Альянса было бы лучше, окажись эта не в меру воинственная и талантливая парочка в лапах БГБ. Именно к такому результату могли привести разговоры о роли, которую сыграли эти люди в судьбе военнопленных, – и именно поэтому спасшиеся, каждый для себя, решили держать рот на замке. Хотя журналисты буквально преследовали их – и Скотти немало удивлялся, как вышло, что сама леди Харрингтон или Нимиц с Лафолле не прикончили, по крайней мере, парочку назойливых корреспондентов, – ни в одном репортаже имена Турвиля и Форейкер не упоминались.

– В любом случае осторожность не помешает, – сказал он, помолчав, и кивнул на дисплей. – Кроме того, мне кажется, леди Харрингтон и адмирал усмотрели в маневрах повод задуматься над собственной тактикой борьбы с ЛАКами.

– Но ты ведь не думаешь, что хевы могут построить такие же носители и легкие атакующие корабли, как наши? – удивленно спросил Эшфорд.

Тремэйн хмыкнул.

– В ближайшее время – едва ли. Но, с другой стороны, нельзя почивать на лаврах, считая наше техническое превосходство абсолютным и недостижимым Мне, как ты знаешь, пришлось столкнуться с их техникой вплотную, и она не так плоха, как ты, наверное, думаешь. Да, от нашей отстает, но разрыв не такой, каким он представляется большинству. Во всяком случае… – Скотти усмехнулся, – он меньше, чем казалось мне, а я в этом смысле как раз и был представителем большинства.

– Почему же в таком случае они нас не разгромили? При их-то численном превосходстве?

– Ну, во-первых, наша техника все же лучше, и во-вторых, они далеко не полностью используют возможности систем, которыми обладают. Дела с персоналом у них обстоят хуже, чем с оружием и приборами. Грамотных специалистов в обрез, программное обеспечение дрянь, а ремонтом и обслуживанием вынуждены заниматься офицеры… Конечно, ничего похожего на сверхсветовую связь у них нет, и до наших новых компенсаторов, бета-узлов и тому подобных штуковин им пока далеко. Их устройства проще, но просто – не значит неэффективно. Взгляни на их подвески. Да, по сравнению с нашими у них много недостатков, но они вполне пригодны для массированной атаки и несут больше боеголовок, чем наши. Или возьмем проект «Призрачный всадник». Ясно, что дотянуть до нынешнего нашего уровня по части платформ РЭБ[9] и всего такого они смогут лишь через много лет, но сравняться с наступательными компонентами «Призрачного всадника» они смогут, поступившись емкостью погребов и смирившись с увеличением размера ракет. Заметь, если не ограничивать это увеличение размеров, то даже из уже имеющихся компонентов!

– Ну, это ты загнул! Тогда птички станут слишком велики, чтобы быть эффективным корабельным оружием.

– Ладно, пусть не корабельным. Но они могут использовать мощные пусковые платформы для выстраивания обороны звездных систем. А еще могут наделать простеньких и дешевых платформ на один выстрел; таких, что их буксировку будут осуществлять эсминцы и легкие крейсера. Даже если такие устройства не превзойдут количеством обычные подвески, залп все равно получится вполне серьезным. Пойми, я вовсе не говорю, что в техническом отношении они готовы потягаться с нами на равных. Просто хочу подчеркнуть, что флагман или тактик хевов, сумевший оптимально использовать то, чем он уже располагает, может причинить нам существенный ущерб как бы хороши мы не были. Или какими бы себя не считали.

– Пожалуй, ты прав, – неохотно согласился Эшфорд. – И это особенно опасно, поскольку они могут позволить себе большие потери.

– Да… на данный момент. Правда, с появлением новых образцов ситуация может несколько…

Люк тренажерного отсека сдвинулся, и Тремэйн, повернувшись к входу, замолк на полуслове. А потом просиял, увидев светловолосого богатыря с обветренным лицом.

– Старшина! – воскликнул коммандер, устремляясь навстречу вошедшему.

Тот с деланной важностью указал на новенький знак в петлице.

– О, черт, прошу прощения, старший уоррент-офицер[10] Харкнесс! – извинился Тремэйн с столь же деланным смущением и в конечном счете оказался в медвежьих объятиях старого сослуживца.

Эшфорд смотрел на них с некоторым недоумением: разница в чинах была слишком велика, а демонстративное панибратство не относилось к числу флотских традиций. Но потом он узнал вошедшего, и недоумение испарилось.

Когда сослуживцы разжали объятия, на уоррент-офицерском мундире стала видна малиново-бело-голубая лента парламентской медали «За Доблесть», спутать которую нельзя было ни с чем. Да и самого этого человека следовало узнать с первого взгляда: его суровое, обветренное лицо появилось на всех экранах, как только журналисты выяснили первые подробности уничтожения «Цепеша».

– Капитан Эшфорд, – повернулся к нему Тремэйн, позвольте представить, это…

– Старший уоррент-офицер сэр Горацио Харкнесс, я полагаю, – закончил за него Эшфорд.

Харкнесс вытянулся по стойке «смирно» и собрался было отдать честь, но капитан опередил его. Согласии традиции, кавалеру медали «За Доблесть» отдавали честь первыми даже адмиралы, если сами не были удостоены такой же награды.

– Рад познакомиться с вами, сэр Горацио, – сказал капитан, когда Харкнесс козырнул в ответ. – Не стану распространяться о причинах – думаю, вам уже надоело слышать одно и то же, – но, помимо всего прочего, у меня имеется небольшая личная просьба.

– Личная, сэр? – осторожно осведомился Харкнесс.

Эшфорд усмехнулся.

– И совсем небольшая, сэр Горацио. Дело в том что некоторое время назад кто-то подсадил в компьютеры моих ЛАКов маленький программный сюрприз. Думаю, это произошло с санкции руководства: по мнению присутствующего здесь коммандера Тремэйна, оно, это самое руководство, настроено готовить нас ко всякого рода неожиданностям. Но тот же самый Тремэйн напомнил, что беда не приходит одна, и мне пришло в голову, что такого рода сюрпризы могут посыпаться один за другим. Ну а поскольку вы, как я слышал, на этих делах собаку съели…