Одинокий тролль - Вебер Дэвид Марк - Страница 59

А может, и доходил. Некрасов подозревал, каковы истинные цели министра иностранных дел. Его тщательно скрываемая дружба с опальным, националистически настроенным генералом Вячеславом Погошевым казалась послу зловещим знаком. Правда, пока что Яколев нуждался в поддержке Турчина в своей внутренней политике. Так вот оно всегда и происходит, мрачно подумал Некрасов. Достаточно полдюжины эгоистичных приспособленцев, — а иногда и одного-единственного, — чтобы сделать бесцельным труд десятков честных людей. К несчастью, демократические институты страны были еще слишком молоды и уязвимы; они не успели приобрести прочность старых демократий, позволяющую противостоять усилиям подобных кретинов.

Привычные невеселые мысли вереницей потянулись в голове посла, но сегодня они были лишь фоном, оттенявшим гораздо более важную загадку. За прошедшие тридцать месяцев Армбрастер доказал, что обладает решительностью и способностью к эффективным действиям, но сейчас он творит что-то несусветное. Вступив в должность, он непрерывно стремился улучшать отношения с Латинской Америкой, и его усилия приводили к положительным результатам. Остатки сандинистов отступали по всему фронту, отношения с Мексикой и Колумбией неуклонно улучшались, а наследников Фиделя президент вынудил проводить серьезные внутриполитические реформы, ловко манипулируя экономическими уступками, необходимыми агонизирующей кубинской экономике. И вдруг…

Почувствовав, что голова у него раскалывается от боли, Некрасов заставил себя прекратить размышлять в этом направлении. Как ни старался, он не мог понять, почему после всех этих успехов Армбрастер неожиданно пошел на шаг, фактически являвшийся ультиматумом, перечеркивавшим его предыдущие усилия. У США не было серьезных стратегических интересов в Аргентине или на Фолклендских островах, и весь мир это знал, так зачем же Армбрастер предпринял такое мощное и такое… неуклюжее вмешательство в дела южных соседей

Некрасов не мог отделаться от ощущения, что какая-то важная часть событий остается за кадром. Он не думал, что ультиматум Армбрастера был частью заранее задуманной инсценировки. Ему было ясно, что британцы успешно выигрывают войну и прекращение огня гораздо выгоднее аргентинцам, нежели союзникам Америки. Правда, в Буэнос-Айресе считали по-другому. Но как бы ни путались в собственной риторике аргентинские генералы, они все-таки были военными и не могли не знать истинного положения дел.

Президент ратовал за мир, не слишком выгодный в этот момент его союзникам. Аргентинцы, которым мир был на руку, демонстрировали его неприятие. Ну их-то понять было можно — они не понимали причин, по которым Армбрастер стал им подыгрывать, и заподозрили какой-то подвох. То же самое заподозрил Некрасов. Президент явно совершил какой-то отвлекающий маневр. Но от чего он отвлекал мировую общественность своим ультиматумом? Некрасов не мог бы сказать, почему он уверен в том, что где-то за кулисами идет крупная игра, но сомнений у него не было. Его подозрения не подтверждались разведданными, аналитики готовы были признать, что президент просто «показывает норов», «играет мускулами». «Коллеги» Никитина из КГБ смеялись над его мнительностью, но интуиция подсказывала ему, что тут они имеют дело со шкатулкой с секретом

Такие секреты не хранятся долго, и Некрасов ожидал, что после беседы с американским президентом его недоумение рассеется. Ему удалось установить с Джаредом Армбрастером достаточно хорошие отношения, и он полагал, что сможет разузнать, что же президент хотел сохранить в тайне.

Преподобный Блейк Таггарт хлопнул дверью своего автомобиля и злобно пнул передний бампер. Нога заболела, но вмятина, образовавшаяся на бампере, немного утешила его. Не совсем, но все-таки утешила.

Чаша его терпения переполнилась, с горечью сообщил он окружавшей его тьме. Нужно было остановиться в Мьюзе и проверить у механика, что за треск доносится из-под капота, но весь город уже крепко спал. Кроме того, за диагностику пришлось бы платить, а денег у него было мало.

Он вздохнул и с мрачным видом обошел вокруг машины. От роскошной развалины надо было давным-давно отделаться, однако это был последний осколок былого величия, и он не находил в себе сил расстаться с ним.

Блейк открыл багажник и достал из дорогого чемодана белый шелковый платок, который привязал к антенне. На его лице застыло выражение тоски. Если бы у него до сих пор был личный шофер, он преспокойно сидел бы себе в автомобиле, а этого парня отправил бы искать подмогу. А теперь ему придется тащиться самому.

Он прорычал злобное проклятие и стал искать в багажнике ботинки поудобнее, потом присел на задний бампер, чтобы переобуться.

А ведь у него были такие надежды! Его проповеди были такими убедительными и приносили недурной доход! Он просил свою паству поддержать его проповедническую деятельность, и его поддерживали. У него появился роскошный дом с огромным бассейном, безумно дорогая телевизионная установка… Да-да — все то, о чем он мечтал во времена своего детства, прошедшего среди холмов Северной Каролины.

Иногда ему, вспоминал Блейк, завязывая шнурки, начинало даже казаться, что Бог и в самом деле существует.

Его гладко выбритое, ухоженное лицо в сочетании с тщательно выверенным акцентом и мрачной страстностью, усвоенной им от отца — странствующего проповедника-самоучки, — позволили ему добиться успеха. Известная доля нетерпимости с вполне ощутимым оттенком расизма упрочили его положение и сделали ему имя. Один из критиков назвал его «Кафлином двадцать первого века», и все же произносимые им проповеди умиротворяли души его последователей. Еще бы! Ведь если пастор разделяет их мнение, значит, они мыслят правильно!

А потом этот траханный репортеришка принялся на него охотиться, и все пошло прахом. Таггарт в ярости заскрежетал зубами, припоминая прошлые обиды. Сначала все казалось весьма безобидным — просто одна из его сделок каким-то образом стала достоянием гласности. Мелочь, в общем-то. Но ублюдок не успокоился и продолжал копать. И чем глубже копал, тем больше находил. Сделки с некоторыми более чем сомнительными брокерами. Полузаконная земельная спекуляция в Колорадо — сукин сын просочился сквозь три подставные фирмы и выяснил, кто дергает за ниточки. Затем были разоблачены его связи с казино в Лас-Вегасе и обнародованы отношения с женщинами. Черт возьми, но репортеришка ведь тоже человек! И половое влечение у него такое же, как…

Таггарт горько рассмеялся. Да, он ошибся, пытаясь откупиться от урода — но ведь что-то нужно было предпринять! Откуда ему было знать, что этот подонок записывает их разговор?

Пожертвования иссякли. Те особого сорта люди, которые составляли его паству, могли простить многое, но и их терпение в конце концов лопнуло. Он был уверен, что они обозлились на него из-за девок. Его последователи могли с пониманием отнестись и к земельным сделкам, и к аферам в казино. Возможно, ему даже удалось бы убедить их, что он понятия не имел, чем занимаются его «менеджеры». Но простить девок они ему не могли. Ханжа впечатляет лишь до тех пор, пока его не разоблачат.

Он громко хлопнул крышкой чемодана и снова огляделся по сторонам, но мало что увидел в темноте. Недавно он пересек дорогу US-269, и там была бензоколонка, которая работает круглосуточно. У тамошних уродов, скорее всего, нет постоянно дежурящего механика — теперь они вывелись повсюду, — но у них наверняка есть телефон, и они знают, где вызвать эвакуатор. При мысли о том, сколько за него придется платить, Таггарт вздрогнул. А затем, ухмыльнувшись, сказал себе, что, может быть, Бог пошлет ему еще что-нибудь…

Должен послать. Он не позволит своему другу Блейку Таггарту увязнуть в дерьме по самые уши.

Тролль насторожился, уловив импульсы ненависти и тревоги. Он уже улавливал их, когда это существо проезжало мимо. Теперь оно остановилось. Да, оно было почти неподвижно и фиксировалось сенсорами тролля как источник волн жадности и злобы! Тролль думал, что оно выйдет за пределы досягаемости раньше, чем он сможет что-либо предпринять, но, кажется, ошибся.