Одинокий тролль - Вебер Дэвид Марк - Страница 49

При приближении к Британским островам погода наконец смилостивилась над ними, и перелет от Сторновея до Холи-Лоха был бы не так уж плох, если бы Моррис не обнаружил, что вертолет является, по-видимому, самым шумным из всех транспортных средств, изобретенных человеком. Каждый мускул его тела болел, а культя налилась кровью и пульсировала. «И если у Дика не окажется чертовски убедительной причины для вызова, — со смесью раздражения и надежды подумал Моррис, — то я его просто…»

— Они будут здесь минут через десять, Мила, — предупредил Эстон.

Людмила подняла глаза от бумаг, которыми был завален кабинет лейтенанта Шу, и пожала плечами.

«Она выглядит вполне отдохнувшей», — подумал Эстон с легким оттенком зависти. Глаза Людмилы смотрели ясно, на лице не было даже тени тревоги, так что оно резко контрастировало с его собственным напряженным лицом и усталыми, покрасневшими глазами. Она заставила его принять душ и побриться, и Эстон ощутил прилив сил, хотя прекрасно знал, что это иллюзорное чувство вскоре исчезнет.

— Я готова, — спокойно сказала Людмила. Она посмотрела в другую сторону и улыбнулась: лейтенант Шу склонилась над письменным столом, положив голову на сложенные руки, и издавала едва слышный храп. Людмила беззвучно встала, взяла Эстона за локоть и, стараясь не разбудить врача, повела его обратно в изолятор. За ними шел вооруженный капрал, составивший потом компанию часовому на посту у входа в изолятор.

— Ты уверена, что сможешь принять решение без помощи врача? — спросил Эстон, как только дверь за ними закрылась.

— Уверена, — без колебаний ответила Людмила и тут же поправилась: — Ну, скажем, уверена настолько, насколько это возможно. Элемент риска остается, но, мне кажется, это допустимый риск. Без него в этом деле не обойтись.

Ее манера чеканить слова проявлялась в особенно напряженные моменты, заменяя плавную манеру произношения, которую Людмила прилежно осваивала. Это было единственным, что выдавало ее волнение.

— Что в таком случае мы уже имеем?

— Адмирал Роуз подходит, — ответила Людмила, — капитан Хелсинг — нет. Не подходит и сама доктор Шу, к сожалению. — Она пожала плечами. — Старпом и большинство офицеров морской пехоты подходят. Соотношение получается примерно такое же, что и дома: сознание тридцати шести из ста десяти проверенных может оказаться доступным для тролля.

— Гм. Что ж, хорошо, что с Джеком все в порядке, — отозвался Эстон, устало поглаживая лысину. — В самом худшем случае мы сможем открыться хотя бы ему, если ничего нельзя будет рассказать Эм-энд-Эм или капитану Гастингс.

— Не горюй заранее, Дик. Очень скоро мы будем это знать точно, и тогда…

Она замолчала: кто-то негромко постучал в дверь.

Меры безопасности, предпринятые Эстоном, произвели впечатление на Мордехая Морриса. На палубах не было ни одного человека; он никого не встретил на протяжении всего пути от вертолетной площадки до лазарета, если не считать морских пехотинцев «МакКи». Их-то как раз было много, и они были вооружены не только пистолетами.

Лейтенант морской пехоты, указывавший им путь, остановился у входа в лазарет. Часовые встали по стойке «смирно», и лейтенант постучал в дверь.

— Войдите, — раздался низкий голос.

Лейтенант открыл дверь и отступил в сторону.

Моррис и Гастингс обменялись выразительными взглядами, проходя между двух вооруженных часовых, а затем их внимание обратилось на тех двоих, что ждали их внутри.

Оба узнали Эстона, и Морриса поразила усталость, заметная во всем его облике. Одет он был аккуратно, но его глаза покраснели и опухли, а лицо выражало крайнюю степень утомления. Он был в гражданском, а вот молодая женщина, или, скорее, девушка, сидевшая на краю койки, была одета в странную комбинацию из рабочих брюк и одной из тех футболок с кричащим рисунком, которые Моррис от души ненавидел.

Ему показалось удивительным, что Эстон встречает их не один, и он еще раз внимательно оглядел девушку. Она спокойно взглянула ему в глаза, и в ее взгляде не было ни смущения, ни нахальства, к которому прибегают некоторые тинэйджеры, чтобы скрыть недостаток уверенности в себе. Она была привлекательным подростком — не красивым, но с яркой внешностью. Особенно хороши были ее невероятно голубые глаза. Пожалуй, слишком мускулиста на его вкус, но ведь сам Моррис по природе был лежебока.

— Здравствуй, Мордехай, — сказал Эстон, протягивая руку.

Моррис почувствовал твердое и вместе с тем осторожное пожатие большой мозолистой ладони, и ему очень захотелось выглядеть менее утомленным, чем Эстон.

— Здравствуй, Дик.

Он в свою очередь сжал руку Эстона и кивнул в сторону Гастингс:

— Кажется, ты знаком с Джейн Гастингс?

— Мы встречались, — ответил Эстон, протягивая руку лейтенант-коммандеру. Она улыбнулась, но ее зеленые глаза за стеклами очков так и впились в лицо Эстона.

— Что ж, дамы и господа, — сказал Эстон несколько более бодрым тоном, — прежде чем что-либо предпринимать, дайте-ка нам взглянуть на ваши электроэнцефалограммы.

— Дик, что за…

— Эм-энд-Эм, пожалуйста, потерпи еще немного… — негромко попросил Эстон, и Моррис был поражен почти умоляющей интонацией его сильного голоса. Это заставило его воздержаться от протестов; он открыл портфель и вытащил из него несколько сложенных листов бумаги.

— Хорошо, Дик, — со вздохом сказал он. — Вот они. Адмирал МакЛейн решил прислать заодно и свой график.

— В самом деле? Отлично! — воскликнул Эстон. — Я всегда знал, что ты умеешь говорить убедительно!

Он взял электроэнцефалограммы и, к удивлению Морриса (хотя тот не понимал, каким образом у него еще сохранилась способность удивляться), передал их девушке.

— Держи, Мила, — сказал он, и Моррис постарался не показать, как он поражен необычной нежностью, звучавшей в голосе Эстона. Неужели он?.. Нет-нет! Сама мысль об этом была бы абсурдом.

Девушка, сидевшая на койке, скрестила ноги и положила развернутые электроэнцефалограммы на колени. Больше всего она напоминала Моррису подростка-скаута, решившего заняться оригами, вот только ее гладкое юное лицо было слишком сосредоточенным. Она поводила розовым пальчиком по графику, явно отыскивая что-то, затем отложила его в сторону и принялась исследовать следующий. Потом третий. Затем она подняла голову и взглянула на Эстона со вздохом облегчения. Ее глаза радостно сверкнули:

— Отлично, — сказала она. — Все трое подходят.

— Слава богу! — пробормотал Эстон и опустился на стул, стоявший у кровати. Моррис с недоумением смотрел, как тот потирает свою лысину. Ему уже доводилось видеть этот жест Эстона, но он не замечал, чтобы его сильные пальцы при этом дрожали. Даже после боя в Аммане.

— Дик!

Реакция друзей вернула Эстона к реальности. Было очевидно, что они испытывают сильнейшую досаду из-за отсутствия информации.

— Извини, Мордехай. — Эстон заставил себя улыбнуться. — Тебе будет приятно узнать, что вы оба, и адмирал МакЛейн тоже, принадлежите к группе избранных. Тех. кому можно поведать обо всем. Садитесь.

Он указал на стулья, едва умещавшиеся в тесной каюте, и офицеры разведки молча уселись, переглянувшись и во все глаза уставившись на Эстона.

— Должен сообщить, — медленно произнес Эстон, — что на нашу территорию случилось вторжение.

Увидев, как оба напряглись, он снова улыбнулся усталой улыбкой.

— Это произошло дважды. Сначала к нам пришли плохие ребята, а потом хорошие. К сожалению, у плохих ребят преимущество в силе, и если мы не придумаем, как изменить ситуацию, то окажемся в чертовски скверном положении.

Оба гостя внимательнейшим образом следили за речью Эстона, и абсурдность происходящего забавляла его. Он подавил в себе желание захихикать, вызванное, вероятнее всего, усталостью, и откашлялся.