Одинокий тролль - Вебер Дэвид Марк - Страница 46

— Предложение заманчивое, — задумчиво ответил Моррис. — Но мне непременно нужно отпроситься у начальства.

— Я так и думал. — сказал Эстон. — И я бы на твоем месте в разговоре с начальством не стал вдаваться в подробности. Понимаешь? К чему портить ему сон?

— Может, ты и прав, — выдавил из себя Моррис, стараясь говорить обычным жизнерадостным тоном. — Ладно, я так и сделаю.

— Я знал, что на тебя можно положиться. — В голосе Эстона явно послышалось облегчение. — Да, кстати! Ты получил результаты своего медосмотра?

Медосмотра? Моррис невольно опустил трубку и тупо уставился на нее. О чем это он говорит?!

— Конечно, — через мгновение ответил он. — А почему ты спрашиваешь?

— Так, из любопытства. Меня интересует твоя электроэнцефалограмма. Я так о тебе беспокоюсь с тех пор, как услышал эту новость! Знаешь, Мордехай, на твоем месте я бы ее с собой прихватил. Чтобы я мог убедиться, что у тебя вообще хоть какие-то мозги имеются. Понял? — Эстон снова рассмеялся, но Моррис уловил в его голосе напряжение. — А, да и электроэнцефалограмму Джейн не забудь. Мы их сравним и покажем тебе наглядно, как выглядит работающий мозг!

— Хорошо… почему бы и нет? — ответил Моррис.

Либо с Диком произошло нечто совершенно необычное, либо он полностью рехнулся. Моррис не знал, какое из этих предположений окажется верным. Проще всего было решить, что он спятил, но, как бы абсурдно ни звучали его слова, это был Дик…

— Ну и отлично! Мы с Джеком Роузом будем вас ждать, Эм-энд-Эм, — сказал напоследок Эстон и повесил трубку.

Моррис сидел неподвижно, пока не услышал сигнал отбоя, после чего положил трубку и невидящим взглядом уставился на стол, пытаясь осмыслить сказанное Эстоном. Конечно, совершенно невозможно, чтобы… Но чем дольше Моррис размышлял, тем большее возбуждение охватывало его. Он знал Дика: тот повидал достаточно невероятных событий на Земле, чтобы без предубеждения отнестись к идее контакта с внеземной цивилизацией. Эстон никогда не позвонил бы и не говорил так, если бы не узнал чего-то важного. И если он хоть что-то узнал об этой истории, то, безусловно, разбирается в происшедшем лучше, чем кто бы то ни было на всей планете.

Капитан снял трубку обычного телефона и набрал номер. Раздалось несколько сигналов зуммера, прежде чем на другом конце провода сонный голос ответил: «Да?»

— Джейн? Говорит Мордехай. — Он улыбнулся, услышав ее ответное приветствие. — Да-да, я, конечно, знаю, сколько сейчас времени… Я расскажу тебе, если… Послушай, не надо меня перебивать! Спасибо. Так вот, ты когда-нибудь делала электроэнцефалограмму? — Улыбка на его лице расплылась еще шире в ответ на ее ядовитую реплику. — Ладно-ладно, я тоже не делал. Но, по-моему, пришло время исправить это упущение. Соединись с госпиталем на базе и запиши нас обоих на утро, хорошо?

Никакие слова не могли быть выразительнее ответного молчания на другом конце провода.

— Джейн, это важно, — негромко сказал Моррис. — Не спрашивай почему — я не могу сказать. Просто запиши нас — на раннее утро, Джейн.

Он слушал голос в трубке, рассеянно кивая собственным мыслям.

— Отлично. Как хочешь, так и делай.

Он снова замолчал на мгновение, затем хихикнул:

— Джейн, ты, конечно, сердишься. Но представь, как рассердится адмирал МакЛейн, когда я разбужу его!

Мгновенно наступившее молчание означало, что мозги Джейн после этого заявления заработали именно с тем напряжением, которого добивался Моррис.

— Ладно, Джейн, мне пора, — весело попрощался он. — Пока.

Он положил трубку и, глубоко вдохнув, принялся листать служебный телефонный справочник, отыскивая номер штаб-квартиры адмирала. Потом набрал его, совершенно не представляя, каким образом убедить главнокомандующего Атлантическим флотом, что еще не потерял рассудок.

Людмила недовольно взглянула на Эстона, вошедшего в изолятор госпиталя на «МакКи». Огромные плавучие базы класса «Эмори С. Лэнд» должны были обеспечивать потребности — включая потребность в медицинском обслуживании — эскадры, число ядерных подводных лодок в которой могло доходить до девяти, и госпитали их были соответствующих размеров. Тем не менее обстановка в изоляторе на «МакКи» была спартанской, и у Людмилы, сидевшей на краю койки, был откровенно раздраженный вид.

— Ну что? — спросила она, и Эстон улыбнулся.

— Я поговорил с Мордехаем, и мне кажется, он все понял. Думаю, вскоре он появится здесь, но не забывай, что за океаном сейчас около трех утра.

— Гм! — Она встала и подошла к иллюминатору. Эстон почти с сожалением заметил, что кто-то раздобыл для Людмилы штаны. Рабочие хлопчатобумажные брюки смотрелись на ней довольно странно, но по крайней мере футболка осталась неизменной деталью ее одежды. Разве что рисунок сменился на огромное подробное изображение бомбардировщика-невидимки В-2 «Стингрей».

— Ты был прав, когда рассказывал, как здесь сканируют мозг, — сказала Людмила. — Боже мой! Если бы дома врачи о таком узнали…

Она не договорила, повернулась к двери, в которую осторожно постучали, и крикнула «войдите». В изолятор бодрым шагом вошла молодая женщина в белом халате, накинутом поверх мундира лейтенанта-медика. У нее было круглое азиатское лицо, умные решительные глаза и коротко остриженные черные волосы. Ее макушка едва доходила до плеча вооруженного матроса, стоявшего на часах. Лейтенант закрыла за собой дверь и вопросительно поглядела сначала на Людмилу, потом на Эстона.

— Дик, это доктор Шу. Доктор, это капитан Ричард Эстон, — улыбаясь, познакомила их Людмила.

Доктор Шу собралась было стать по стойке «смирно», но Эстон жестом пригласил ее сесть и уселся сам. «Как же я устал, — подумал он. — Я ведь уже немолод», — напомнил он себе, чувствуя, что делает это не в последний раз».

— Мы с доктором Шу уже встречались, Мила, — сказал он. — У меня было множество дел сегодня утром, но я выкроил время для медосмотра.

— Так вот где ты пропадал?

— Отчасти. — Он снова повернулся к доктору Шу— А это результат, доктор? — вежливо осведомился он, указывая на папку, которую лейтенант держала под мышкой.

— Да, сэр. Хотите взглянуть?

— Я? — Он покачал головой и указал на Людмилу. — Я не в состоянии отличить нейрон от нейтрино, доктор. В этом разбирается она.

— Вот как? — Доктор Шу с интересом взглянула на Людмилу, затем положила свою папку на столик рядом с койкой и достала из нее два длинных листа бумаги, много раз сложенных поперек. Волнообразные линии, тянувшиеся по бумаге, абсолютно ничего не говорили Эстону. Он мог лишь надеяться, что Людмила сможет понять скрывающийся в них смысл. А если не сможет… Он приказал себе не думать об этом.

Людмила с врачом склонились над графиками, разложив их на кровати. Они негромко переговаривались между собой. Утомление и полная некомпетентность в этом вопросе не позволяли Эстону понять, о чем они беседуют, но выражение лица доктора Шу позабавило его. Вопросы, которые задавала Людмила, были ясными и короткими, но явно казались доктору Шу необычными. Да это и не удивительно, устало подумал Эстон. Если учесть…

— Проснись, Дик!

Маленькая сильная рука ласково встряхнула его, и он фыркнул, с удивлением обнаружив, что задремал, сидя на неудобном жестком стуле. Либо его утомление было сильнее, чем он думал, либо к нему вернулась способность спать где угодно и когда угодно.

Он выпрямился и протер глаза. Судя по углу, под которым солнечные лучи проникали в иллюминатор, прошло не менее двух часов, пока он спал. Доктор Шу ушла. Эстон вздрогнул: удивительно, как после нескольких часов сна самочувствие только ухудшается!

— Мммм… — Он потянулся и покрутил руками в воздухе, приводя в порядок суставы, а затем с улыбкой посмотрел на Людмилу. — Извини.

— Тебе нужно было поспать, — ответила она, садясь на край кровати. Улыбнулась мимолетной улыбкой, а затем нахмурилась и принялась теребить каштановый локон.