Одинокий тролль - Вебер Дэвид Марк - Страница 33

— Не робейте: мы, счастливые дикари, обладаем от природы доверчивым нравом.

— Ага! Вы, я вижу, решили отплатить мне за шуточку про вождя.

— Я? — Эстон приподнял солнцезащитные очки, чтобы Леонова могла по достоинству оценить невинное выражение его лица. — Вы обижаете меня, полковник!

— Черта с два! — фыркнула она.

— Не то чтобы именно так, но… — произнес Эстон, нарочно повторяя ее слова. Он снова опустил очки на переносицу. Леонова состроила ему гримасу и улеглась поудобнее. Футболка поползла кверху, и он поспешно перевел взгляд на спинакер.

— Чем же мы теперь займемся, стер Эстон? — спросила Леонова.

— Для начала, — ответил он, — объясните, что, черт возьми, означает слово «стер»?!

— Простите… — Она заморгала от удивления, а потом заулыбалась. — Извините, я, наверное, должна говорить мистер Эстон?

— По-моему, так правильнее, — задумчиво ответил Эстон. — Вы, полковник, проглатываете слоги в самых удивительных местах. Мне кажется, это одна из причин, по которым я вам поверил.

— Все-таки я лучше отделаюсь от этой привычки.

— Почему это вас беспокоит? Никого не удивит, если человек из будущего говорит не так, как мы.

— В том-то и дело: люди не должны знать, что я выжила.

Она проговорила это с такой силой, что Эстон невольно удивился:

— А почему бы нет?

— Если только ваши шумелки такие же, как у нас, это должно быть понятно малому ребенку, — резко ответила Леонова.

— «Шумелки»?

— Черт возьми, я имею в виду ваши «болтатели».

Эстон изумленно поднял брови, и на лице Леоновой изобразилась досада.

— Ваши… нововестники? Репортеры?

Эстон наконец понял, что она имеет в виду, и кивнул.

— Могу представить, какой вой поднялся бы у нас, если бы к нам прибыл человек из прошлого. А тролль наверняка способен получать информацию от ваших телевизионных сетей.

— Понятно. — Он задумчиво поглядел на нее. —А почему это так важно?

— Хотела бы я знать, как это может повлиять на ход его мыслей, — негромко ответила Леонова. — Как я уже говорила, у троллей психика, по человеческим меркам, не очень-то здоровая, поэтому я не знаю, каковы замыслы этого типа. Но я знаю, что он считает меня мертвой.

Эстон вопросительно приподнял бровь, и она поджала губы.

— Ни один тролль не упустил бы шанса меня убить: это, пожалуй, самая неприятная черта их характера. Один из них нарочно вернулся, чтобы убить мою связистку, когда она катапультировалась. При этом он знал, что подставляется под удар и сам может быть уничтожен. Нет, стер… мистер Эстон, он уверен, что убил меня, иначе разнес бы «Спутник» на мелкие кусочки.

— А почему же он не сделал этого?

— Возможно, экономил заряды, но, скорее всего, из-за присущего троллям высокомерия. Нам недостаточно известно, как функционирует их психика, но мы знаем, что они гордятся непогрешимостью своего мышления. Этим они как будто стремятся что-то доказать кангам.

— В каком смысле?

— Канги всегда ведут себя крайне логично, и любой канг разгромил бы подбитую машину, чтобы знать наверняка, что весь экипаж погиб. Тролли будут стрелять по всему, что напоминает живое существо, но если они считают, что имеют дело с трупом, то ракеты тратить не будут. Это похоже… похоже на то, как если бы они хотели продемонстрировать презрение к своему врагу.

Она замолчала, пытаясь подыскать слова, точнее выражающие ее мысль, и, не найдя их, закончила:

— Думаю, его ввела в заблуждение установленная на «Спутнике» новая система выживания. Мы ничего не жалеем для спасения своих бойцов. И все таки многие гибнут…

Глаза Леоновой потемнели от нахлынувшей печали.

— Судя но тому, что вы мне рассказали, эта система сработала.

— Каким образом?

— Ну… — Она сделала над собой усилие. — Инженеры встроили в истребитель глушак, блокирующий улавливаемые сканером кангов сигналы о жизнедеятельности экипажа, и запрограммировали катапульту так, что она срабатывает с задержкой. Вы ведь говорили, что тролль какое-то время летел за моей машиной?

Эстон кивнул, и Леонова улыбнулась бледной, холодной улыбкой.

— Вероятнее всего, он сканировал подбитую машину, чтобы убедиться, что экипаж мертв. Глушак сработал, бортовой компьютер выждал сколько мог, после чего взорвал истребитель и катапультировал кабину. Очевидно, он определил ваше местонахождение и нацелил ее на вашу яхту.

Леонова сделала паузу.

— Если бы мы находились в космосе, программа, вероятно, не сработала бы, и я умерла. Нет смысла катапультироваться в среде, где невозможно выжить, и командование флота решило, что незачем взрывать подбитую машину, если в этом нет никакой пользы.

— Значит, тролль думает, что вы погибли, — задумчиво произнес Эстон. — А как изменились бы его планы, узнай он, что это не так?

— Не знаю, — ответила Леонова с досадой. — Понимаете, канги отправились в эту экспедицию, чтобы истребить человечество еще до того, как оно будет представлять для них смертельную угрозу. Тролль прекрасно это знает. Но рядом с ним нет кангов, чтобы отдавать ему приказы. Кроме того, он уверен, что убил последних уцелевших людей своей эпохи, так что в 2007-м году никто не может догадываться, кто он такой и каковы его замыслы Впервые за всю историю тролль обрел свободу и возможность самому принимать решения.

Леонова надолго замолчала, смотря вдаль невидящим взглядом. Она размышляла.

— Кто может сказать, как он себя поведет в такой ситуации? — вновь заговорила она. — Возможно, заданная программа по-прежнему будет определять его поведение. Возможно, он окажется в состоянии вынашивать свои собственные планы. Трудно сказать наверняка. Однако я знаю: если он обнаружит, что убить меня ему все-таки не удалось, то почувствует себя в опасности. И в этом случае…

— И в этом случае, — задумчиво продолжил Эстон, — он может сделать что-нибудь такое, о чем мы все будем сожалеть.

— Именно так. — Она слегка вздрогнула. — Вы не можете себе представить, мистер Эстон, всю силу его ненависти. А ведь из всех живых существ в нашей галактике меня он ненавидит больше всего. Добавьте к этому, что я — единственный человек на всей планете, который кое-что знает о нем… — Она тряхнула головой. — Он наверняка начнет охотиться за мной, — закончила она негромко. — И ему будет безразлично, сколько людей придется убить, чтобы добраться до меня.

Эстон почувствовал, как его тело напряглось, и усилием воли заставил себя расслабиться. Теплый солнечный свет внезапно показался ему сумеречным и холодным, и он почувствовал, что в нем коченеет и ум, и душа. Он хотел, чтобы эта девушка выжила. Выжила во что бы то ни стало, — и не только потому, что она была единственным источником бесценной информации.

— Что ж, — сказал он, изо всех сил стараясь, чтобы его голос звучал бодро и уверенно, — значит, нам нужно принять меры и скрыть информацию о вас от наших «шумелок». — Он улыбнулся, повторяя ее словечко.

— Этого недостаточно, мистер Эстон. Понимаете…

— Пожалуйста, — снова перебил он ее, — мы ведь представились друг другу. Меня зовут Ричард, для друзей — Дик. Мне бы хотелось, чтобы и вы меня так звали.

— Договорились, Дик.

Она улыбнулась, и что-то дрогнуло в нем, что-то, что уже многие годы казалось умершим.

— Но только если вы перестанете величать меня «полковником». Меня зовут Людмила. А «для друзей», как вы говорите, — Мила.

— Спасибо, Мила, — ответил Эстон, стараясь, чтобы его улыбка казалась чисто дружеской и не выдавала чувства, которые он испытывал. Черт возьми, он в три раза старше ее! А все из-за того, что он оказался с ней наедине, попробовал убедить себя Эстон, хотя прекрасно понимал, что это неправда. Черты ее лица были слишком суровыми, чтобы их можно было назвать красивыми, но в них таилось нечто более важное, чем красота. В них угадывалась внутренняя сила и мужество. А вот глаза ее были по-настоящему прекрасны… И в них светилась мудрость. Невозможно ранняя для ее лет мудрость…