Одинокий тролль - Вебер Дэвид Марк - Страница 18

С бешено колотящимся сердцем он глядел вверх на падающий предмет — и вдруг тот взорвался прямо у него на глазах! Россыпь светящихся обломков разлетелась во все стороны, а из них вынырнула ярко-голубая звезда. Эстон невольно зажмурился, почувствовав вместе с болью облегчение: светлячок развалился. Значит, обломки сгорят в воздухе и не успеют достичь океана!

За исключением голубой звезды, подумал он, и открыл глаза, чтобы понаблюдать за ней. Какое-то мгновение он не понимал, что происходит с этой чудной звездочкой, а потом до него дошло — она не падает! Она продолжала снижаться, но не так, как породивший ее развалившийся объект. Звезда спускалась гораздо медленнее, причем ее скорость заметно уменьшалась. Голубое сияние пульсировало и мигало, заставляя невольно вспомнить умирающих светлячков. До Эстона донесся странный звук, похожий на высокий вой. Он изо всех сил всматривался в звезду, сглатывая от волнения.

На сей раз это не был обман зрения — звезда направлялась к нему и… Она меняла курс, чтобы не промахнуться! Он снова с трудом сглотнул и сообрази что видит некий аналог парашюта. Кто-то — или что-то, подумал он, бессознательно содрогаясь, — спаслось из подбитого летательного аппарата.

Эстону захотелось развернуть «Аманду» и поплыть прочь, но он подавил этот порыв. Раз уж эта неведомая штука способна менять направление движения, то скорости у нее точно хватит, чтобы его догнать, если он бросится в бегство. Разумеется, если таково будет ее намерение.

Кроме того, любопытство было главным недостатком Дика Эстона. В глубине души он прекрасно понимал мангуста Киплинга и несколько раз едва не погиб из-за потребности «сбегать узнать, что это там такое».

Лишь начав убирать паруса, Эстон понял, что больше не стоит на месте. Сначала бизань, а затем и главный парус намотались на автоматически крутившиеся реи, и «Аманда» сбавила ход. Эстон действовал на ощупь, не отрывая глаз от испускавшей голубой свет звезды, чудовищный вой которой становился все громче. Свет приближался, зато мерцание его делалось все более неровным и прерывистым. Вой тоже то нарастал, то становился тише, и его колебания более или менее совпадали с изменениями силы света. Что бы это ни было, решил Эстон, оно неисправно и повреждено в бою, так же как породивший его светлячок.

Он спустил фок и включил стартер, чтобы запустить мощный дизель. Даже не будучи прогрет, двигатель отозвался мгновенно: сначала неуверенно кашлянул, потом ровно и сильно заворчал, и Эстон подумал, что не зря отдавал его в ремонт перед тем, как отправиться в плавание. Он заставил себя подождать и дать дизелю прогреться, а голубая звезда между тем подбиралась к нему все ближе и ближе.

За этой мыслью мгновенно последовала другая, и он бросил руль, чтобы спуститься в каюту и взять из ящика пистолет 45-го калибра. Подобно многим ветеранам элитных подразделений армии США, Эстон не слишком доверял натовскому девятимиллиметровому оружию даже четверть века спустя его принятие на вооружение в Соединенных Штатах. Его первой любовью был 1911А1, создание Джона Браунинга, и десять лет назад он приобрел одну из его модификаций, предназначавшуюся для спецназа ВМФ США. Он вставил магазин из нержавеющей стали в рукоятку пистолета, убедился, что первый патрон вошел в патронник, поставил оружие на предохранитель и запихнул его за пояс поношенных шорт. Ему было немного неловко, но вес пистолета, давившего на поясницу, придавал ему уверенности в себе, будто присутствие старого друга.

Он заторопился обратно на палубу. Рукотворная звезда стала намного ближе, а дизель ворчал вполне довольным тоном. Эстон расправил плечи и отпустил сцепление, связывавшее винт с двигателем. Характер движения «Аманды», превратившейся из парусника в моторное судно, сразу же изменился.

Он мастерски завертел рулем, направляясь к предполагаемому месту падения непонятной штуковины. Хоть он и посмеивался над собственными действиями, ему все же удалось справиться со своим страхом. Не избавиться от него совсем, но хотя бы отодвинуть подальше, превратить ужас в тревогу. Если кто-то хотел нанести ему визит, он должен был по меньшей мере прибыть на свидание.

Вой непонятного НЛО то усиливался, то угасал теперь с пугающей неправильностью, а свет пульсировал все слабее. Удивительная штука была уже над самой водой. До нее оставалось не больше трехсот ярдов, а высота, на которой она находилась над океаном, не превышала пятидесяти футов. Внезапно свет погас и больше не вспыхивал. Эстон с трудом разглядел шарообразный предмет, почти неразличимый в охватившем океан ночном мраке. Шар завис в воздухе на какое-то мгновение…

А потом упал в воду.

Из океана поднялось облако белой пены. Сфера глубоко ушла под воду, а потом снова выскочила на поверхность. «Аманда» качнулась, и ее бушприт нацелился в небо: до яхты дошла волна, поднятая падением неизвестного летательного аппарата. Эстон прикинул, что в диаметре он должен быть не меньше тридцати футов; во рту у него пересохло, сердце бешено билось.

Он подплыл поближе. Нервы были натянуты от напряженного ожидания, как это всегда бывало с ним перед тренировочным прыжком с парашютом или тушением пожара. Он ждал, что сфера подаст ему какой-нибудь сигнал, но совершенно не представлял себе, чего именно ждет. Эстон с жадностью читал научную фантастику, однако множество выдуманных описаний «первого контакта», которые он помнил, ничуть не помогали ответить на главный вопрос: что теперь делать?

Он усмехнулся этой мысли, и неуверенная улыбка помогла ему обрести утраченное внутреннее равновесие. Внимательнее всмотревшись в сферу, он обнаружил, что она держалась на воде не так, как плавало большинство округлых предметов. Сфера уверенно покачивалась на волнах, не обнаруживая ни малейшего намерения вертеться вокруг своей оси, и Эстон предположил, что, возможно, она бросила нечто вроде плавучего якоря… Это было вполне возможно, решил он. Вполне возможно.

И если он был прав, если то, что он наблюдал, в самом деле было чем-то вроде воздушного боя, а сфера — спасательной капсулой, то ее обитатели могли потерять сознание, страдать от полученных ранений или даже умереть… В любом из этих случаев никакого контакта не будет, если он сам не сделает шаг навстречу. Довольно затруднительное положение…

На верхушке сферы имелось что-то вроде плоской площадки, а вокруг — нечто, напоминающее ручки или поручни. На мгновение Эстон закусил губу, затем пожал плечами. Идея покинуть уютную палубу «Аманды», чтобы забраться на эту штуку, выглядела не слишком заманчивой, если не сказать пугающей. Хотя единственное, чего ему стоит опасаться, так это чудища, которое может выскочить из капсулы и проглотить его. Однако в чудищ, создающих звездолеты, верилось с трудом.

Страховочный трос был достаточной длины, чтобы забраться на сферу и в то же время надежно удерживать яхту.

Эстон одобрительно кивнул столь разумным своим мыслям и поднял с кормы причальный конец. Эти поручни подойдут, чтобы завязать узел…

Дизель «Аманды» радостно заурчал, когда Эстон поставил его на нейтраль и подвел корму поближе к сфере. Он присел и с легкостью перепрыгнул три фута, отделявшие от нее яхту. Схватился за поручни и с удивлением ощутил, как удобно его руке. Наверное, делать из этого факта какие-то серьезные выводы было неразумно, но, казалось, они были сделаны для человеческой руки. Эта мысль придала Эстону смелости; он сделал на конце каната петлю, быстро привязал к поручням и надежно затянул.

С обезьяньей ловкостью он вскарабкался на венчавшую макушку сферы плоскую площадку. Поручни были гораздо удобнее многих из тех, за которые ему доводилось держаться в своей жизни, а Эстон был отличным спортсменом. Забравшись наверх, он если и начал дышать чаще, то не от затраченных усилий.

И тут он обнаружил крышку, которая не могла быть ничем иным, кроме как крышкой люка. Он должен открываться каким-то образом… ага! Его взгляд наткнулся на слабое мерцание зеленого огонька, который освещал массивный фиксатор. Эстон взялся за рукоятку, прежде чем голос благоразумия успел его остановить. Фиксатор легко сдвинулся с места, внутри сферы что-то взвыло.